Сорок третья (повесть)

[Ifhey]

ОТ АВТОРА
В этой повести мало фамилий и имён. О реальности событий, отраженных в ней, судить вам. А какое продолжение этих событий – не знает никто, кроме…

СОРОК ТРЕТЬЯ

«Характерной чертой иллюзии является ее происхождение из человеческого желания»
З.Фрейд

1.

Жоркино звание «обмывали» шумно. Новоиспеченный старший лейтенант вытащил со дна стакана новые звездочки, после чего друзья по общежитию, похвалив его за оперативность, опустошили свои.
Отмечали на природе. Звание пришло вовремя, поэтому июльский лес скрыл веселую компанию от грозного ока политотдела. После выхода странных законов против пьянства и алкоголизма, бдительный политотдел, во главе со своим начальником, полностью переключился на их выполнение. Но традиции есть везде и во всем: после «безалкогольных» свадеб гостей приходилось разносить, звания продолжали «обмываться», а юбилеи проходили «по-старому».
Игорь Подвалков, прозвище которого было «диссидент», превратился в веселого и находчивого тамаду всего мероприятия. Он произносил тост за тостом, один остроумнее другого. Разговоры переключались с одной темы на другую, не уходя далеко от служебной и женской направленности.
- Послушайте, тут меня один друг провел в очень интересное местечко, - снова заговорил Игорь. – Там такие женщины – закачаешься. Жорка, давай сегодня туда рванем, тем более, завтра мы оба свободны. Ну что, Палыч, отпустишь нас на завтра?
Палыч, которому от роду было двадцать шесть лет и подошло время «получать» капитана, лишь покрутил головой. Комбатом он был чуть больше полгода, а на его место взводного из другой части и пришел «диссидент». Игорю комбатство вышло боком: из партии исключили, в должности понизили, но никакой озлобленности у него не было. С Палычем они сразу нашли общий язык, и в батарее у всех сложилось впечатление, словно Игорь давно в их коллективе.
- Шашлык готов, господа офицеры. Прошу оценить мое искусство, но не слишком строго, потому что сами знаете: мясо замачивалось не по полной про-грамме и …
- Толик, ты слишком много говоришь. У нас и так от запаха давно свербит в желудках, а ты произносишь такие длинные поварские тирады, - и Игорь стал быстро помогать раздавать шампуры, на которых молодая свинина распространяла вокруг неповторимый шашлычный аромат.
В очередной раз очередная бутылка прошлась по кругу и пустая улеглась со своими подружками под кустом, потеснив их со звоном. После тоста Игоря, уже «за умелые руки Толика, приготовившие это замечательное блюдо», разговоры временно смолкли, дабы оценить шашлык по-достоинству.
Постепенно солнце заняло на небосводе свое вечернее положение. Жара за-метно спала. Костер потух, а друзья уже вели беседы не всей компанией, а по двое-трое. Игорь убеждал Палыча отпустить их с Жорой, и комбат сдался.
- Ну что мне с вами делать? Будем надеяться, что вы скоро перебеситесь и женитесь. Черт побери, как интересно увидеть вас семьянинами, а еще интересней – ваших жен, которым я выдал бы по ордену за подвиг под названием «Прекращение холостяцкой жизни военных олухов».
- А ты, командир, не усердствуй – сам без году неделя «замужем», - парировал Игорь. – Жорка, бросай этих вояк, обойдутся дальше и без виновника торжества. Мы еще успеем переодеться и на восьмичасову электричку.
- Куда ехать? У меня сейчас нет желания мотаться, тем более навеселе.
- У тебя совесть есть? Я битых два часа доказывал командиру необходимость нашего культпохода, а ты в кусты. Поехали, не пожалеешь, - и бесцеремонно потащил своего сослуживца за руку.
- Отпусти, сам пойду.

2.

- Анжелика, за меня сегодня вечером не сможешь остаться? Мой достал би-леты, куда, правда, я не поняла по телефону, а такое бывает не часто.
- Попроси Иринку, у нее, по-моему, разлад с новым знакомым, так что она должна быть сегодня свободной.
- Попробую, но если что, надеюсь на тебя.
- Нет, Света, сегодня я занята.
- Жаль, наша «мигера» не разрешит ей.
- Разрешит, тем более она уже оставалась на кассе пару раз, когда ты была на больничном, а у меня бумаг накопилось целая куча. С импортными лекарствами даже не начинала разбираться.
- Ладно, пошла, а то время идет, - звеня ключами, Света вышла.
Ангелина наклонила голову и потерла виски пальцами, потом сдавила их посильнее и почувствовала, как под подушечками пальцев пульсирует кровь. Опустив руки и дотянувшись до телефона, она набрала свой домашний номер. Чуда не произошло, трубку никто не поднял. Уже пять лет она живет одна. Одна ли?
Какие-то странные грустные мысли всё чаще стали приходить ей в голову. Хотелось вдруг сделаться маленькой и исчезнуть незаметно для всех. Или возникало желание стать всемирной известной. Кто она, кому она нужна со своими горестями и печалями? У нее есть всё, что можно купить за деньги. На работе девчонки и не подозревают, как идет ее жизнь вне работы. Двойная жизнь порядком надоела. А знали бы они…
Ангелина….Анжела….
Телефонная трубка продолжала отзываться длинными гудками.
Ручка в двери опустилась, и Ангелина резко нажала на телефон.
- Анжела, в понедельник меня не будет, поэтому сама передашь Руммельц о поездке: молодой лаборантке не повредит на мир посмотреть.
- Хорошо, Виктория Андреевна, передам. А когда у них начало, в среду?
- Да, пусть в понедельник сразу в управлении получит командировку и купит билет.
- Не беспокойтесь, передам («И без тебя все знают, что нужно делать. Как ты надоела, зануда»). Виктория Андреевна, я сегодня на полчасика пораньше уйду: нужно забрать из мастерской одну вещичку, а в субботу они раньше закрываются.
- Ладно, только с отчетами не тяни, - заведующая вышла, опять не закрыв за собой дверь.
«Пора собираться, а то, действительно, не успею». Ангелина открыла шкаф, сняла халат и посмотрела в зеркало. Чуть улыбнувшись своему отражению, она быстро подкрасила губы яркой помадой. Сумочку она повесила на левое плечо и собралась уходить, но вспомнила про тапочки.
На улице было душновато, и Ангелина решила проехать до ювелирной мастерской на троллейбусе, тем более они ходили часто. Две остановки – и вот она у цели. Перстень и сережки с рубинами удались, и когда она взглянула на них, то настроение сразу улучшилось.
- Они вам очень подойдут, - сказал мастер. – А если подобрать к ним вечернее платье, то я много бы дал, чтобы быть вашим кавалером.
«Ишь, кавалер плешивый».
- Большое спасибо, - и заплатив по квитанциям остаток, Ангелина вышла на улицу.
По дороге домой надо было заскочить в универсам. В отделе сопутствующих товаров она показала продавщице прошлогодний проездной для метро за май, на котором витиевато была выбита цифра «43».
- Обычный набор, - сказала Ангелина.
После этих слов продавщица удалилась буквально на минуту и вынесла пакет. На нем была прикреплена этикетка с ценой. Кассирша увидела пакет и окинула Ангелину оценивающим взглядом, одновременно выбивая чек. Теперь у Ангелины в руках кроме сумочки был розовый не просвечивающийся пакет.
Почтовый ящик в подъезде она обошла своим вниманием и на лифте поднялась на четвертый этаж. Ангелина открыла входную дверь ключом, и туфли небрежно полетели в угол прихожей, а их место на ногах хозяйки заняли мягкие тапочки. Подошла очередь пакета расставаться со своим содержанием: бутылка сухого вина, ветчина, лосось в томатном соусе, рагу из лосося, икра лосося, печень трески, три вида копченой колбасы, пакетик импортной вермишели, овощной салат, зеленый горошек, масло, сыр, булочки и кое-какие специи. Все это заняло свои места и быстро, и аккуратно.
Тишина ей надоела, и был включен двухкассетный «Sharp» с последней записью “Modern Talking”. Легкая музыка приятно обволакивала и расслабляла.
Анжелике всё нравилось в своей двухкомнатной квартирке, что довольно редко случается у женщин. Ковры, стенка, мягкая мебель, спальный гарнитур, люстры, обои, шторы, тюль, зеркала и всё остальное создавали впечатление за-вершенности и полнейшего благополучия. Кухня выглядела так, словно в ней постоянно светит солнце, благодаря неизвестному свойству импортного пластика, имеющего вид светлой полированной древесины. Ванная представляла собой зеркальную комнату, отделанную индийской плиткой с изображениями буддийских храмов и реликвий, богов и простых людей. Последние были запечатлены, занимающиеся любовью. Кремы, шампуни, лосьоны и мыло аккуратно лежали и стояли на оригинальной полочке, которая держалась на стене за счет огромной кобры. Под полочкой висел набор щеточек и щеток. Рядом с полотенцами висели различные расчески.
Каждое помещение в квартире имело собственный запах: в спальне – фран-цузской парфюмерии, в гостиной – обработанных ковров, на кухне – пряностей, в ванной – хорошего мыла и хвои, в прихожей – дезодорантов.
В большую керамическую ванну вода набиралась минут десять. Скинув махровый халат, Ангелина плеснула в воду хвойный экстракт, а потом вылила три колпачка шампуня. Хорошенько вспенив воду, она осторожно легла в ванну. Приятное тепло окружило ее, но она недолго нежилась. Помыла свои темные русые волосы шампунем «Солнышко», придававшим волосам золотистый оттенок, ополоснула тело холодной водой и стала неспеша вытираться, обмотав голову вторым полотенцем.
Она пристально осмотрела себя в зеркало. Изъянов не было. Стройные длинные ноги, плотные бедра, узкая талия, маленький округлый животик без складок, упругие мячики-груди с кончиками сосков в виде крупных горошин, красивая шея, правильное лицо с выразительными глазами и слегка припухлыми губами, пропорциональные телу руки с нежными ухоженными пальцами. Но главной ее гордостью была кожа. Без лишних волос и слегка смугловатая без загара, она еще была одновременно бархатисто-нежной и отливающее упругой.
Сегодня Ангелина осталась собой довольна. С помощью фена она уложила свои послушные волосы, а потом небрежно разбросала их по плечам.
На кухне к запаху пряностей добавился запах свежезаваренного кофе. Легкий салат и чашечка кофе с бутербродом – обычный ее ужин. Как и на этот раз по телефонному звонку можно было проверять часы.
- Сорок три?
- Да.
- По плану?
- Да.
- Машина – через пятнадцать минут.
Ее вторая, скрытая от окружающих, жизнь снова напомнила о себе.

3.

Игорь с Жорой успели на восьмичасовую электричку.
- Ты сколько с собой взял?
- Сто пятьдесят.
- Хватит.
- Нормально. Он меня куда-то везет и еще спрашивает о деньгах.
- Сам всё поймешь. Слушай, а гражданка тебе больше идет. Давно костюмчик купил? Вместе живем, а я его не видел.
- На прошлой неделе родители прислали.
- Чей?
- Венгерский. Нет, югославский.
За окном началась посадка из тополей, обычная вдоль дороги.
- Смотри, Игорь, сейчас только середина лета, а тополя уже все облетели.
- Это Чернобыль сказывается. Многое в нем еще непонятного.
- Чего непонятного?
- А то, что даже здесь, в Подмосковье, радиация здорово колебалась. В начале мая были занятия. Мы приборами попробовали на почве сделать замеры, и представляешь, на минимальных уровнях он показывал. А раньше такого не было, разве что только от реактива.
- НЕ знаю, я на прошлой неделе проводил занятия по приборам, так ничего особенного не заметил.
- А огурцы на огородах отчего завяли?
- Вот уж не думал, что ты за чужими огородами и огурцами следишь.
- Смейся, смейся. Я за всем слежу.
- И за всеми?
- Да, даже за тобой. Шутка.
Так за разговорами они и доехали.
- Мы где будем выходить?
- На остановке, где есть станция метро, но она под другим названием, хотя рядом есть станция метро и с названием остановки электрички.
- Не понял.
- И не надо. Пошли на выход.
Через переход они вышли на площадь. Народу на площади было немного. У входа в метро стояла веселая группа парней и девушек.
Сумерки только сгущались. Обогнув автобусную остановку и перейдя улицу, Игорь уверенно вел за собой Жору.
- Пока дойдем, я тебя немного проинформирую. Мы идем туда, куда пускают только с провожатым, уже побывавшим там. Выглядит там всё как в ресторане с баром. Почему как, сам поймешь. Потом ты сможешь ездить один. Сразу одна просьба: если что-то не поймешь – спроси меня, и ничему не удивляйся. Да, ты деньги взял?
- Ты уже спрашивал.
- Забыл…Вон машины стоят. Подходим.
Вдоль тротуара стояло около десятка легковых автомобилей различных марок. Их водители стояли под одним из деревьев, весело обсуждая какую-то новость. Свернув в большой двор, друзья прошли мимо пятиэтажного дома и зашли в подъезд такого же дома напртив. Первая дверь направо была их целью. Игорь позвонил очень коротко один раз, и дверь сразу открылась. Жора зашел следом за Игорем и увидел двух молодых парней, которые пристально его разглядывали. Прямо вместо прихожей или комнаты был зал с креслами и пальмами. Окон не было, их заменяли зеркала. Слева в зале начинались перила и лестница, ведущая вниз. Когда спустились, то Жора увидел гардероб и стеклянные двери, за которыми слышалась негромкая музыка и бегали разноцветные огни.
Игорь распахнул обе половинки двери и зашел, следом – Жора. В этот мо-мент звучала старая песня «смоков» “What can I do”.
- Водку найду….Как раз для встречи.
Посередине зала стояло несколько столиков, бар находился в конце, слева танцевало несколько пар, а вдоль стен слева и справа были кабины, в своем уб-ранстве напоминающие старинные кареты и в большинстве открытые. В каждой кабине стояли столик и два кресла. Цветомузыка не нарушала царства полумрака, а красивые бра переливались своими хрустальными подвесками.
К ним сразу подошел официант и вежливо попросил пройти за ним. Они сели за столик, стоящий совсем близко от бара. У стойки сидели четыре девушки, две из них вели непринужденную беседу.
-Жорка, смотри внимательно. Видишь на платьях голубые и розовые маленькие треугольнички? Первые означают «стольник», вторые – «полтинник». Если ты уйдешь отсюда без дамы, то больше тебе сюда не попасть. Здесь все ты оплачиваешь по меню, машина – червонец, а уходя от дамы расплачиваешься согласно цвету треугольника: стольник или полтинник.
- Так это что, публичный дом?
- Тише. Это не публичный дом, а только место для знакомства. Девушки здесь все проверенные, и на то, что мы оплачиваем, идут из любопытства или удовольствия.
- Что будете заказывать, молодые люди? – прервал их беседу подошедший официант.
- Для начала по сто коньяка, шоколад, лимон, потом шампанское.
- Понимаю. Дам пригласите сами?
- Да.
Официант отошел. Игорь с чувством исполненного долга откинулся на спинку мягкого стула. Жора тем временем разглядывал зал. Через столик от них сидели два иностранца, говоривших между собой на незнакомом ему языке. А девушки все были очень хороши, да и наряды красивы и богаты. Особо вызывающие одежды или подобные элементы их отсутствовали. Мужчины же были самые «разномастные».
- Хватит изучать поле боя, давай по рюмочке: коньяк выдохнется. Время для изучения еще есть.
Выпив коньяк, Жора продолжал смотреть вокруг. Вроде ничего странного и особенного он не увидел, но после всего сказанного Игорем, им овладело чувство неуверенности. В такой ситуации он оказался впервые. Неужели любая, к кому он подойдет, будет согласная с ним переспать?
Всё-таки любопытство постепенно взяло вверх, и он стал выбирать.
Игорь, словно уловив его мысли, сказал:
- Иди, потанцуй, а потом пригласи за столик, если понравится, а если нет – откланяйся.
- Спасибо за науку, господин учитель. Во сколько закрывается это заведение?
- В двадцать три ноль-ноль. А что?
- А когда уходить можно?\
- Когда захочешь.
- И с кем захочу?
- Естественно, но только скажи об этом заранее официанту, чтобы он вызвал машину.
- Здорово. Сервис на высшем уровне.
После бурно проведенного дня коньяк приятно разошелся по телу и придал чувство уверенности в себе. Растущее любопытство тоже сделало свое дело: Жорка стал выбираться из-за столика.

4.

Анжелика сидела у стойки бара в одиночестве. Мысли ее все настойчивее вращались вокруг решения о выходе из этой организации. Хотелось заняться собой, своей судьбой, чтобы не быть больше на привязи. Но получить свободу – дело нелегкое. Сложнее всего найти равноценную замену.
Анжелика допила сок и оглянулась на зал, но долго смотреть не стала: не хотелось привлекать к себе внимания. Девушек она знала всех, да и некоторые мужчины в зале ей знакомы, но приятных впечатлений от встреч с ними не осталось.
Сегодня она выглядела совсем недурно. Новое вечернее платье с новыми украшениями как нельзя лучше шли ей: все было подобрано со вкусом. Безвкусным выглядел только маленький треугольничек возле левого плеча, флуоресцирующий голубой краской. Кто бы знал, как он ей опротивел!
Она поймала взгляд одного из парней, сидящих недалеко от стойки. Раньше Анжела никогда его не видела. Она уже привыкла к самым разным взглядам, встречались и такие – любопытно-восхищенные. И все-таки это лучше, чем оценивающе-раздевающий взгляд прожженного бабника. Анжелика посмотрела ему прямо в глаза, и он ….смутился. Она улыбнулась, а он поднял на нее глаза и пожал плечами. По правилам Анжелика не имела права подойти к нему первой, и ей уже хотелось, чтобы он подошел именно к ней. Бессловесный диалог продолжался недолго: он с улыбкой подошел к ней и пригласил на танец, проявив элементы гусарства, выразившиеся в кивке и щелчке каблуками.
- А вы – военный, - утвердительно сказала Анжелика. – Кроме того, вы здесь впервые.
- Совершенно верно. Надо признаться, что счет стал один-ноль в вашу пользу, но надеюсь, что мне удастся сравнять счет.
Они уже подошли к остальным танцующим, как музыка закончилась.
- Ну вот, мне не везет. Давайте подождем следующего танца, договорились?
- Договорились, но СЛЕДУЮЩИЙ ТАНЕЦ придется ждать минут десять.
Жора догадался, что его поправили, но сделал вид, как будто не заметил.
- Тогда меня зовут Георгий, и я приглашаю вас за наш столик.
- А вы не очень уж и робкий, как показалось сначала. Тогда меня зовут Анжела и я принимаю ваше предложение.
- Честно говоря, я ужасно робею, но порой моя робость резко переходит в наглость: надо робость маскировать хотя бы ей. Вот такая маскировка и помогает, - они уже подошли к столику. – Знакомьтесь: Игорь, Анжела…
Только сейчас Жора заметил, что Игорь за столиком не один.
- Рита, - сказал Игорь. – Очень приятно познакомиться. Будем продолжать наш отдых вместе.
Анжела хорошо знала Риту. Она ей нравилась тем, что никогда ничего темного в себе не носила, а высказывала всё напрямик. Номер у нее был следующий – сорок четыре, но треугольничек был розовый.
Официант принес шампанское, все выпили за знакомство. Разговаривали обо всем и ни о чем. Анжеле ребята понравились, но в Георгии чувствовалось больше мальчишества и простоты. Разрумянившийся от спиртного, он был словно сама непосредственность. Уже все перешли на «ты».
Заиграла музыка, и Георгий пригласил Анжелику на танец. Он танцевал спокойно и раскованно, вел ее уверенно, но не прижимал к себе. Она чувствовала приятное тепло его сильных рук, и ей было хорошо с ним и спокойно. Это спокойствие так сильно передалось ей, что она забыла про свои проблемы. Но танец быстро закончился, и они вернулись к столику. Игорь с Ритой налегли на шоколад с шампанским.
- Вы нам оставили?
- Не бойтесь, Жорж, на ваш век хватит, - и Игорь стал разливать по фужерам оставшееся шампанское. – А вот Рита напомнила, что ресторан уже скоро должен закрыться.
- Жаль, мне здесь понравилось. А тебе, Анжела?
Она растерялась лишь на мгновенье, сразу сообразив, что в своем вопросе он и не думал о подвохе или двусмысленности.
- Здесь довольно неплохо, но есть места и получше.
А Игорь успел толкнуть Жору ногой под столом. Тугим умом Жора не отличался, почти сразу догадавшись о каверзности своего вопроса. Рита хмыкнула, и он опять смутился. Неожиданно для Игоря смутилась и Анжела. Жора и Анжела посмотрели друг на друга и рассмеялись, тем самым разрядив внезапно возникшую за столом напряженность.
- Ну что, пора собираться, - Игорь подозвал официанта и расплатился. Официант кивнул и ушел, а они допили шампанское и доели шоколад. Всем было весело. Вчетвером они и вышли на улицу. Чуть левее у кустов стояли две машины «Жигули», даже одного цвета, но только разные модели. Игорь с Ритой сели в «шестерку», а Жора и Анжела – в новенькую «семерку».
Жора обратил внимание, что ехали недолго. Даже выпитое за день спиртное не помешало ему запомнить дорогу. Машина подъехала к одному из подъездов девятиэтажного дома. Жора оказался способным учеником Игоря и отдал водителю десятку. Водитель усмехнулся второй раз. Первый раз был, когда он спросил у Анжелы, знает ли водитель, куда ехать. Она ничего не ответила, но и в темноте салона он понял, с какой грустью она на него посмотрела.

5.

- Николай Иванович, появились кое-какие опасения. Необходимо нам обго-ворить все возможные варианты.
- Я жду вас, - и Николай Иванович положил трубку.
Через десять минут, не больше, в прихожей раздался мелодичный свист. Николай Иванович неспеша поднялся из кресла и почти неслышно по мягкому ковру подошел к двери. С помощью незаметной кнопки он смог рассмотреть на маленьком экранчике стоящего за дверью, и только после этого нажал большую зеленую кнопку на пульте у двери. Что-то пропикало три раза, и дверь медленно приоткрылась. Пройдя в прихожую и поздоровавшись, гость проследовал за хозяином в его кабинет. Хозяин сел в свое кресло за письменным столом, на котором был пульт со множеством кнопок, чуть правее от него стоял монитор. Слева находился телефон с автоответчиком и «памятью». Судя по поведению, гость бывал здесь неоднократно.
- Перейдем к делу. Слушаю
- Николай Иванович, срочно необходима валюта.
- Цель?
- Для экспресс-анализа на СПИД. Наши заведения обслуживают и иностранцев, а если кто-то из персонала будет инфицирован, а потом еще и выйдет по замене, то возможна огласка. Пока мало кто понимает опасность этого заболевания, и в стране нет соответствующих лабораторий, но не дай Бог, чтобы кто-то кроме нас, первым узнал об инфицировании кого-либо из персонала.
- Сколько?
- Для начала, сто тысяч долларов.
- Да, кругленькая сумма.
- А при огласке мы потеряем всё. От иностранцев мы уже избавиться не сможем, тем более их количество в столице с каждым днем увеличивается, и они обеспечивают нам валютные поступления.
- Их валюта – мизерная часть от всей валюты, которую мы получаем от сделок и пересылок.
- А если со временем наше дело станет легальным?
- Я в это не верю. И сколько времени уйдет на всё, я говорю и о результатах анализов?
- Два, ну от силы, три месяца. Документы и справки уже готовы. Кроме того, сам экспресс-анализ может приносить деньги. Сделаем ему рекламу, а народ у нас мнительный, и все окупится через год, а дальше будет приносить прибыль. На эту сумму реактивов нам надолго хватит.
- Ну что же, завтра у казначея получите чек на эту сумму. Кто займется этим?
- Закупкой и доставкой – Филиппов, а анализы будут производиться по нашим поликлиникам как обычная проверка.
- Вы что, хотите во все точки раздать препараты?
- Нет, просто два подготовленных человека будут поочередно во всех поликлиниках вести прием.
- Продумайте все до мелочей, чтобы свести до минимума круг посвященных в это людей.
- Постараюсь, неужели я вызываю недоверие?
- Осторожность не помешает.
- Всё будет так, как задумано.
- Информируйте меня по ходу дела.

6.

Анжела наблюдала за Георгием, как он разглядывал квартиру. Он ей внушал доверие, и на его вопросы она отвечала спокойно, без страха за возможные неприятности.
- Неужели это твоя квартира?
- Моя, а что тут удивительного?
- Да ничего, просто это всё, мягко говоря, стоит немалых денег. И ты живешь здесь одна?
- Одна.
- И никого у тебя нет?
- Почему, есть отец. На метро минут сорок добираться. Он у меня честный и благородный. Тебе не нравится что-то?
- Мне здесь всё нравится, но больше всего – хозяйка.
- Как бы между прочим. Кофе будешь?
- С коньяком?
- Можно с коньяком, со сливками и прочим.
- А что подразумевается под прочим?
- Может хочешь перекусить?
- Не откажусь. После лесного обеда прошло уже много времени.
- Ты что, живешь в лесу?
- Угадала. У тебя просто дар угадывать.
- Можешь пока послушать музыку или включить телевизор, а я повожусь на кухне.
Телевизор он не стал включать: передачи наверняка уже кончились. Его больше заинтересовала двухкассетная магнитола “Sharp”. Из-под нее выглядывал уголок инструкции. Жора включил магнитофон, сел в кресло и стал читать. Она была не нескольких языках. Он выбрал English, который немного знал. Анжелика так его и застала, читающего под музыку.
- Ну что там интересного?
- Хорошая у тебя машина, от такой я тоже не отказался бы.
- А что тебе мешает приобрести такую?
- Сколько она стоит?
- Две четыреста.
Он задумался.
- Если в месяц тратить не более пятидесяти рублей, то через два, вру, через год можно будет купить.
- Это ты так мало получаешь? Я всегда считала, что военные получают много.
- Сколько?
- Ну где-то рублей пятьсот-шестьсот. А ты кто по званию, если не секрет?
- Секрет, но тебе скажу – полковник.
- Даже я этому не поверю.
- Тогда мини-полковник.
- А это как?
- Старший лейтенант. Тоже три звездочки, только размером поменьше.
- Вот теперь верю, - и Анжелика засмеялась.
У Жоры никак не укладывалось в голове, что эта симпатичная девушка так естественно ведет себя со всеми. В С Е М И ! Неужели ей приятно бывать СО ВСЕМИ? Он почувствовал себя скованно.
Анжелика заметила в нем перемену.
- Тебя что-то беспокоит?
- Да, кофе. Наверное уже готов?
- Конечно. И вообще уже все готово. Прошу садиться. –Она вышла, но скоро вернулась, везя перед собой….От увиденного вид у Жоры сделался довольно глупый.
- Ого, - только и смог выговорить.
- «Ого» - это на каком?
- На иностранном.
- А я ждала похвалы.
- Тут никаких эпитетов не хватит, чтобы выразить мое восхищение этим на-тюрмортом.
Полная сервировка для кофе, армянский пятизвездочный коньяк «Арарат», бутерброды с красной и черной икрой, салатики с деликатесами и прочее. При виде множества вкусных вещей дурное настроение у Жоры улетучилось мгновенно.
- Еще что-нибудь выпьешь?
- Честно говоря, мне не хочется. Сегодня и так тяжелый день: было выпито достаточно.
- Отмечали юбилей?
- Что-то в этом роде.
- Так что ты будешь?
Анжела предлагала и называла, а Жора отвечал в духе необходимости попробовать всё сразу.
Создавалось впечатление, что они давно знают друг друга. Непринужден-ность была бы полной, если бы к нему не возвращалась одна и та же навязчивая мысль о ее поведении с другими. С одной стороны, он любовался ею, и в то же время не мог представить ее в роли невольницы, обязанной выполнять все мужские желания. У него были близости с женщинами, но во всем была равноправная основа. Анжела ему нравилась, а он ей? Неужели ее непринужденность как дежурное блюдо в ресторане?
- Тебе квартиру «сделал» отец?
- Будет точнее - оставил. Мама умерла, когда мне было восемь лет, она бы-ла кандидат наук. А когда мне исполнилось семнадцать, и я поступила учиться, то отец женился и оставил мне квартиру. Изредка он заезжает, иногда я езжу к нему. Вторая жена у него миловидная спокойная женщина, я рада за него. А своей дочке он дал всё, что было в его силах. Ну как, нравится?
- Еще бы, здесь всё очень вкусно. А ты сама ни к чему даже не притронулась.
- Мне интересно смотреть, как ты ешь.
- Анжела, можно один нескромный вопрос?
- Не надо, - она нахмурилась. – Если я захочу, расскажу всё сама, и тогда у тебя не будет никаких вопросов. Мне сейчас просто хорошо с тобой, и ты мне нравишься тем, что у тебя нет никаких наигранностей, нет наглости. Не будем портить этот вечер, договорились?
- Договорились.
Он понял ее состояние, близкое его чувствам, но ей не удалось развеять его тяжелые мысли и сомнения. Он посмотрел на телефон.
- Ты дашь мне номер твоего телефона?
- Вообще-то нам делать это нельзя.
- Но я знаю твой адрес, а по нему легко узнать и телефон.
- Ошибаешься. Ни в одном справочнике мой телефон ты не найдешь.
- Неужели всё так серьезно?
- Серьезней, чем ты думаешь. Все-таки меня подводишь к этому разговору. Ну да ладно, может мне легче станет, правда не знаю, как тебе… Думаю, за мной следили. Когда началось – не знаю. Видишь, какой интересный рассказ – не знаю да не знаю. Наверное, они начинают с поисков одиноких девушек с квартирами, насколько я сейчас понимаю. Я познакомилась с парнем на остановке недалеко от дома…
Анжела встала, прошлась по комнате, посмотрела на Георгия и улыбнулась: его вид нахохлившегося цыпленка не мог не вызвать улыбки.
- Он оказался «охотником». У нас их так называют. Прошло около месяца. Он пришел с цветами, шампанским. Мне исполнилось девятнадцать, и мы дого-ворились отпраздновать день рождения у меня. Он подмешал мне что-то. Я плохо помню, происшедшее тогда. Утром проснулась, его не было. Прошло больше месяца, прежде он снова появился. Пришел, со странной такой ухмылкой и запахом спиртного. Мне стало страшно и противно. «Радуйся, тебя приняли», - были его первые слова, и он быстро прошел в комнату. «Вот пособие на первый случай».
Анжела опять села в кресло.
- Он достал целую пачку новеньких десяток и положил ее на стол. «Для тебя есть непыльная работа, за которую будешь получать большие деньги. Ты - молодая, красивая, нравишься мужчинам, а на этом можно подзаработать». «У нас нет в стране проституции», - кое-как смогла я ему ответить. А он долго смеялся, называя дурехой, скромницей и тому подобное. Сказал, что я не первая и не последняя…Я стала отказываться, а он достал большие цветные фотографии, где я была в постели с мужчиной, которого я никогда не видела. Мне казалось, что на них не я, что это кошмарный сон, такого не может быть… «Это деньги тебе на новые наряды и прочее. Через неделю приду за ответом», - сказал он и уже хотел уходить, но добавил: «Скрываться от нас бесполезно, да и бессмысленно, детка». Сколько уверенности было в его словах…
Она встала и вышла в прихожую. Вернувшись, Анжела протянула Жоре проездной за май 1985 года. Обычный проездной за прошлый год для проезда в метро, но на нем были еще очень красивые четверка и тройка.
- Мой личный номер. У них, точнее для них, я только «сорок третья». Ни имени, ни фамилии. Они действительно сильны, никто не сможет помочь. У них свои магазины, поликлиники, машины, охранники, бары, рестораны и черт еще знает что… Деньги собирает «охотник» два раза в месяц в одно и тоже время. Как всё осточертело!
- Неужели нельзя ничего придумать?
- Можно: отправиться на тот свет, они с этим могут помочь. Хотя… За пол-года я должна предупредить их о том, что хочу уйти, но мне придется искать равноценную замену, а тут главная загвоздочка в квартире.
- А если пожертвовать квартирой?
- Об этом я никогда раньше не думала.
Анжела подняла на него глаза с удивлением. Она увидела, что он переживает вместе с ней. Ему не всё-равно. Отвернувшись, она заплакала.
Впервые Жора почувствовал, как тяжело вмешаться в судьбу другого человека и за последствия взять ответственность на себя. Но ему хотелось срочно сделать что-нибудь такое, чтобы Анжела забыла все неприятности. А она стала вытирать слезы и размазала косметику: пришлось ей пойти в ванную. Зажурчала вода. Магнитофон давно выключился.
- Вот это да… - вслух проговорил Жора. Мысли лезли одна на другую. Он никак не мог до конца осознать, что у нас, в нашей стране, в СССР, в столице СССР, возможно такое. «Анжела сказала «бары, рестораны»… Значит это не единственное место. А кто знает, где они? Хорошо маскируются гады».
Анжела вернулась успокоенная.
- Я подогрею кофе. Или нет, лучше сварю свежий.
- А тебе без косметики даже лучше.
- Спасибо, но я вообще-то не Анжела. Мое имя Ангелина, а отец называет меня Гелей.
- Редкое имя и красивое.
- Сейчас ты забросаешь меня комплементами, - поправив прядку волос на лбу, она ушла на кухню. А Жора продолжал «переваривать» рассказанное Ангелиной. Его воображение рисовало самые невероятные ситуации. Он поднялся, перевернул кассету и включил магнитофон. Потом пошел на кухню.
На тележке стояли коньяк и тарелочка с бутербродами, лежала пачка сигарет.
- Жора, давай по чуть-чуть коньячку, а?
- Давай. – и он взял бутылку. Разлив по рюмкам коньяк, и передав рюмку Ангелине, он сам для себя неожиданно сказал: - За нас.
Они обменялись взглядами. Для нее это было тем более неожиданно, вечер приносил один сюрприз за другим. Жора был надежным, с ним легко и можно забыть все неурядицы. Выпили.
- Ты что, куришь?
- Нет, сигареты для гостей. “Marlboro” нас снабжают специально, как и всем остальным.
- Как это?
- Приходишь в магазин, показываешь свою карточку, ну этот проездной с номером, и говоришь, что нужно. Тебе приносят все завернутое и упакованное.
- Всё, что захочешь?
- Практически всё. Эта карточка и на медицинское обслуживание, и на им-портные товары в универмаге и так далее.
- Ангелина, а сколько вам платят?
- Я еще и работаю. А в месяц по вечерам должна работать восемнадцать раз, - она усмехнулась и продолжала: - За это в месяц получаю восемьсот рублей плюс сто, за что – долго объяснять. С розовыми треугольничками – двадцать четыре раза, но им платят всего шестьсот. Как видишь, нам отдают только половину. И «розовые» стремятся стать «голубыми», но по внешности не всем это удается, даже если они добьются квартиры и остального… Ты завтра свободен?
- Сегодня? Свободен.
- Уже поздно. Я слишком разошлась. Ты единственный, кому я рассказала обо всем. Тебе не надоели мои мерзкие рассказы?
- Тебе становится легче от того, что ты мне рассказала?
- Во всяком случае, какая-то безысходность прошла, - она подошла к нему ближе. – Тем более ты переживаешь за меня, и я тебе благодарна.
Жора и Ангелина стояли друг перед другом и смотрели в глаза. Теперь общие чувства охватили их.

7.

Такого он еще ни разу в жизни не испытывал. Даже сейчас, когда прошли часы, ее ласки как бы продолжались, хотя она спала, а он находился в полузабытьи, не различая, где действительность, а где сон. Чувства нежности и благодарности наполняли его, как только он на короткие мгновения возвращался к действительности, пробуждаемый воспоминаниями, как она пускала его в себя, какие невообразимые ласки дарила ему. Одна картина сменялась другой, как в бреду, но этот бред был приятен. Наконец в нем что-то сработало, выключило его сознание, и он погрузился в кромешный абсолютный сон.



8.

Жора проснулся сразу. В спальне было светло: на улице светило солнце, но плотные шторы не давали пробиться его лучам. По свету на них можно было догадаться, что оно уже высоко. Ангелина спала. Она и во сне была очень хороша. Он стал ее разглядывать, но так, чтобы не разбудить своим взглядом. Поборов чисто мужское любопытство, потихоньку слез с кровати. Надел трусы, брюки, накинул рубашку, украдкой посмотрел на Ангелину, и вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь. На кухне он тоже закрыл дверь, поставил кофе и принялся за посуду, по ходу посылая в рот кусочки тонко нарезанной копченой колбасы. Весело журчала и лилась в раковину вода, заглушая звуки уличного транспорта, доносившиеся через открытое Жорой окно.
Вдруг одна тарелочка выскользнула из его рук, когда он хотел поставить ее в сушилку. Ударившись о край раковины, она сразу разлетелась на несколько частей. «Здорово, сразу на столько осколков», - подумал он, нагнулся и стал собирать осколки.
- Бедная посуда. Она ни разу не мылась мужскими руками, и уверена, что не жалеет об этом.
- Вы ошибаетесь, мисс. Она «с чувством глубокого удовлетворения» исполнила свой долг и предсказала нам счастье, - засмеявшись, ответил Жора.
Она стояла перед ним в легком шелковом халатике. Он оглядел ее с ног до головы и встретил ее нежный взгляд, несколько смутивший его.
- А я хотел сделать тебе приятное: принести в постель кофе, но ты сама ли-шила себя этого удовольствия, - уже выпрямившись и стоя перед ней, молвил Жора.
- День сегодня чудесный. Уже десять часов, а мы до сих пор дома.
– Может, съездим в одно прекрасное место? Там можно и позагорать и искупаться.
- Далеко?
- Нет: час туда и час обратно, как раз остановка электрички рядом с твоим домом.
«Сегодня вечером никуда не пойду. В конце концов, у меня могут быть личные дела. А за этот день расплачусь сама. Главное, чтобы он не вспомнил об этом», - думала Ангелина.
- Тогда нам нужно быстренько позавтракать и собираться. Минуточку, а у тебя плавки есть?
Опять ее вопрос попал в точку: плавок у него с собой не было.
- Какой у тебя размер?
- Сорок восьмой.
- Сейчас плавки будут.
- Ну вот, ты еще и кавалера одевать будешь.
- Милый кавалер, выключи кофе, а я сейчас. Завтракать где будем?
- Быстрей и лучше здесь.
- Ладно, - и Ангелина вышла.
Жора выключил кофе, убрал последнюю посуду и пошел в спальню. Ангелина стояла спиной к прихожей у телефона и не видела Жору. Сам не зная почему, он замер.
- Сорок третья. Меня сегодня не будет, - и она сразу повесила трубку своего настенного телефона.
Жора быстро проскочил в спальню. Надев носки, он взял майку, и вышел.
Жора старательно брился, осознавая всю несуразность своего положения. Короткий телефонный разговор напомнил ему, где он находится. А как быть с платой?
Его размышления прервала Ангелина.
- Вот. Думаю, тебе подойдут.
- Спасибо, Ангелина, я понимаю, что не должен спрашивать…
- Тогда не спрашивай.
- Сколько тебе лет?
- Три после двадцати.
- Значит я старше.
- Неужели?
- Да, на целый год.
- У-у, совсем старый. Жора, мы с тобой так из дома не выберемся.

[Ifhey]

9.

Только к часу они добрались до пляжа. На дорогу у них на самом деле ушло немного времени, но сборам помешало их взаимное желание.
Жора обратил внимание, какие взгляды бросали на Ангелину мужчины. Его радовало, что к ним она оставалась равнодушной.
После душной электрички тень сосен, под которыми они шли, казалась раем. Скоро подошли и к озеру с песчаным берегом, покрытому солнечной рябью от дуновений знойного ветерка. На отмелях плескалась детвора. Они обошли озеро и расположились в тенечке от раздвоенной березы, стоящей рядом с водой. Людей было немного.
- Здесь почти как на курорте.
- Здесь лучше.
- По-че-му? – по слогам спросила Ангелина.
- На курорт далеко ехать. К тому же не на всех курортах песчаные пляжи и песчаное дно, а здесь везде песок. И солнце в Подмосковье не хуже.
- Я в этом году первый раз выбралась на природу.
- Тогда осторожней с солнцем – сгоришь.
За разговорами они расстелили покрывало и разделись. При ярком свете Ангелина совсем не казалась смуглой, но ее привлекательность от этого совсем не страдала. Загар Жоры был сосредоточен на торсе, создававший контраст с незагорелыми ногами.
- Честно говоря, я сам выбрался раз четвертый-пятый, а сюда в этом году приехал впервые… А ты очень красивая: пока раздевалась, все мужики округи таращили на тебя глаза.
- Тебе показалось, хотя часто люди видят то, что хотят видеть. Это относится и к тебе, и ко мне.
Неожиданно Жора увидел Палыча. Тот шел с годовалой дочкой на руках. За ним с коляской и сумкой шла его жена. Жора вспомнил, как Палыч рассказывал о своих родителях, живущих поблизости. Сейчас он шел прямо на них, но Жору еще не видел. Ангелина посмотрела в эту же сторону, куда смотрел Жора.
- Вон мой командир идет, - и Жора замахал рукой. Палыч сразу его заметил.
Ангелина немного растерялась: она не готова была к встречам с его знако-мыми, тем более он не предупредил ее.
- Анжела, это Николай, мой командир, познакомься. Ты здесь у своих, Па-лыч?
- Очень приятно. Да, приехали погостить, и Таня вытащила нас с дочкой на озеро. К вам можно присоединиться?
- Располагайтесь.
Подошла Таня с коляской.
- Добрый день. Таня.
- Анжела.
- Вы давно здесь устроились?
- Минут десять-пятнадцать, - сказал Жора.
- Коля, опусти Настю, пусть походит по травке.
От Анжелы не ускользнули изучающие взгляды и Николая, и Татьяны. Как ни странно, после этого она почувствовала себя увереннее.
- Мы здесь ненадолго: искупаемся и пойдем, - сказала Таня. – А вы что не купаетесь?
- Только собрались.
- Тогда купаться, а потом мы, а вы за Настей посмотрите, ладно?
- Посмотрим, посмотрим. – Жора взял Анжелу за руку. – Пойдем?
Они поднялись и пошли к воде. Палыч и Таня тем временем расстелили одеяло.
- Красивая и серьезная, - сказал он Тане.
- У твоего Жорки «губа не дура».
- С дурными губами не держим.

10.

Игорь с Жорой встретились на платформе, когда вышли из электрички. Оказывается, они ехали в соседних вагонах. Погода испортилась. Ветер сдувал с деревьев и кустов капли дождя, прошедшего совсем недавно. Жора в электричке много думал о происшедшей с ним перемене. Анжела и ее беда не выходили из его головы. В кармане пиджака лежала записка с ее домашним и рабочим номерами телефонов, и ему хотелось скорее приехать и позвонить, хотя так рано сначала он звонить не собирался. Интересно, какое впечатление она вчера произвела на Палыча? А вдруг Игорь проболтается про нее? Надо его предупредить.
- «Здравствуй, князь ты мой прекрасный. Что ты хмур как день ненастный?»
- Тебя даже могила не исправит.
- Почему?
- Потому что ты не горбатый.
- Ты решил проявить проницательность и остроумие. Я смотрю, ты с утра пораньше элегантный, даже чисто выбритый, но хмурый и злой.
Тем временем друзья шли от остановки электрички довольно широкой лесной дорожкой к себе в часть. Ветер шумел верхушками деревьев, над которыми быстро скользили низкие тучи.
- Слушай, давай договоримся сразу: ни одного слова о том, где мы были, тем более никаких имен.
- Ты чем-то недоволен?
- Всем доволен. Но чтобы ты не задавал лишних вопросов, скажу: я благодарен судьбе за знакомство, но не хочу никакой огласки, откуда я знаю Анжелу. Вчера я был с ней на пляже и встретился с Палычем. Он был с женой. Короче, он ее тоже теперь знает, но не знает всей предыстории. Скажу больше: мне не всё равно, что с ней будет дальше. Может быть, она скоро будет жить у нас в городке.
- Жорик, ты что, втрескался?
- Не твое дело.
- Да, вот это номер. Интересно, чем она тебя так зацепила?
- А ты знаешь, как они туда попадают?
- Честно говоря, не знаю, да и не стремился узнать; зачем мне это, если всё что нужное для себя я получаю в полном объеме. Главное в нашем деле – удовлетворение. Плохо, что не бесплатно, хотя…
- Хватит! – Жора уже разозлился. – Ты всё понял, что я тебе сказал?
- Yes, мy dear friend.
- И больше на эту тему не разговариваем.
По дороге они больше вообще ни о чем не говорили. Когда пришли в общежитие, быстро переоделись и пошли на завтрак в офицерскую столовую.
- Доброе утро, девчата, - не успев войти в зал, сказал Игорь. – Чем вы нас сегодня порадуете?
- А что ты хочешь, Игорек? – ответила одна из поварих, самая бойкая как на язык, так и в поведении.
- Всего не перечислишь: мне многого хочется.
- Видно у тебя губы никогда не закатываются, как резиновый коврик у меня в ванной, - и девушки все засмеялись.
- Что-то сегодня мне со всех сторон достается. Только что Жорка отсчитал, теперь вы про какой-то коврик. Нет в жизни счастья.
- Сейчас заплачем. На, забирай, и жуй быстрей, а то опоздаем, - Жора пошел к столику.
- Молодой, а командует. Какой я несчастный, - и вздохнув, он подмигнул девушкам. Те опять засмеялись.
Позавтракали они быстро и минут через десять подходили к казарме. Солдаты в курилке о чем-то спорили, а офицеры и прапорщики курили у входа в казарму. Жора с Игорем со всеми поздоровались. Игорь прикурил, и в этот момент из казармы вышел Палыч.
- Герой, - сказал он, пожимая руку Жоре. – Даже моя Татьяна оценила твою подружку, как ее, Анжелу. Где ты ее нашел, а?
Игорь внимательно смотрел то на Палыча, то на Жору.
- Давно знакомы, длинная история, - Жора многозначительно посмотрел на Игоря, на что тот ответил глубокой затяжкой и выдохнул целую тучу дыма.
- Давайте строиться. – Палыч застегнул портупею. – Старшина, командуй.
Развод прошел как обычно. Остатки взвода Жоры (основная часть была в наряде) распределили по работам. Да он и рад был этому: сразу после окончания развода направился к телефону-автомату, который был рядом с КПП. Достав пятнадцать копеек, он опустил их в прорезь и стал набирать номер.
Игорь поймал Палыча в канцелярии.
- Командир, только ни о чем меня не расспрашивай, потому что не могу всего-всего рассказать, но нашего Жорку надо отправить в дальнюю командировку.
- Ты почему не на занятиях?
- Сейчас. Пока тетради возьмут и ручки. А вот по поводу Жорки – это действительно важно.
- А что он сам не спросит?
- Он не хочет.
- Тебе тогда какой резон за него решать?
- Он может погибнуть, попав в нежные лапки хитрой женщины. Больше ни-чего не могу рассказать: я ему обещал ничего никому не говорить. Мне не хочется быть сволочью. А командировку ему надо устроить.
- Неужели Анжела так опасна?
- Палыч, не вытягивай из меня, но поверь: дело очень серьезное. Да разве я из-за пустяка стал бы к тебе приставать. Я знаю лишь то, что я сам виноват в его… - Игорь запнулся. Он чуть не проговорился.
- Хорошо, что-нибудь придумаем. Но он сам должен решать…
- Правильно. Эта командировка поможет ему все расставить на свои места и решать: что, где, когда, кому, за что и сколько.
- Давай на занятия, а я сказал: что-нибудь придумаем.

11.

Ангелина собиралась выходить, когда на ее столе зазвонил телефон.
- Слушаю.
- Ангелина?
- Да.
- Ты не передумала?
- Нет. Ты зачем оставил деньги? Этим ты меня еще раз унизил и обидел.
- Прости. Но знаешь, как-то… Я даже не знаю… Ну что бы ты сделала на моем месте? Ведь тебе нужно деньги отдавать. Давай лучше не будем об этом говорить. Ты еще не звонила?
- Попозже позвоню. А ты когда сможешь приехать?
- Пока не знаю, пока не говорил на эту тему с Палычем. Я еще позвоню после обеда. Ты только будь понастойчивей, когда будешь звонить этому… ну как его…
- Поняла, поняла. Но тут советовать бесполезно: как получится – так полу-чится, и ничего не сделать.
- Не говори так. За себя нужно постоять, точнее – за нас, а ты не хочешь, чтобы я вмешивался.
- Как хочется верить, что «за нас», - Ангелина вздохнула. – Почему я тебе во всем верю? Кто я в твоих глазах?
- Перестань, слышишь? Нужно думать о главном: тебе нужно вырваться, чтобы нам быть вместе…
В комнату вошла Руммельц, новая лаборантка.
- Мне сказали, чтобы я зашла к тебе.
- Да, подожди минутку, я сейчас освобожусь… Это я не тебе. Значит, договорились: жду звонка после обеда…Я тоже… Пока, - Анжела положила трубку.
-Все расскажут в управлении, там и командировку выпишут. Я почти ничего не знаю, но желательно прокрутиться побыстрее, чтобы взять билет.
- А куда?
- В Киев.
- Я пошла?
- Да.
Ангелина сидела за столом и думала. Ей было страшно звонить. Сейчас жизнь идет своим чередом, пусть даже бывает противно, пусть она игрушка в грязных руках, но это уже привычно. А своим звонком она перечеркнёт, прежде всего, спокойствие и обеспеченную жизнь. А если посоветоваться с отцом? Нет, слишком сильным будет для него удар. Что это она? Жора поверил в нее. Он хочет вырвать ее из этого порочного круга… А она хочет? Он сказал, что они поженятся, но любят ли они друг друга? А это важно? Какая может быть любовь, если впервые в ней увидели человека, а не куклу. Он ей многое обещал, а она? Она ему ничего не обещала! Но почему он хочет это сделать? Неужели он всё-таки ее полюбил? А что такое «любить», что значит? Так что же может быть дальше? Ей придется втягивать кого-то «в дело», а значит она не лучше «охотника». А может на меня навела такая же, как и я? Сколько мне дадут времени? Мне по вечерам всё-равно придется подрабатывать: они не потерпят убытков. Или платить самой? Тысяча восемьсот в месяц, десять восемьсот за полгода! Не получится. А если попросить поменьше срок замены?
В голове у нее был полнейший сумбур. Мысли перебивали друг друга, порой противоречивые и повторяющиеся. У нее даже заболела голова. Она встала и подошла к окну. На улице моросил дождь. А вчера светило солнце. В жизни все непостоянно.
Ангелина подошла к телефону и набрала номер. «Может никто не ответит?», но трубку подняли сразу.
- Это сорок третья.
- Слушаю.
- Я хочу выйти из «игры».
- Ты всё продумала?
- Да.
- Понятно. Порядок знаешь?
- Знаю.
- Ну и где найдешь замену? Через три месяца представляешь мне, а остальное не твое дело. Но я сомневаюсь: с квартирами туго.
- Я отдам свою.
- Ого. Это тебе твой вчерашний хахаль насоветовал?
- …?
- Мы просто проверяем и выясняем причины отказов, а ты вечером решила не идти. Сразу, как ты позвонила, тебя взяли «на глаз». Вас даже проводили до платформы. Говорят, он парень, что надо. Поздравляю и рад за тебя.
- Перестань! Раньше выйти нельзя?
- Нельзя. Кроме того, ты будешь выплачивать компенсацию или будешь продолжать?
Ангелину передернуло от слов «компенсация» и «продолжать».
- А это важно?
- Конечно. Водителя нужно перенацеливать, снимать тебя с обслуживания и так далее.
- Поняла… Значит и то, и другое.
- Тогда по машине звони каждый день до шести вечера. Еще есть что-нибудь?
- Пока нет.
- Ну ладно, будь здорова, не кашляй.
Услышав короткие гудки, Ангелина сразу положила трубку. Для раздумываний опять хватит пищи. «Чем может помочь мне Жора? Сколько у него денег? В принципе, она за всю сумму может безвозмездно передать им квартиру. А что, ведь Жора против того, чтобы я продолжала. А что он может предложить?»

12.
План Игоря начал воплощаться в жизнь довольно просто. Палыч побывал у начальника штаба, которому как раз принесли телеграммы. В одной из них говорилось о необходимости отправить десять солдат со старшим из числа офицеров на полигон сроком на четыре месяца. Командировочка не «сахар», но Палыч с уверенностью назвал фамилию Жоры, и начальник штаба тут же ее записал.
- Проездные документы и все остальное мы подготовим. Значит так: готов-ность к выезду – послезавтра к десяти ноль-ноль.
- Понял, товарищ полковник. Разрешите идти?
- Не забудьте передать в строевую фамилию двух солдат своей батареи. Идите.
- Есть, - и Николай вышел из кабинета.
В казарме его поджидал Игорь.
- Ну что?
- С тобой до чего-нибудь докатишься. Есть командировка на четыре месяца, но это будет настоящей ссылкой.
- Куда?
- На южный полигон.
- Ничего, у нас уже все по командировкам помотались, а Жора поедет первый раз.
- Командировка командировке рознь…
- Ну всё-таки… Я побежал на работу…
- Ты провел занятия?
- Конечно, а сейчас все на плацу.
- А где Жора?
- Не знаю.
Жора не подозревал, какую деятельность развил Игорь с целью его спасения. Обойдя магазины, он зашел в библиотеку. К завтрашним занятиям он был готов, поэтому он сидел и думал, как написать рапорт на квартиру или хотя бы комнату. Оснований у него пока нет: хо-ло-стяк. Значит - быстрей надо расписаться.
Весть о командировке он принял как «гром среди ясного неба». Палыч был неумолим.
- Ты у нас еще никуда не ездил.
- Но четыре месяца…
- Ищи сам, может кто и согласится, но очередь твоя.
- Я погибну.
- Из-за юбки офицеры не погибают.
- Тогда погибнет она.
Жора искал, кто согласился бы за него съездить, но на четыре месяца в голую степь никто не собирался ехать. Хотя были настоящие друзья, которые могли бы ему помочь, могли съездить, но Игорь работу провел со всеми: «Если ты хочешь, чтобы я тебя убил, а Жора погиб, то соглашайся на поездку в командировку».
По телефону Жора боялся сказать Ангелине о командировке: она сочла бы его предателем. Но что он может еще сделать? Надо ехать к ней, поговорить обо всем.

13.
Николай Иванович, выслушав своего посетителя, остался доволен.
- Если все действительно так, как вы говорите, то это хорошо. Через год затраты действительно могут окупиться. А за какой срок мы проверим всех?
- Недели за две уложимся и дадим четкий ответ.
- Неплохо, неплохо поработали. Главная ваша заслуга в том, что сумели половину сделки протащить через госзаказ. Вам помог Виталий Андеевич?
- Без него было бы трудно.
- Давненько я его не видел. Хороший человек, обязательный. Таких бы по-больше. Какие бы дела ворочали…
Гость был вынужден выслушивать Николая Ивановича еще полчаса, но он и не думал показывать виду, что это ему наскучило. «Хозяин» сегодня получил известие уже о втором удачном деле, а такое случается нечасто. Вспомнив старых друзей, он вернулся к действительности. Гость с видом заинтересованности смотрел на него.
- Вам есть чему у нас поучиться, но и среди вас есть много толковых ребят. Верю, наступит именно ваше время, и наши капиталы помогут вам делать не только новые деньги, но и включиться в большую политику.
- Мы тоже на это надеемся: у нас самые светлые головы и лучшие специалисты во многих отраслях. Тот же медик. Как он своевременно подумал о возможности огласки и утечки информации о нашем деле из-за СПИДа? Огласка нам не нужна. И так во многом.
- Я доволен, что вы опять с успехом справились с делом. Вам всё зачтется: скоро возьму вас на «большой совет».
- Спасибо за доверие.
- Скажу больше: вы самый достойный мой приемник, а мне пора освободиться от всех дел и пожить спокойной семейной жизнью. И государство меня отпускает на пенсию.
- Но надеюсь, к Вам можно будет обратиться хотя бы за советом?
- Конечно, - ответил довольный «хозяин».

14.
Весть о командировке Анжелика приняла спокойно. «Значит не судьба», - говорил ей внутренний голос, правда перед этим она даже подумывала о том, что лучше бы он куда-нибудь уехал на эти полгода, а она выберется сама, но будет «работать» в основном с иностранцами: те платят больше, часто валютой. Тогда она расплатится быстрее.
И вот она уже больше месяца претворяет свой план в жизнь. Еще неделю нужно ей, чтобы набрать пять тысяч четыреста рублей (оказалось, надо внести только половину). Кое-что она продала, но зато квартира будет ее. Она сдаст квартиру по договору на пять лет. Главное – она останется ее хозяйкой. Основные вещи, которыми она дорожила, останутся у нее. Так что дела идут нормально.
Она предвкушала свободу от вечерних занятий. После отъезда Жоры попался ей один иностранец. Кто он, Анжела не узнала, да и не стремилась к этому, но говорил он на французском. Она раньше считала, что все знает и умеет, но он заставил ее делать и вытворять такое… До сих пор без содрогания вспомнить нельзя. Чувство брезгливости у нее сохранилось даже через годы ночной «работы».
Сейчас Ангелина шла осенней сентябрьской улицей. Глубокое голубое небо с ярким солнцем создавали хорошее настроение. От метро до поликлиники можно было проехать на автобусе, но она шла пешком. Так и дошла.
Раздевшись в гардеробе, она сразу поднялась на третий этаж, вошла в комнату с номером «36», взяла свою карточку с цифрой «43» на обложке вместо фамилии и имени. Там же ей объяснили, какие кабинеты проходить.
На все ушло около часа. Обследование ничем не отличалось от предыдущих: сдача крови, обход специалистов. Со своей карточкой она проходила везде без очереди.
На сегодня у нее никаких дел не предвиделось. Уже пятнадцатое письмо Жоры ждало ее в почтовом ящике: он писал регулярно. В его письмах чувствовалась тревога за нее, хотя прямо об этом он не писал. В большинстве случаев он вспоминал об их недолгом знакомстве.
Раздевшись и оставив пакеты на кухне, Ангелина уселась с ногами в кресло и стала читать письмо. В нем даже были стихи:
«Все ближе день, все ближе час,
Когда увидимся мы снова:
Не надо прятать про запас
Для встречи ласковое слово.
Как надоела эта степь…
Жара здесь днем, а ночью холод.
Но надо это все стерпеть,
А аргумент один: я молод.
Я после ужина в тиши
Тебя с тоскою вспоминаю.
Сейчас я здесь в такой глуши,
А ты в столице… Я же знаю,
Тебе так трудно одолеть
В судьбе возникшие препоны.
Как сложно сбросить тайны сеть,
Лишась надежды на законы.
И мне бы рядом сейчас быть:
Со мной, наверно, было б легче.
Могу лишь по теченью плыть,
Но быть не может это вечно.»

Она с иронией восприняла его поэзию, особенно тот момент, что воспоминания о ней приходят после ужина. Можно еще много найти казусов, но сам факт, что Жора взялся писать стихи, явилось для нее неожиданностью. Главное было в конце письма, где говорилось об окончании командировки в конце октября, а не ноября, как планировалось раньше. Честно говоря, Ангелине, тоже хотелось поскорее его увидеть. Ни с кем она не была откровенна, как с ним, и никто за нее так не переживал.
Подойдя к телефону, она по привычке набрала номер и стала ждать, когда ей ответят.
- Сорок третья, сегодня все по плану, - быстро сказала она, словно отделываясь от чего-то тяжелого. Через месяц она представит «охотнику» свою замену, которая должна понравиться.
Времени осталось еще много, и она занялась своими обычными процедурами. Мысли ее переключились на Иринку, она работала у них больше года. Понаблюдав за ней, Анжела пришла к выводу, что она не будет расстроена предложением о «ночной работе», для нее не будет в этом никакой драмы. Ирина стремилась к поклонникам, к безделушкам. Многочисленные романы и разрывы, о которых она переживала не больше часа, говорили тоже о многом. А ее броская красота гарантировала ей быстрый переход в разряд «голубых». Анжелика уже придумала, на каких условиях передаст ей квартиру.
Ангелина не жалела о переменах, которые ожидали ее в скором будущем. Главное – она обрела свободу с небезразличным для нее человеком. Поженятся ли они или нет – это ее не волновало: как получится, так и получится.
Звонок в дверь заставил Ангелину вздрогнуть. Принятие водных процедур пришлось отложить, и она, набросив халат, подошла к двери.
Она открыла дверь после того, как заглянула в «глазок».
- Здравствуй, как поживаешь, моя ласточка?
- Папа, ты пройдешь или будешь там стоять?
- Конечно, но не буду у тебя засиживаться. Я был недалеко отсюда по делам и не удержался: зашел к тебе. Давненько у тебя я не гостил, - продолжал он, снимая плащ.
- Да, где-то около трех месяцев. Садись, угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
- Не откажусь.
- А ты все спешишь, торопишься… Совсем не изменился. Кофе будешь?
- А как же. Ну рассказывай, как дела , когда я стану дедушкой, хотя бы по-знакомила меня со своим… молодым человеком. Не знаю, как у вас сейчас их называют.
- Познакомлю, не волнуйся.
- Наконец-то, а то я уже помирать собрался без внуков.
- Брось, помирать, ты у меня еще совсем молодой. И будешь молодым де-душкой.
- Может тебе что нужно, я помогу.
- Ты же знаешь папа, у меня все есть.
- Да, Геля, у тебя хорошо. Ты и повеселее, чем обычно. Значит тот парень неплох, а?
- Угадал, разве плохие мне нужны?
Ангелина налила отцу кофе. Оторвавшись от бутерброда, он отхлебнул из чашки и внимательно осмотрелся вокруг, как-будто очутился здесь впервые.
- Я удивляюсь каждый раз, как ты хорошо сумела сделать квартиру.
При упоминании о квартире Ангелина погрустнела. «Знал бы ты, что это за квартира, а точнее «точка», но тебе знать не надо, мой дорогой папулечка».
- А если я ее продам или сдам?
- Ты что, серьезно?
- Конечно. Может меня увезут из Москвы, ты об этом не думал?
- Странно, все наоборот рвутся в столицу.
- Не все.
- Ладно, не будем об этом, а то ты расстроишься. Надеюсь, что тебя увезут не завтра.
- Не завтра, но хочется, чтобы побыстрее.
- Вот, Геля, наконец-то кто-то тебя серьезно увлек. Ты у меня красивая, ум-ная и добрая. Приданое у тебя – на зависть многим. Ты может скажешь, кто он такой?
- Встретишься с ним, папа, сам поймешь, кто он такой.
- Договорились. Я побежал. Очень рад, что дела у тебя лучше прежнего. Обрадовала старика.
- Сбегаешь, старик?
- Надо, Геля.
- И когда «надо» у тебя кончится?
- Когда глаза закрою на белый свет.
- Тогда лучше пусть будет всегда все надо.
Отец уже надел плащ и поцеловал ее в щеку.
- Заезжай к нам, мы будем рады.
- Заеду, и не одна.
- Прекрасно.
Он вышел на площадку и вызвал лифт.
- Папа, а пешком лучше.
- А-а, привычка. У нас с девятого не очень разгонишься.
Двери лифта открылись, и отец зашел в него. Геля помахала ему, он в ответ тоже. Двери закрылись.

15.
«Охотник» очень удивился, когда получил вызов к самому шефу. Такого не было довольно долго. О причине он никак не мог догадаться, а то, что шеф по пустякам не вызовет, знал твердо. Перебрав в уме события последнего времени и ничего зазорного или чрезвычайного не обнаружив, он более-менее успокоился.
Филевский парк стал покрываться лиственным ковром. Погода была пасмурной, но без дождя. Шефа он увидел сразу. Симпатичный мужчина лет тридцати, сидя на скамейке, перелистывал журнал.
«Охотник» сел рядом и достал пачку сигарет.
- Подожди, не кури.
- Волнуюсь, причины встречи не знаю. Проколов, кажется, не было.
- Это хорошо, что волнуешься. Не буду играть с тобой в кошки-мышки, перейдем сразу к делу. Что ты знаешь про сорок третью? Меня интересует буквально всё.
«Охотник» хотел задать вопрос, но передумал, и стал рассказывать.
- Сорок третья: адрес.., телефон.., место работы.., у нас работает по «голубому» разряду, живет одна, ничего особенного в поведении не проявлялось до конца июля, точнее до середины. Познакомилась с одним военным и сразу заявила о желании уйти.
- Она выполняет все условия?
- Да.
- Поподробнее о военном.
- Молодой, старший лейтенант, служит где-то рядом с Москвой. Сейчас в командировке, но закидал ее письмами.
- Он знает о ее специфике?
- Они познакомились в нашем заведении.
- Интересно, - шеф сложил журнал. – Значит у них серьезные намерения. Когда он должен вернуться?
- Сначала – в конце ноября, а сейчас пишет – в конце октября.
- И часто он ей пишет?
- Не реже двух раз в неделю.
Ненадолго воцарилось молчание. «Охотник» был доволен собой, потому что смог дать ответы на все вопросы шефа, но его заинтриговал повышенный интерес к Анжеле, которому он никак не мог найти объяснения.
- Ее необходимо срочно отстранить от наших дел, - прервал молчание шеф. – Но это надо сделать естественно, без всяких подозрительных причин. Понимаю всю сложность, но из-за данной крошки нам придется закрыть эту «точку».
«Охотник» даже предположить не мог такого развития событий. Множество вопросов сразу возникло к него, но вопросы мог задавать только шеф.
- И так, сворачиваемся по третьему варианту. Твое дело – оповестить дево-чек: пусть недельку отдохнут, а для сорок третьей сам придумай повод. Всё по-нятно?
- Всё.
Беседа продолжалась еще около часа. За время нее шеф узнал образ жизни Анжелы до мельчайших подробностей, а на прощание сказал, что будут крайние меры. Вернувшись домой, «охотник» так и не смог до конца понять причину тревоги шефа по поводу Анжелы, хотя «каша заварилась крутая».
Работенки на сегодня навалилось предостаточно: предстояло по двадцати четырем адресам развести открытки с предупреждением о прекращении работы. Открытки обыкновенные, на них были розы, а с обратной стороны напечатано: «Буду в отпуске семь дней, три дня в гостях, пока закрываюсь. Дядя». Девушки знали, что всё это означает, в том числе и Анжела, но ей открытки не полагалось.
Он собрался выходить, но его вернул телефонный звонок.
- «Трест».
- Это сорок третья. Я готова к расчету.
- Понял. В восемнадцать тридцать.
Она ему облегчила задачу: не надо больше ломать голову, придумывая причину, чтобы отстранить ее от дел. Чутье ему подсказывало, что события будут разворачиваться со стремительной быстротой, о большинстве которых он не знает. Кто-то сейчас занимается водителями, кто-то «точкой», да мало ли кто еще чем. Он был уверен в одном: через три дня даже намека не будет на существование «точки», а люди будут молчать.
Сев в машину, охотник отправился по двадцати четырем адресам, а в половине седьмого собирался заехать и по двадцать пятому, к Анжелике.

16.
- Николай Иванович, наши опасения подтвердились: две девушки, сорок третья и сто вторая, оказались со СПИДом.
- Судя по номерам, они из разных «точек».
- Да.
- Вариант три?
- Совершенно верно.
- Не хочется, но ничего не поделаешь. Осложнения есть?
- Со сто второй – никаких, а вот с сорок третьей есть, но не очень существенные, справимся.
- Никаких следов не должно оставаться.
- Обижаете, Николай Иванович.
- Обижаю или нет, но вы вовремя провернули дело с анализами, хотя я надеялся на другой результат.
Хозяин прошелся по комнате и вздохнул.
- Жаль… Только не тяните. Как закончите это дело – позвоните, и не более. На праздник настроение будет испорченное. Не забыли, что скоро День Конституции?
- Не забыл.
- Желаю хорошо провести праздник.
Последняя фраза прозвучала как издевка, но гость ничего не сказал и вышел.

17.
День Конституции выпал в этом году на вторник. Правительство приняло мудрое решение: суббота была провозглашена рабочим днем, а понедельник, шестое октября, выходным.
Ангелина, мучаясь от предпраздничного безделья, писала Жоре письмо с радостным известием. У нее в мыслях не укладывалось само приобретение свободы, тем более событие связано с хорошим и надежным человеком, Жорой. Поэтому можно представить, в каком духе было написано письмо.
Накануне она внесла последние деньги. «Охотник» сказал ей несколько комплиментов по поводу ее пунктуальности и напомнил о скором знакомстве с ее сменщицей, выразив надежду, что та будет не хуже Ангелины хотя бы внешне. Анжелику от всего коробило, но пришлось это вынести, благо в последний раз. Наглой самоуверенности у него поубавилось, когда он отдал негативы и фотографии ее «вербовки». Напоминание о трагедии, совершившейся несколько лет назад, не могло пройти бесследно. С каким остервенением и удовольствием она расправилась с документами собственного позора! Маленький костер в ванной удался.
Всё! Больше она не пойдет вечером в этот притон-ресторан, замаскирован-ный от мира. Больше ей не надо играть в конспирацию. Теперь она не «сорок третья», а просто Ангелина. Проездной с номером забрал «охотник», и она отдала его без сожаления.
Радость немного омрачали угрызения совести, когда она задумалась о будущей претендентке на ее место, но это было явлением проходящим. Дальше жизнь представлялась гораздо интереснее. Как здорово строить планы на будущее. Ей искренне верилось в то, что их отношения с Жорой сложатся нормально.
На праздник она собиралась съездить к отцу.

18.
Их было трое. «Охотник» открыл квартиру без труда, потому что ключ был сделан давно. Все были в перчатках и ничего не трогали, только «охотник» что-то искал. Наконец он увидел стопку писем и аккуратно положил ее в целлофановый мешочек. Потом он открыл во всех помещениях форточки. Остальные просто ждали. У одного под курткой находилась портативная рация, а другой вытащил из-под куртки магнитофон и поставил его на пол.
«Охотник» зашел в ванную и стал набирать в ванную воду, открыл вентили кончиками пальцев с обратной стороны, затем осторожно достал одно лезвие из пачки, лежащей на полочке. Набрав воду в ванную, он нашел пылесос и приготовил его к работе. Все трое вели себя уверенно.
У первого пискнула рация, и они узнали, что Анжелика подходит к дому со стороны остановки. Время стало тянуться для них долго.
Наконец они услышали шум дверей лифта, шаги и поворот ключа в замочной скважине. Второй стоял за дверью, держа в руках маленький баллончик. Когда дверь открылась, и девушка сделала шаг в квартиру, он молниеносным движением вынес из-за двери руку с баллончиком на уровне ее лица и быстро убрал его в карман, принимая падающую девушку на руки.
Первый, захлопнув побыстрее дверь, стал помогать второму. Анжелу занесли в ванную и стали раздевать. «Охотник», оставив в ванной только нижнее белье, остальную одежду развесил по своим местам. По ходу проверил сумочку и с усмешкой вытащил еще одно письмо от Жоры.
Первый и второй аккуратно положили Анжелу в ванную, второй взял приготовленное лезвие, вложил его в правую руку девушки и таким образом с силой полоснул по левой руке, потом притопив ту немного в воде. Темное кровавое пятно стало расползаться и окрашивать воду вокруг Анжелы. Не намочив перчатки и не испачкавшись в крови, они молча наблюдали, как она обволакивала тело прекрасной девушки. Второй осторожно приложил палец к сонной артерии Анжелы, и дождавшись, когда она стала еле прощупываться, сказал:
- Пора.
«Охотник», увидев их, сразу взял телефонную трубку за микрофон и набрал «02». Ответили почти сразу, и он включил магнитофон. Женский приятный спокойный голос наполнил комнату.
- Прошу в моей смерти никого не винить. Я знаю, на что иду, счастья мне уже не дождаться. У меня есть всё, кроме него. Когда вы приедете, я буду в другом мире. Мой адрес: улица…., дом …., корпус…, подъезд второй. Прощайте и извините за беспокойство.
Он положил трубку, выключил магнитофон и отдал его второму. Все вышли в прихожую, а «охотник» стал убираться. Дело завершилось, и первый сказал по рации:
- Ждем.
И они стали ждать. Когда на этаж пришел лифт, за дверью легонько покашляли. Все прошли в лифт, кроме «охотника», который пылесосом за всеми убрал, смотал шнур и выпрыгнул из прихожей на площадку, после чего захлопнул дверь и закрыл ее на ключ.
Когда «Жигуленок» с тремя молодыми людьми выезжал из-за дома, у подъезда стояла милицейская машина и «скорая помощь». Четвертый отошел от скопившихся зевак и сел в машину сразу, как только увезли тело.
Гели…Ангелины…Анжелики…Анжелы…БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО.

19.
Милиция вычислила квартиру довольно быстро. Были приглашены соседи понятыми, когда пришлось ломать дверь. Печальная картина, увиденная всеми присутствовавшими, долго потом муссировалась в целом квартале и обрастала новыми подробностями. А соседи больше всего удивились богатому убранству квартиры.
За отсутствием состава преступления дело было закрыто.
В тот день, когда Ангелины не стало, у шефа раздался телефонный звонок. Звонил «охотник».
- Добрый вечер.
Шеф позвонил дальше.
- Николай Иванович, добрый вечер.

20.
Жора вернулся в часть, сразу написал рапорт на отпуск. Палыч подписал его тоже сразу. А Игорь, когда увидел Жору, свой восторг его приездом выразил довольно своеобразно.
- “I never can you say “Good bye, boy” I’m very glad to see you.
- I’ m too. Слушай, разговор есть.
- Не был, не знаю.
- Ты что, читаешь мои мысли?
- Да вот в твое отсутствие потренировался, немного получаться стало. Случилось что-нибудь?
- Писать перестала, хотя последнее письмо было с хорошими вестями.
- Такая трагедия, - в выражении Игоря было столько иронии, что Жора моментально разозлился.
- Шут гороховый.
- За какие грехи ты меня не любишь? Я к нему со всей душой, а он записал меня в шуты. Чем думаешь заниматься?
- Ухожу в отпуск.
- Сразу к ней поедешь?
- Опять угадал.
- Так трудно. Ключ от комнаты не потерял?
- Нет.
- Там всё на месте. Я побежал, а то заболтался я с тобой. Сегодня вернешься?
- Традиции знаю, но только не сегодня.
- Будем ждать.
На улице стояла мерзопакостная погода. Ветер, снег и дождь создавали соответствующие ощущения. Но Жора на погоду мало обращал внимания. С цветами в руках он «летел» к Ангелине и ничего не замечал вокруг. На четвертый этаж он забежал, не воспользовавшись лифтом. Время было около восьми вечера. Знакомые звуки дверного звонка результатов не принесли. Тишина за дверью как бы отрезвила его. Он позвонил еще раз, но чуда не произошло. Вдруг открылась дверь соседней квартиры, и вышла женщина с мусорным ведром.
- Вы к кому? – спросила она, одновременно изучая его взглядом.
- К вашей соседке.
- А вы разве не знаете?
- Что?
- Она покончила с собой.
- Как?!
- Как… Очень просто: легла в ванну и перерезала себе вены.
- Давно?
- Уже почти месяц прошел. Как раз на День Конституции. И похоронили ее. Отца жалко, очень убивался…
Соседка еще что-то говорила, но он не слушал и медленно спускался по ступенькам вниз. На лестничной площадке первого этажа он посмотрел на почтовый ящик, заглянул в отделение со знакомым номером и увидел собственную телеграмму, отправленную позавчера человеку, которого нет. Писем в ящике не было, что его и насторожило.
Решение пришло мгновенно. Жора поймал такси, назвал адрес и всю дорогу торопил водителя. Вышел. Вот и знакомый двор. Хотя и был здесь всего один раз, нужную квартиру нашел сразу. Сначала на звонок никто не отзывался, затем он услышал звук шагов. Каково же было его удивление, когда перед ним предстала старушка в накинутом на плечи пуховом платке.
- Бабушка, здесь было…. – и он запнулся. Дальше за коридорчиком он заметил старенький черно-белый телевизор, ковер и старомодную мебель.
- Вы давно здесь живете?
- Давно, сынок.
- Извините.
- Ничего, сынок, бывает.
На улице он заплакал от собственного бессилия. Ошибки быть не могло. Дом, подъезд и квартира те же. Значит?...
Жора шел по улице против ветра, который хлестал его по лицу дождем и снегом. Огни фонарей расплывались у него в глазах. Улица освещалась яркими гирляндами. Вокруг чувствовалось предпраздничное оживление: столица СССР, город-герой Москва, готовилась встретить шестьдесят девятую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции.