Этот месяц в Орловской области, как и везде в центральной России хмурый, с холодными дождями, Грязь, слякоть, заморозки…
Уже с сентября жители близлежащих районов слышали залпы орудий, несколько ночей полыхал горизонт. Война приближалась, мужчин в деревнях не осталось, все на фронте, только женщины, дети да совсем престарелые деды, помнившие взятие Измаила.
4 ноября деревню переполошил истошный женский крик - горластая Варька мчалась через колхозные поля, где женщины выбирали из земли картоху, уже слегка подмерзшую, но на «тошнотики», так все называли оладьи из мерзлой картошки, вполне годившуюся, и не переставая кричала: «Немцы, немцы!»
Добежав до деревенского колодца, она смогла уже только выдохнуть:
- Тёть Нюш, немцы!
И столько паники было в её охрипшем голосе, что
беременная четвёртым ребёнком Анна, стоявшая у сруба колодца, стала медленно оседать на землю. Варя кинулась к ней.
- Что, теть Нюш? Время?
- Да вроде рано ещё. Помоги дойти.
С трудом дошли до дома. Крик младенца заглушили грохочущие вражеские танки.
Дом, где жила Анна, или по местному Нюш, стоял у самой дороги на краю села и его первым облюбовали захватчики. Анну и детей мал – мала меньше отправили в сарай, а сами разместились в доме.
Младенец плакал, не переставая, и от холода, и от голода, молока у матери не хватало.
Немцы, порезав кур, что были в сарае, пили шнапс, праздновали победу. Орали свои песни, но крик русского младенца, видно, не давал ощутить полную радость от завоевания.
И, тогда, один из пьяных солдат схватил автомат, пошёл в сарай, выволок оттуда мать с малышом и поставил к стене дома. Анна прижимала сына, понимая, что спасения нет. Старшие дети (а старшему было 5 лет) сидели тихо сарае, словно почувствовали, что жизни их висят на волоске.
Немец передёрнул затвор и в то же время автомат отлетел в сторону. Видно, услышав неладное, из дома вышел старший по званию и выбил автомат у солдата.
Почему? Кто знает? 1941 год. Самое начало войны, немцы ещё изображали спасителей мира, а Сталинград и Курско- Орловская дуга были ещё впереди.
Ночью офицер зашёл в сарай.
- Матка, ком, ком, киндер, пошла,- и показывая рукой на детей, прикладывал палец к губам, делая большие глаза.
Анне долго объяснять не надо было, быстро собрала всех, младшего на руки, остальные уцепились за юбку и, по осенней слякоти, пошли в соседнюю деревню, где и скрывались до весны.
Анна сберегла всех детей, а после войны, от радости, что муж вернулся, что война кончилась, родила ещё четверых.