МЫ (только это не рассказ)

[S. Q. Lapp]

МЫ
I.
В каждом из нас живет частица Бога; в каждом из нас живет раб. Каждый убивает частицу Бога в себе, в окружающих; каждый взращивает в себе раба. Есть люди, которые этому сопротивляются. И тем ревностней и старательней мы убиваем в них частицу Бога, чем сильнее они пытаются ее сохранить. Мы считаем это своим правом, своим долгом – убить Его в них.
Мы идем путем Бога к свету; мы идем путем раба в небытие. Мы идем одновременно обеими дорогами. И весь ужас заключается в том, что к Богу мы ни за что не придем, сколь бы ни старались, продолжая идти путем раба. Но мы никогда не отринем путь раба, потому что… Почему?
Вокруг нас малое; вокруг нас великое. Мы выбираем и довольствуемся малым, не понимая и не принимая великое. Неверный огонек полуправды, коптящий чад лжи нам привычней яркого света Истины. Мы к ней не привыкли, мы страшимся ее, мы отвергаем ее. Мы не в силах ее принять. Мы – рабы.
Бог есть Бытие. Бытие есть Бог.
Мы рождены, чтобы быть Богами - живем же для того, чтобы умереть рабами. Каждый день мы предаем себя. Каждый день мы предаем Бога. Каждый Божий день.
Каждый день мы живем не для того, для чего были рождены. Мы делаем не то, мы жаждем не то, мы мыслим не то. Из этих дней слагается жизнь. Пройденная впустую. Ужас. Бессмыслица и есть этот ужас. Безысходность пронизывает все наши пути. Невозможность отвергнуть сделанный за нас выбор, невозможность свернуть с назначенного нам пути.
Заводные апельсины.

Все мы – сумасшедшие; все мы ясно мыслим. Все мы понимаем. И все мы отворачиваемся в страхе от этого понимания. Мы боимся себя; мы потакаем себе; мы взращиваем в себе раба.
Я – сумасшедший. Я – вполне нормален. Я – Бог. И я же – раб.
Я схожу с ума – и мне хорошо. Я становлюсь нормален, и мне становится плохо. Я становлюсь обычным, как все, и я начинаю потихоньку сходить с ума от «нормальности» этого мира.
Я сплю - и я живу. Просыпаясь, я умираю. Я не сплю – и я существую. Я засыпаю – и я воскресаю. Я не хочу просыпаться.
Мы живем, чтобы увидеть свет Божий; мы живем, чтобы никогда его не увидеть. Мы поносим его, мы смеемся над ним, мы отрицаем его – и мы же жаждем его.
У нас есть шанс; у нас нет шансов.


II.
Я слушаю «Doors» песню «The End». Я передвигаюсь по комнате, будто в экстазе, делая неестественные и плавные движения. То широко раскинув руки, то хватаясь за голову. Я широко раскрываю глаза и запускаю пальцы в волосы. Я резко вскидываюсь и плавно оседаю. Мне очень больно и безысходно. Я корчусь в судорогах в беззвучном крике, и я же спокоен как Будда и взираю на себя бесстрастно и безразлично. Я ничему не удивляюсь. Все в этом мире было, есть и будет. Бог видит все это.

Я пью чай. Горячий, с лимоном. Мне… никак.
Я сижу на стуле перед монитором, за окном мороз, ветер и снег, светит электрическая лампочка ночника; я иду по темному коридору в джунглях, по лбу стекают капельки влаги, в конце тоннеля белое пламя. Завтра я встану и пойду на работу; я дойду до конца тоннеля и войду в это пламя. Я буду покорно ступать по скользкому льду, покрывающему мертвый асфальт, по грязно-снежной каше под ногами; легкой энергичной поступью я буду беззвучно красться по влажному мху и траве, покрывающему эту первозданную землю. Я пройду дорогой раба; я пройду тропой Бога. Я суну голову в ярмо; я достану чашу Божественного Огня. На работе, согнувшись, я уткну себя в монитор; я пригублю божественный напиток. А точнее: меня на работе согнут в три погибели и уткнут головой в монитор; Он даст мне пригубить из Чаши, он разольет по моим жилам Огонь. Меня добьют в серых буднях; Он даст мне жизнь и силы. Я буду мертв; я буду жив.
Я – крохотная частица «мы». Мы – в Его ладонях. Что мы будем делать?
Я – нормален; я - сумасшедший. Я – раб. И я же – Бог!

[Tesla]

Напрашивается мысль: чем более мне всё безразлично и несущественно, тем более я... Бог. Или чем более божественно я проявляю ко всему интерес (сижу, волнуюсь, но ни во что не вмешиваюсь и ничего не делаю), тем...