Метафизическая интоксикация.

Публикуем прозу. Обсуждаем понравившиеся произведения.

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение Санди Зырянова » 28 ноя 2012, 18:34

Сюрная вещица - интересно. Действительно интригующе.
Больше крови Богу Крови, больше черепов Трону Черепов!
Аватара пользователя
Санди Зырянова
Боевая Четверка
 
Сообщения: 15391
Зарегистрирован: 29 окт 2010, 17:57

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:36

---------2---------

После того дня, так богатого на гостей, потянулась тихая неделя, на протяжении которой его никто не тревожил. За это время он перечитал пару тех книг, что, как выяснилось, переиздавала докторша на пару с подругой, и как-то загрустил. Закономерная стариковская ностальгия по прошлому и безвозвратно ушедшей юности, которая раньше как-то тихо себя вела, вдруг решила напомнить о себе. Почему-то удивил собственный солидный возраст – вроде, это было для него новостью. И снова зазудела мысль о близости рубежа, за которым – неизвестность. Он даже позавидовал соседке, имеющей чёткую картину этого самого зарубежья, в каковую картину она верила без колебаний и сомнений.
Навеянный этими мрачными мыслями, ночью ему приснился рай из белых облаков, на которых восседала соседка в парадном халате и укоризненно качала ему головой. После снилась ещё какая-то чушь, которая не запомнилась. Пробудившись, он порадовался, что обошлось хотя бы без голосов и детей.
Звонок в дверь раздался, когда он уже закончил все утренние ритуалы и собирался выйти за хлебом, но выходить ленился. Звонок же заставил встать и пойти на зов.
За дверью обнаружилась совсем молодая женщина слегка восточного типажа. Не больше 25-ти, хотя с высот его лет трудно точно сориентироваться.
-Здравствуйте, - сказала она, - Я, наверное, не ошиблась.
-Не знаю, - отозвался старик.
-Меня зовут Дина Ахметова. Я воспитатель из студии, куда ходит Илья Данилов. Ну, сын доктора Даниловой, вашей знакомой.
-Да-да, - засуетился он, припоминая фамилию докторши, - А что случилось? Да проходите же!
-Ничего не случилось, всё в порядке, - успокоила его гостья, входя в прихожую, - Я просто хотела задать Вам некоторые вопросы и вот спросила у мальчика, где Вы живёте. Он правильно объяснил, а я уже и сомневалась, что Вы настоящий.
-Это как же? – засмеялся старик.
-Вы понимаете – ну ведь вы знакомы с этим ребёнком – у него очень богатое воображение. Вы согласны?
-Вот тут и не знаю, - задумался старик, - Что он развитый не по годам – да, что способности у него - то ли к математике, то ли к логике – тоже заметил. Читает хорошо, не говоря уж о счёте. А вот воображение…Пойдёмте хоть на кухню, сядем.
Воспитательница прошла вслед за хозяином и присела на диванчик. От предложенного чая и прочих напитков она отказалась, и поспешила снова вернуться к беседе.
-Способности у него в самом деле выше среднего – и намного. Но дело вот в чём. Нет, лучше я по порядку спрошу. Он рассказывает, что взял у Вас листок с числами и «играл с цифрами», как он говорит. Это правда?
-Да, - подтвердил старик, - Было дело.
-Что там были за числа?
-Да я и не знаю толком, откуда он. Завалялся дома, - пояснил старик, не вдаваясь в подробности болезни Альцгеймера.
-Ясно. А в поликлинике у его мамы Вы, наверное, были совсем с другой бумагой. А мальчик решил, что это тот же лист, - заключила Дина.
Старик осторожно промолчал.
-Понимаете, в чём дело, - продолжала Дина, - Он нам всё это рассказал, правда он считает, что эти числа сначала видел во сне – но это бывает у детей, такая путаница в воспоминаниях – так вот, когда мы попросили показать лист, он принёс нам кусок старой бумаги, на которой пусто. Понимаете?
Старик кивнул, подтвердив этим, что понимает. К горлу подступило лёгкое волнение.
-А когда мы попросили его переписать для нас числа с листа – он мигом написал множество числовых последовательностей. Ну, пусть он взял их из головы. Но ведь мы ещё раз его попросили потом – и он снова написал – в точности то же, что и в первый раз. При этом делал вид, будто списывает с того старого листа, который пустой. Собственно, не знаю, зачем я Вам это рассказываю, если Вы уже подтвердили, что давали ему совсем другой лист…Честно говоря, я хотела убедиться, что Вы – не очередной вымысел ребёнка.
Старик глубоко вздохнул, и решился.
-Я не вымысел, конечно. Но…
И постарался рассказать подробно про свои былые тревожные сны, про свиток, про визит к психиатру и вердикт относительно его совсем незначительного заболевания. Про таблетки, про наступивший покой. И про то, как ни врач, ни аптекарь не увидели цифр на листе. На других он не проверял – быстро счёл это проявлением болезни. А мальчик увидел.
-И когда он вспомнил про лист, и я достал его из шкафа – я решил, что все те чудеса с невидимыми цифрами были бредом или что-то вроде этого. Ну, какие-то ложные воспоминания. Я даже старался и не думать на эту тему – ведь лекарства действуют, сны не тревожат, а лист – вот он, и цифры тут, и мальчишка их при мне перенёс в компьютер…
Видя, что гостья смотрит на него странно, старик поспешил свернуть рассказ, и заключил:
-Может, я всё же болен серьёзнее, чем решила доктор Данилова? А то ведь вон что…
-Знаете что, - неожиданно спокойно сказала Дина, - Может, это и впрямь болезнь. Но если бы Вы согласились поучаствовать… в общем, я не совсем воспитатель.
Рассказ о гипнозе, научной работе и странностях его маленького знакомого был бы подозрителен, если бы не невесть откуда взявшееся доверие к этой милой девушке. Отчего-то он сразу почувствовал к ней удивительное расположение.
И только поэтому согласился посетить студию и подвергнуться сомнительному эксперименту.






------3-----

-Дина, ну к чему тебе это? – раздражённо сказал сестре Марат, как только они закрыли за собой дверь кабинета, - Мы работаем с детьми, сумасшедшие старики в нашу работу никак не укладываются. Да и к чему было ему рассказывать? Он может выдать матери – и что тогда? Это же может вылиться во что угодно!
-Не расскажет, он обещал, - оправдывалась Дина.
-Обещал! Он не в своём уме, может быть – вообще недееспособен, а ты говоришь…
-Недееспособному лечащий врач не стала бы доверять ребёнка. Старик адекватный.
-Адекватный, да. Только тоже видит числа, которых нет.
-Вот именно, Марат, - умоляюще сказала Дина, - Именно, что тоже. И сны, где женщина и мужчина хотят убить мальчика. Я понимаю, что всё это укладывается в картину сенильного психоза, но чтобы такое совпадение…Чтобы разобраться, он нам нужен.
-Не знаю я… У нашей работы и так сомнительный прогноз. А ты хочешь отклониться в этот тупик. Тем паче – велика вероятность, что ребёнок подслушал беседу старика с психиатром Даниловой, раз уж он часто крутится у матери на работе. А если они знакомы настолько, что бывают у него в гостях – то и того скорее. Вот тебе и мужчина, и женщина, и их странные взаимоотношения.
-Марат, - спросила Дина вкрадчиво, - А разве тебе самому не интересно?
Марат вздохнул и спросил:
-Когда ты собираешься его привезти?
-В воскресенье, - ответила Дина с облегчением, - и не сюда, а ко мне домой.
-Ну ладно, - согласился Марат, - В конце концов, психическая патология – тоже тема для работы. Может, пригодится после. Если, конечно, у нас выйдет с ним хоть что-нибудь.

Сегодня Ахметовы не собирались работать с детьми вообще. Планировалась обработка и систематизация записей, и прочий рутинный труд исследователей. Однако после обеда они передумали, и Илью Данилова под учётным номером 34 всё же пригласили к себе. Удержаться было трудно. Несмотря на то, что рассказам мальчика Ахметовы подбирали здравые объяснения, работать с ним было в самом деле интересно, и каждой новой беседы Дина с Маратом ждали уже с нетерпением.

-Ты помнишь, где мы были в прошлый раз?
-Да. Старик указал мне путь в Город Живых.
-Кто ты сейчас?
-Инь.
-Так зовут только тебя?
-Так зовут всех женщин в Городе Живых и в Эдеме, - повторил мальчик то же, что и на прошлом сеансе.
-Иди назад – сказал Марат, - Назад, туда, где ты ещё жива.
Ребёнок замолчал.
-Где ты сейчас?
-В больнице.
-Почему ты там?
-Я скоро умру.
-Сколько тебе лет?
-Пятьдесят пять.
-Почему ты умираешь так рано?
-Я не хочу об этом говорить, - твёрдо сказал ребёнок в кресле.
-Ну хорошо, - несколько растерянно согласился Марат, - Тогда скажи – какой сейчас год?
-Две тысячи тридцать первый.
-Как тебя зовут?
-Игнатьева Кира Владимировна.
-Ты можешь рассказать нам о своей жизни?
-Мне тяжело говорить сейчас.
-Тогда давай пойдём назад. Иди назад – до тех пор, пока не захочешь остановиться.
Мальчик затих и молчал долго. Марат забеспокоился, как бы ребёнок не вышел из транса, поэтому собрался задать вопрос, но сестра сделала ему знак не торопиться. Наконец, мальчик заговорил.
-Когда я вырасту, я тоже буду известной певицей.
-Сколько тебе лет? – тут же спросила Дина.
-Пять.
-Почему ты остановилась здесь?
-Так мне захотелось.
-Где ты сейчас находишься?
-Мы идём домой с мамой и папой.
-Как вы идёте? Ты держишь кого-то из них за руку?
-Я иду в середине и держу за руки их двоих.
-Вы разговариваете?
-Они говорят .
-Что говорят?
-Пугачёву уже пора кем-то заменить.
-Кто это говорит?
-Мама.
-А папа?
-Он говорит – да.
-Кто такая Пугачёва?
-Ну Алла Пугачёва. Её все знают. Она поёт по радио песню про звёздное лето.
-Ты хочешь быть певицей, как она?
-Нет.
-Зачем же ты говоришь, что будешь?
-Просто так. Чтобы родители порадовались.
-А кем ты хочешь стать на самом деле?
-Я хочу быть как мама.
-А какая твоя мама?
-Она очень красивая. Я хочу быть взрослой.
-Взрослой – это как?
-Как мама.
-Сколько лет твоей маме?
-Тридцать три.
-А у тебя есть братья и сёстры?
-Нет. Только я и всё.
-Тогда давай пойдём вперёд. Туда, где тебе тридцать три, как маме сейчас.
-Хорошо, - согласился ребёнок.
-Ты уже там?
-Да. Мне тридцать четыре, - уточнил мальчик.
-Пусть так. Что ты делаешь?
-У меня получилось, - радостно сказал ребёнок.
-Что получилось? – спросила Дина.
-Книга. Она вышла.
-О чём она?
-Ну как? Трудно так сказать. Ничего особенного.
-Научная или художественная?
-Художественная, видимо.
-Это что? Роман? Рассказы? Стихи?
-Это сказки для взрослых, - сказал мальчик и засмеялся.
-Почему ты смеёшься?
-Я сейчас подобрала официальное определение жанру. Теперь ведь у меня станут спрашивать.
-Ты замужем?
-Нет.
-Но была?
-Да.
-Почему вы расстались?
-С кем? - с улыбкой спросил мальчик.
-С мужем.
-Их было несколько.
-Сколько времени ты одна?
-Я не одна. У меня дети.
-Сколько у тебя детей?
-Двое. Мальчик и девочка.
-А их отец? Где он?
-Ну, откуда же мне знать? Видимо, на работе. Если вам интересно, я могу узнать точнее, - снова улыбнулся мальчик.
-Ты довольна своей жизнью?
-Да. Я всегда довольна своей жизнью.
-Ты говоришь серьёзно?
-Я всегда говорю только серьёзно.
-Ты писатель?
-Нет. Хотя пусть будет так. Да.
-Ты и раньше этим занималась?
-Чем? – изумлённо спросил мальчик, - Что вы подразумеваете под «этим»?
-Писать книги, - пояснила Дина.
-Ах, этим… Нет.
-А чем ты занималась?
-Чудесное слово «занималась». Занимала себя. Тебе нечего делать, но ты себя чем-то занимаешь. В общем, так оно и было какое-то время.
Ахметовы удивлённо переглянулись. Дина показала на время, и с некоторым сожалением объявила:
-Всё.

Мальчик открыл глаза и выпрямился. Выглядел он вполне обычно.
-Ты сейчас читаешь что-нибудь дома? – спросила Дина, продолжая начатую до сеанса беседу.
-Сейчас про путешественников, - ответил ребёнок.
-Тебе нравится?
-Ну да.
-Хорошо, молодец. Можешь идти играть, - улыбнулась Дина, и мальчик убежал.

Марат сел в кресло и молча посмотрел на сестру. Она тоже молчала.
-Что скажешь? – спросил Марат.
-Там какой-то блок, - ответила Дина медленно, - Что-то он не хочет говорить. Это совсем другой человек. Он иронизирует, чтобы уйти от чего-то важного.
-Да, в детстве беседа шла легче, - согласился Марат, и тут же в изумлении уставился на сестру.
-Дина, боже мой! – воскликнул он.
-Что такое?
-Да ведь мы уже обсуждаем эту дичь, нимало не сомневаясь. Какая прошлая жизнь? Мы же не медиумы, чтобы верить такому.
-Ты знаешь, да, - неуверенно сказала Дина, - Я так поверила, что мне даже жалко допускать другие варианты.
-Подожди. Во-первых, он много читает. Может, лазит и по взрослым книгам. Многое может отложиться и всплыть неожиданно.
-Да, конечно. Но так убедительно…Или нет?
-Дина, что мы мудрим? 2031 год – это полвека назад. Не средневековье. Можно просто проверить – так, в плане бредовой версии. Чтобы успокоиться.
Дина кивнула. Марат подтащил стул и сел за стол рядом с сестрой. Дина набрала на клавиатуре запрос «Игнатьева Кира Владимировна», и оба уставились на монитор.
«Игнатьева Кира Владимировна – настоящее имя писательницы Дины Кирилловой. Годы жизни – 1976-2031. Произведения, биография (ссылка).
-О, господи, - сказала Дина, - Ты видишь?
-Это ни о чём не говорит, - сказал Марат, - Общедоступная информация, и только. Мальчик работает с компьютером.
-Давай дальше, - предложила Дина и перешла к биографии.

----------1-----------

Я осталась в комнате возле тела поверженного колдуна. Взглянув на него ещё раз, я обнаружила, что тело приняло какие-то неясные очертания, будто я стала хуже видеть. Обойдя лежащего, я всмотрелась в его лицо. Мне показалось, что черты были совсем другими, впрочем, они были настолько туманны и зыбки, что утверждать трудно.
Итак, я в мире мёртвых. Или живых? Прав был Харон – путаница с названиями налицо. Да что там – после пережитого в голове моей тоже царило смятение. Я подошла к окну и взглянула на улицу. За окном было темно, если не считать тускло горящих фонарей. В их свете мне удалось рассмотреть ряд домов из камня, выстроившихся в ряд вдоль камнем же вымощеной дороги. Улица была безлюдной.
Харон сказал, что мой товарищ прибыл сюда раньше меня. Хотя, как теперь называть того, кто вздумал помешать успеху моего проекта из одной лишь зависти – я не знаю. Тем не менее, Ян уже здесь. Но где? Как искать его, а главное – как оказаться в нужное время в нужном месте – там, где душа вновь воплощённого переходит в этот мир? Дату я знала, да что там – дата рождения, равно, как и имя, и пол – моя разработка. Но ведь то – дата рождения, а зачатие, когда душа устремляется из Города Живых сюда, в мир людей? Яну легче всего помешать воплощению именно на этом этапе, но ведь он тоже не знает ни места, ни времени…
Так, по порядку. Как мне отсюда выбраться? Незадачливый ангел-хранитель явился с потолка, туда же и убыл. В этом мире всё иначе, так почему бы не попробовать?
Я подошла к стене и коснулась её рукой. Стена была твёрдой, и пропускать меня не желала. Пройдя по комнате полукруг, я остановилась у двери. Дверь была сделана из неструганных досок, скреплённых тремя поперечинами. Она была заперта на замок, ключа я не видела. В дверные щели ощутимо тянуло сквозняком. Я провела рукой по шершавым доскам, и рука моя исчезла в узкой щели. Не успев удивиться, я шагнула вперёд – и оказалась снаружи, но тут же на лестнице послышались шаги. К двери поднимался по ступеням обрюзгший мужчина с хитро бегающими глазками. За ним плёлся давешний ангел-хранитель.
Подойдя к двери, посетитель постучал. Ответа не было, и он забарабанил сильнее. За дверью стояла тишина. Гость повернулся с явным намерением уйти, но крылатый толкнул его в грудь. Мужчина покорно развернулся и стал стучать в дверь ногой. Дверь не поддавалась, зато со скрипом открылась дверь напротив – более приличного вида, из тёмного лакированного дерева. Оттуда выглянула удивительной красоты девушка в длинном парчовом одеянии и рассыпанными по плечам золотыми кудрями. Неестественным для этой прелести резким дребезжащим голосом она сварливо пробурчала:
-Что ты разошёлся, развратник? Нет дома, небось, твоего братца. Дал же мне нечистый такого соседа, прости господи, - с этими словами прелестная девушка в сердцах плюнула на дощатый пол.
-Уймись-ка, старая хрычовка, - ответил ей мерзкий гость звонким юношеским голосом, - Должен он дома быть.
-На шабаш улетел, - ехидно прошамкала девушка, старушечьим жестом утирая рот, - Аль ещё по какому грязному делу.
Крылатый снова толкнул гостя – на сей раз в спину – после чего исчез за дощатой дверью.
-Ты вот подумала бы, - отвечал настойчивый гость странной девушке, - Может, беда с ним. Живёте рядом, чай не чужие.
-Беда, беда, - неуверенно проворчала девушка, - Беда с ним случилась, когда он в чернокнижие своё ударился и головой повредился.
Однако, из за двери своей она вышла и подошла вплотную ко входу в жилище колдуна.
-Слышь-ко, - воскликнула она, - Вроде, палёным пахнет?
-И правда, - воскликнул гость, - Зови скорее народ, - и принялся трясти дверь, пиная её ногами.
Дверь неожиданно поддалась. Судя по всему, крылатый не только опрокинул свечу на пол, но и успел разобраться с замком. Видно, проштрафившийся ангел-хранитель стремился исправить положение всеми силами.
Ангел-хранитель! Вот, кто рядом с душой с самого её прибытия в мир людей. Надо будет подождать развязки, и поговорить с ним.
Тем временем из квартиры раздались крики гостя, наверное, нашедшего тело. К дверям уже бежали люди, кто-то крикнул: «За доктором надо! Через дом доктор живёт в пятом номере!» Я отошла в сторонку от этой кутерьмы, народ ворвался в квартиру, откуда и понеслись коллективные охи и причитания.
Через некоторое время на лестнице снова послышались шаги. По ступеням быстро поднимался благородного вида юноша, отчего-то в белой тоге, схваченной на плече золотой пряжкой. В руке он нёс потёртый чемоданчик. За ним, охая и кряхтя, подобрав подол богатого парчового платья, еле поспевала та самая золотоволосая девушка.
-Что же Вы побежали? – выговаривал ей юноша, - Неужто никого помоложе не нашлось? Эдак сами сляжете, в Ваши-то годы.
-Так ведь я как рассудила? – одышливо сипя, отвечала девушка, - Пока они кричат да охают, надо за Вами скорее. Вот и побежала, дура старая.
-У двери юноша в тоге обернулся и хитро спросил:
-Алевтина Макаровна! А ведь Вы соседа-то сколько раз кляли? Что же так беспокоитесь?
-Так ведь человек всё же, - растерянно ответила девушка, пытаясь отдышаться, -Пусть и нехристь.
Я вошла в жилище дурного человека следом за этой странной парой.
Завидя доктора – теперь я поняла, что это был он – люди расступились, пропуская его к телу. Юноша поставил чемоданчик на пол, присел на колени возле лежащего, пощупал пульс, а затем взял со стола зеркало. На мгновение в зеркале отразился коротко остриженный седоватый мужчина средних лет, с усталыми покрасневшими глазами. Зеркало он поднёс к губам горе-колдуна. Не веря глазам, я уставилась на отражение. В зеркале я увидела лицо лежащего ясно и чётко. Оно не принадлежало мужчине в чёрном, что вещал с берега. Да и одежда на нём была совсем другой. Зеркало слегка запотело.
-Он жив, но без сознания, - сказал доктор, возвращая зеркало на стол и оттягивая веко лежащему, - Надо бы в больницу, но сейчас ночь. Тут есть его родственники?
-Я, - неохотно признался поднявший панику гость.
-Нужно принести хоть какой-нибудь тюфяк и уложить его. Я пока останусь здесь, но Вы останетесь со мной.
Девушка в парче потянула брата пострадавшего за рукав и увела. Через минуту они вернулись, неся чистый полосатый матрас.
Я встала у зеркала, стараясь увидеть отражения собравшихся. Доктор подтвердился в образе седого мужчины в обычном сером костюме. Пришедшие с матрасом закопошились возле тела, оказавшись рядом со мной. Девушка в парче отразилась в зеркале древней старухой в чепце и шерстяном халате до пола. Обрюзгший гость с бегающими глазами оказался худощавым юношей не старше двадцати, достаточно приятным внешне.
Эти метаморфозы так увлекли меня, что я совсем забыла про крылатого. С беспокойством оглянувшись, я заметила его под потолком. Ангел изящно висел в воздухе в позе сидящего с поджатыми ногами. Руки он скрестил на груди, и вид имел стоически-суровый. Поймав мой взгляд, он спросил, нимало не стесняясь собравшихся:
-А ты что тут?
Никто не удивился, и я поняла, что нас не слышат.
-Мне нужно с тобой поговорить, - объяснила я, - Это важно, очень.
-Что ещё за важность? – надулся крылатый, - Я, видишь, при деле.
-Так я же только спросить, - умоляюще сказала я.
-Ну, давай, - махнул рукой крылатый, и слетел ко мне.
-Вот что, - начала я, наблюдая, как расходится публика, оставив юношу в тоге возле больного в компании обрюзгшего братца, - Слушай, почему они так выглядят, кстати?
-Ты видишь души, - снисходительно пояснил ангел, - Души – есть суть. Ты это хотела спросить?
-Нет, но тоже про души.
-Давай, не тяни. Мне теперь до возвращения бдить надо.
Я вздохнула, и начала объяснять.

-------2--------

Ночь с субботы на воскресенье далась ему нелегко. Помня о наказе психоаналитика Дины ни в коем случае не принимать накануне сеанса никаких снотворных и успокоительных средств, он уже с утра не стал пить заветную таблетку. К вечеру беспокойство стало нарастать. Он думал вообще не ложиться спать, тем более, что и не хотелось, а вместо этого посидеть на кухне с книгой или ещё за каким-нибудь спокойным занятием. Но ему было велено постараться отдохнуть и выспаться, поэтому старик улёгся в постель, не выключая ночника у изголовья, и всё же взял-таки в руки книгу с прикроватной тумбы, решив почитать совсем немного, а после сразу уснуть.
Книга была та самая, новенькое издание которой обнаружилось в пакете у доктора Даниловой. По правде, эту книгу он читал не раз, главным образом потому, что - как он и объяснил докторше - знал автора. И ещё потому, что, по уверениям как раз автора, книга эта, равно как и последующие её книги, была написана для него. Или про него. В общем, его ведущая роль в рождении этого произведения, была неоспорима. Только, кроме автора и музы, об этом никто не догадывался.
Она говорила ему, что его счастье в том, что он умеет просто радоваться жизни. Ну да. До сих пор стараемся – подумал старик.
Когда она умерла, у него почему-то не было вселенской скорби. Было недоумение – как так? Как будто кончилась какая-то длинная эпоха, к которой он давно привык, а теперь не вполне понятно, как жить дальше. Но вот жил, и прожил вон ещё сколько.
Старик закрыл книгу, так и не начав читать, и улёгся, закрыв глаза. Опасения не оправдались, и вскоре он почувствовал, как сон приближается, и будет он спокойным и светлым – успел сказать он себе мысленно, перед тем, как уснуть окончательно.
Вначале замелькали неясные картины прошлого, извращённые в деталях, как бывает во сне, а затем он обречённо увидел мужчину и женщину из былых тревожных видений. Мальчика не было рядом. Они смотрели на него.
-Последний раунд, дорогая, - сказал мужчина женщине, - И всё. Всё.
-Всё так всё, - отозвалась она без злости, - Но пусть идёт своим чередом. Как уж будет.
-Да будет ли? – спросил мужчина, - Смотри, какой он крепкий, - с этими словами он указал прямо на старика. – Ведь он, пожалуй, проживёт ещё с десяток лет.
-До чего ты упрямый, - покачала головой женщина. – Да, я допустила ошибку, которой не заметила. Да, она собьёт третий проверочный этап. Так давай подождём. Зачем мешать тому, что и так обречено на провал?
-Тебе слишком везло всегда. То, что давалось мне трудом, ты получала, благодаря одному лишь везению. Я не дам и на этот раз вмешаться какой-нибудь оказии.
-Он умрёт в свой срок, - твёрдо сказала женщина, - Ты надоел мне.
На этих словах старик почувствовал леденящий ужас, и срывающимся голосом спросил:
-Когда я умру?
Женщина подошла к нему близко, и свет ослепил его.
-Это же сон, - ласково сказала она ему, - На самом деле никто никогда не умирает.

Старик открыл глаза и увидел привычную комнату. Это действительно был сон, а сейчас за окном светало, и будильник должен был скоро прозвенеть.
Поразмыслив, он связал ночные видения с пропущеной вчерашней таблеткой, общим волненим перед ожидаемым сеансом, а кроме того – естественными в его возрасте размышлениями об оставшихся сроках – пусть и подсознательными, но всё же присутствующими. Сегодня, однако, волнение было гораздо менее мучительным, чем накануне, а было наоборот – какое-то лёгкое любопытство.
На сборы себе он отвёл достаточно много времени, во избежание спешки и опозданий, поэтому, когда он был полностью готов, выяснилось, что до назначенного срока остаётся чуть меньше часа. Старик уселся на кухне и принялся ждать.
В это время Марат уже прибыл в квартиру Дины, где та проживала одна, и принялся готовиться к сеансу.
-Ты не хочешь поговорить об этой Игнатьевой? – осторожно спросила Дина.
-Дина, ну а что тут можно сказать? Биографию читали мы оба. Да, годы рождения и смерти совпадают с ответами мальчика. Год издания первой книги. До того в писательской деятельности госпожа Игнатьева замечена не была, так как образование получила физико-математическое. Резко сменить сферу деятельности решила после тридцати, да.
-Но ты видишь, что всё совпадает? Как он ответил: «Заниматься – тебе нечего делать, но ты себя чем-нибудь занимаешь»…Похоже на свободный разговорный стиль…
-Дина, это могло быть в любом интервью, или что-то типа того. Не было сказано ничего такого, что могло быть известно только самой Игнатьевой. Это какие-то подсознательные воспоминания – и не более.
-Но почему именно эти? Почему ему захотелось быть в прошлом не какой-нибудь известной личностью, или уж если писателем, то Конан Дойлем, или Марком Твеном, которых веками помнит весь мир, и вполне может знать этот развитый ребёнок?
-Да кто его знает, почему? Как-то замкнулись связи…Может, дома завалялась книга, или что-то в этом роде…
-Да, наверное, ты прав, - тихо согласилась Дина, не отрываясь от монитора. - А мне пора собираться за нашим стариком.
-Так собирайся, и, кстати, неплохо бы тебе купить по пути кофе – у тебя кончился, а я…
Не слыша никакого ответа со стороны сестры, Марат оглянулся. Дина по-прежнему сидела перед компьютером с видом человека, только что потерявшего последнюю надежду.
-Что такое? – встревоженно спросил брат.
-А мне так хотелось верить… - разочарованно протянула Дина, - Но ты был прав. Смотри.
Один из запросов по произведениеям Кирилловой, она же интересующая Ахметовых Игнатьева, приводил к рекламе небольшого издателства «Реинкарнация», принадлежавшего О. Сергеенко и Л. Даниловой.
-Думаешь, наш психиатр Данилова? – спросил Марат.
-Да, там есть небольшое интервью. Двое совладельцев, подруги детства: врач-лаборант и психиатр. Переиздают когда-то популярную литературу, и дальше что-то там про вторую жизнь любимых книг, и ля-ля-ля…
-Ну и всё, - успокоительно сказал Марат,- Ну, к сожалению, вот так всё просто. У матери мальчика море информации об этой женщине. Отчего из всех авторов он выбрал её – не знаю, возможно, полез в мамины рабочие записи или в компьютер - случайно попав именно на эту страницу. На цифры у него почти фотографическая память, отчего бы не проявиться таковой и в данном случае?
-Значит, можно поставить под сомнение и все остальные рассказы в трансе? Вообще все – как его, так и других?
-Не думаю. Надо вычленять главное и стараться связать это главное всё же с реальностью. Это же научная работа, притом никакого отношения к экстрасенсорике и мистике не имеющая.
-Да, мне же пора ехать, - подхватилась Дина, и умчалась.

-Как Вам спалось? – спросила она старика, когда они машина тронулась.
-Неплохо, спасибо, - вежливо отозвался он, - хотя лекарства я принимать не стал, как Вы просили, и был всё же интересный сон…
Ему хотелось с кем-то поделиться, так как беседы неведомых сущностей о его смерти, хоть и виденные во сне, были всё же не слишком приятны.
-Подождите, пожалуйста. Вы хорошо помните этот сон?
-Да, собственно, только некоторые детали, но именно они интересны…
-В таком случае, расскажите, пока мы едем.
Старик передал всё, что запомнил.
-Да, интересно, - отозвалась Дина, - волнение часто провоцирует подобные видения.
Остальную часть пути они провели в молчании.

В квартире Дины обнаружился похожий на неё брат, который мимоходом представился и выразил надежду, что Дина уже объяснила посетителю суть предстоящих событий. Старику предложили сесть в мягкое кресло возле круглого журнального столика, Ахметовы расположились на диване напротив и пояснили, что вначале поговорят просто так – без гипнозов и прочих воздействий.
Первым делом Дина попросила повторить для брата рассказ о сегодняшнем сне, что старик послушно и сделал. Марат слушал молча и серьёзно, кивая в нужных местах. Особых эмоций на его лице не отражалось. Сон, естественно, навёл на вопросы о тех, давних снах, которые и побудили его обратиться к врачу. Затем его попросили рассказать вкратце о своей жизни – это нужно для сравнения впечатлений, высказанных в сознании и за гранью оного – объяснила Дина.
Старик начал путаный рассказ, опираясь на наводящие вопросы Ахметовых. Детство – то, что помнилось из него – затем юность, зрелость…
-Кстати, - вдруг спросила Дина, - Относительно этого мальчика из снов. У Вас не было какой-либо психотравмирующей ситуации, связанной с ребёнком? У Вас есть дети? Внуки?
Старик рассказал о сыне и двух внуках, которым ничего не угрожало, в том числе и в детсткие годы.
-Понимаете, эти повторяющиеся сны – неспроста. Ваше подсознание может таким образом выводить на поверхность какую-то застарелую проблему. Но тем и интересен язык снов, что в них зачастую используются такие причудливые символы и коды, что понять истинное положение вещей бывает невозможно. Вот поэтому мы вначале разбираем самый простой вариант – и именно сейчас, когда Вы не в трансе.
Старик кивнул, соглашаясь с разумностью объяснений.
-Итак, с вашими детьми вроде бы ясно, по крайней мере – в памяти у Вас ничего не отложилось, напоминающего эту ситуацию. Вспомните – может быть, с какими-то близкими была какая-то беда, или угроза беды? Или вообще с посторонними, а Вы были случайным свидетелем? Сама эта картина – ребёнок в опасности, и мужчина и женщина в этой ситуации рядом? Нет?
Старик подумал, как следует. Нет, ничего такого не всплывало в памяти.
-Собственно, подсознанию иногда достаточно мимолётного образа или обрывка информации, чтобы выстроить на этом целую историю, которая потом вот так выплывает. Но это вряд ли просто так. Скажите ещё вот что – женщинам приходилось делать от Вас аборты?
Старик ответил, что нет – по крайней мере, ни об одной такой ситуаци он не знал.
-Есть ещё вариант, что этот мальчик – Вы сам. Что-то из детства, что блокируется сознанием. Впрочем, это как раз и есть тема для сеанса. Пожалуйста, ещё немного о Вас. Вы были женаты?
-Нет.
-Почему так? Вам что-то мешало, или не было потребности в семье?
-Наверное, не было потребности, - неуверенно ответил старик.
-Но отношения с женщинами у Вас были?
-Были, - согласился он.
-Но к браку не приводили. Почему? Вы не относились к ним серьёзно? Или боялись этого шага? Или дорожили свободой? Или Ваше объяснение?
-Даже и не знаю, - ответил старик.
-А Ваш ребёнок? Что за отношения были у Вас с его матерью?
-С его матерью мы встретились, когда мне было за сорок. Она была моложе на 10 лет, но замужем не была, и детей у неё не было тоже. Какое-то время мы пробовали жить вместе, но потом расстались. Ребёнка она хотела, я был не против.
-Почему Вы расстались?
-Трудно сказать. Не получилось.
-Она любила Вас?
-Не знаю. Когда я стал богатым наследником, я стал сомневаться в искренности окружающих.
-А как Вы стали богатым наследником? И когда?
-Да как раз перед этой встречей. Умерла моя дальняя родственница, с которой мы были в хороших отношениях. У неё, выходило, были только дети и я из родных к тому моменту. Она была довольно состоятельна – и разделила наследство между нами троими поровну.
-И Вы стали бояться, что предполагаемая жена сможет претендовать на наследство? Вы подозревали в ней такие мотивы?
-Возможно, они и были. Но моё наследство никто не мог унаследовать без моего желания. Так было оформлено.
-Оно и сейчас принадлежит Вам?
-Зачем оно мне сейчас? Я оформил дарственную на сына – таким же образом, как она была оформлена на меня в своё время.
-И ещё вопрос. Расскажите о семье своего детства. Вы росли в полной семье?
-Да.
-Ваши родители жили мирно? Или были ссоры?
-Ну как тут сказать? Ссоры были иногда – не без этого. Но в целом – да, вполне дружно жили.
-Хорошо, - подвёл итог Марат, - Давайте попробуем перейти к сеансу.

Зрительная фиксация на шарике вначале не дала результата, так как старик нервничал, да и Ахметовы впервые работали со взрослым. Но в какой-то момент старик замер, и Дина начала вступительную речь, а затем, когда убедилась в глубоком гипнотическом сне старика – подала знак Марату, который опустил спинку кресла. Сеанс начался.
На вопросы о сыне и наследстве старик отвечал всё то же, что и в сознании. Ахметовы заранее договорились проверить совпадения, потому и провели такую долгую предварительную беседу.
-Теперь иди назад, – приказала Дина, - Всё дальше и дальше в детство. Что ты видишь?
-Родителей.
-Что они делают?
-Они на кухне – пьют чай.
-А ты?
-Я прихожу и прошу тоже. Мне тоже наливают чай и дают конфеты.
-Сколько тебе лет?
-Пять.
-О чём говорят родители?
-Они говорят о чём-то своём. О каких-то случаях. Смеются.
-Они любят тебя?
-Ну конечно, - удивлённо ответил старик.
-Иди ещё назад, - велела Дина.
Старик замолчал. Затем сказал:
-Я перестал видеть их.
-Кого? Родителей? - спросила Дина.
-Нет. Тех, кто были всегда рядом. Тут слишком много света.
-Ты только родился? Ты видишь людей?
-Смутно вижу пятна света. Много звуков. Там, откуда я пришёл, было темно и тихо.
-Иди назад. Туда, где темно и тихо.
-Да.
-Что там? Расскажи нам, - попросила Дина.
-Я слышу мужской голос.
-Что он говорит, ты слышишь?
-Он говорит: «Всё равно теперь слишком мало шансов».
-О чём он говорит?
-Я не знаю.
-Это всё?
-Нет. Ему отвечает женщина. «Мало– так уйди и не мешай». «Нет уж, нет уж» - так говорит мужчина. «Смотри-ка – он может родиться раньше срока…»
-Тебе страшно? Как ты себя чувствуешь?
-Сейчас не страшно. Женщина подходит ко мне ближе.
-Ты её видишь?
-Нет. Но голос совсем близко – «Он родится в свой срок».
-Ты слышал эти голоса раньше?
-Да.
-Где и когда?
-Здесь. Они часто спорят.
-Откуда ты пришёл сюда? – неожиданно спросил Марат.
-Из города Живых, - без запинки ответил старик, и тут же начал задыхаться.
-Почему тебе плохо? Что случилось?
Старик не отвечал. Дина испуганно взглянула на брата и решительно велела:
-Иди назад. Туда, где тебе станет хорошо.
-Да, - ответил старик через некоторое время. Вид его был вполне спокоен.
-Всё – объявила Дина, закончив сеанс
.


-----3-----

В понедельник, едва встретившись в студии, брат с сестрой продолжили вчерашний разговор.
-Марат, ты видишь сам, - с жаром убеждала Дина, - Я не знаю, что это, с чем это связано, но это пока два случая идентичных воспоминаний. Только этот старик и наш мальчик рассказывают про голоса и город живых. Только они видят цифры – не знаю, как это объяснить.
-Цифры, к примеру, мы не проверяли на старике – это раз, - отвечал Марат. –Возможно, он видит совсем другие. Возможно, на том листе, что он отдал мальчику, они и впрямь были, а предыдущие его воспоминания о пустоте листа – всего лишь игры больного воображения. Но ты права – идентичные рассказы о внутриутробном периоде. Тут плохо то, что история родов старика нам никоим образом недоступна. Никак не выявить параллели – что за патология ведёт к таким видениям?
-Вот именно – параллели. Пока наша работа носила хаотичный характер. Пока было трудно увязать рассказы детей в систему, и мы просто накапливали материал, чтобы после провести анализ и – может быть – отыскать зависимости. Но тут настолько явное сходство…
-Так я же не спорю, - ответил Марат, - Пусть это будет отдельной веткой пока. Может, подвернётся кто-то ещё из детей с подобными рассказами, а ещё лучше – не один. Для выводов мало двух случаев – очень мало.
-Хорошо, - согласилась Дина, - Но тогда пока я буду сохранять их отдельной папкой – только этих двоих.
-Интересно вот что, - вспомнил Марат, - Они оба в какой-то момент напряжены и что-то недоговаривают. А детство, и голоса, и сущности, и прочую мистику – это охотно нате.
-Знаешь что? – вдруг оживилась Дина, - Мальчика нужно остановить на том этапе, где он рассказывает о городе живых. И там расспросить о том, что он видит, как свою прошлую жизнь. Что он расскажет тогда?
-Попробуем, - согласился Марат.
-Кстати, Марат, - хитро спросила сестра, - А ты веришь в прошлые жизни? Ты сам допускаешь, что душа может помнить их?
-Я не верю ни во что, что нельзя доказать, - ответил Марат, - И ты это знаешь.
-А что будет, когда ты умрёшь? Об этом ведь все думают, так или иначе.
-Там будет видно, - заключил Марат, - Я дождусь тебя в городе живых и расскажу.
-Вот именно, - мечтательно произнесла Дина, - Это такая заманчивая, нестрашная версия, что хочется в неё верить.
-Верь, сестра, - разрешил великодушный Марат, -А я пока приведу нашего вундеркинда, или как его назвать.

**

-Сейчас вернись в Город Живых.
-Хорошо.
-Ты уже там?
-Да.
-Как тебя зовут? – повторила Дина обычный проверочный вопрос.
-Ян.
На лице Дины промелькнуло удивление, но она продолжила, не меняя тона:
-Почему тебя зовут Ян?
-Так зовут всех мужчин в Городе Живых, - ответил мальчик.
-Так ты мужчина?
-Ну конечно.
-Ты всегда был мужчиной?
-Да.
-А как давно ты в Городе Живых?
-Не знаю. Какое-то время. Мне трудно сказать.
-А где ты был раньше? Откуда ты пришёл в Город Живых?
-Из Мира Мёртвых, как и все - отвечал мальчик, как и в прошлый раз.
-Кем ты был в Мире Мёртвых? Ты помнишь это?
-Конечно.
-Кем же?
-Мужчиной. Или что вас интересует?
-Чем ты занимался?
-Писал сказки.
-Сказки? Ты был писателем?
-Нет. Я писал только для жены и детей. Просто развлечение.
-А чем ты зарабатывал на жизнь? Кем ты работал?
-Мне не нужно было работать.
-Иди назад, - вдруг вступил в беседу Марат, - Туда, где ты ещё в Мире Мёртвых.
-Хорошо, - согласился мальчик, а затем забеспокоился.
-Что случилось?
-Они плачут. Я утешаю их, но это не помогает.
-Кто они?
-Мои близкие.
-Почему они плачут?
-Я скоро умру.
-Сколько тебе лет?
-Тридцать девять.
-Почему ты умираешь так рано?
-Не так уж рано, - ответил мальчик, - Но я болел, правда.
-Какой сейчас год?
-Одна тысяча девятьсот пятнадцатый, - без запинки, но тяжело дыша, ответил мальчик, и добавил - Я не хочу здесь оставаться. Мне тяжело.
-Иди назад. Туда, где тебе хорошо.
-Да , - коротко сказал ребёнок.
-Где ты сейчас?
-Я дома.
-Как тебя зовут?
-Апраксин Илья Сергеевич.
-Чем ты занимаешься?
-Я сижу в кресле и курю трубку.
-Сколько тебе лет?
-Тридцать пять.
-А чем ты занимаешься вообще? В жизни?
-Много чем. Слежу за хозяйством. Воспитываю детей.
-Следишь за хозяйством? Ты не работаешь?
-У меня поместье, - удивлённо ответил мальчик.
-Ты женат?
-Да.
-Почему же ты сам следишь за хозяйством и воспитываешь детей?
-За хозяйством в поместье, - снова удивлённо пояснил ребёнок, - За домом следит жена, конечно.
-Сколько у вас детей?
-Трое, - ответил мальчик, - Даст бог, будут ещё, жена ещё молода.
-Сколько же лет твоей жене?
-Двадцать два.
-Когда же она успела родить троих детей? – удивилась Дина.
-Я взял её в шестнадцать, - не менее удивлённо пояснил мальчик.
-Значит, ты намного старше?
-Да.
-Она так любила тебя, что согласилась выйти замуж в шестнадцать?
-Она выросла в нашем доме. Она дочь дальних родственников отца, и рано осталась сиротой.
-Разве можно жениться родственникам?
-Таким дальним – можно. Я всегда знал, что женюсь на ней.
-Ты любишь её?
-Да, больше всего на свете, - ответил ребёнок в кресле, - Я придумывал для неё сказки, когда она была ребёнком. Теперь она рассказывает их детям, а для неё я пишу взрослые сказки.
-Ты писатель?
-Нет, что вы. Это просто для развлечения.
-Теперь иди назад, - велел Марат, - Дальше и дальше в детство.
-Хорошо, - согласился мальчик.
-Ещё дальше – туда, где ты родился. Что ты видишь?
-Очень светло. Я ничего не вижу. Меня держит на руках женщина. Это чужая женщина.
-Чужая? Не твоя мать?
-Нет. А теперь она отдаёт меня матери. Я узнаю её запах.
-Хорошо. А теперь иди снова назад. Назад, - попросила Дина.
-Да, - согласился мальчик.
-Ты видишь что-нибудь? Слышишь?
Мальчик забеспокоился.
-Что происходит? Говори, - попросила Дина.
-Я не понимаю. Его тут не было.
-Кого? О ком ты говоришь?
-Мужчина. Он пришёл, а раньше его не было.
-Что было раньше?
-Раньше было темно и спокойно. Я видел только женщину.
-Как ты видел её, если было темно?
-Я не знаю. Но она всегда тут была. Рядом со мной.
-Вы разговаривали?
-Нет. Она просто была.
-А мужчина?
-Он пришёл только сейчас. Он хочет мне зла.
-Что он хочет?
-Я не знаю. Мне трудно дышать.
-А где та женщина?
-Она подходит ко мне близко. От неё идёт яркий свет. Она в ярости.
-Она зла на тебя?
-На того мужчину. Она говорит – даже не думай.
-А он?
-Я не слышу ответа. Я перестаю их видеть. Я вижу туннель. Мне трудно дышать.
-Ты двигаешься туда?
-Да, это очень долго, - ответил мальчик и тут же вспотел и задышал тяжело.
-Иди туда, где тебе будет хорошо – поспешно сказала Дина.
-Я на руках у матери, - сказал мальчик через минуту, - Я уже начинаю привыкать к свету.
-Как ты себя чувствуешь?
-Хорошо.
-Всё, - закончила Дина, и ребёнок открыл глаза.

-Как ты себя чувствуешь? – повторила Дина вопрос.
-Хорошо, - весело ответил мальчик, только хочется спать. Я вчера поздно лёг – с гордостью объявил он.
-А почему?
-Я читал книжку про собаку.
-И мама тебе разрешила читать так поздно?
-Так она же не знала. Она думала, что я сплю, - хитро сказал ребёнок.
-А взрослые книги ты читаешь?
-Да, у мамы их целый шкаф.
-Тебе нравится?
-Иногда интересно, иногда – не очень. Наверное, я для них ещё не вырос.
-Ну, вообще-то я тоже так делал, - признался Марат, - Но не стоит так поступать слишком часто.

**

-Видишь, у него каждый раз разные рассказы. И теперь явно видно, что это из подсознательно отложившегося в памяти. Похоже на какой-то роман – помещик, бедная сирота, любовь на всю жизнь и так далее.
-Да уж. У мамы целый шкаф книг. Нас ждёт ещё много вольных пересказов.
-Но женщина с мужчиной всё же были, и снова в дородовом периоде.
-Да, думаю про жизни он каждый раз фантазирует, либо добросовестно пересказывает то, что на сей раз всплыло в памяти. А вот к родам возвращается всякий раз к одному и тому же.
-Да. Мужчина и женщина, которые борются и спорят. Женщина всегда хорошая, мужчина всегда плохой. Что-то тут всё же с родителями.
-Так же, как и у старика. А те голоса и сны, что списали на заболевание – скорее всего выход подсознательных воспоминаний.
-Ты думаешь – он видит себя самого?
-Думаю, да. Мужчина и женщина вокруг мальчика.
-Итак, у нашего мальчика – только мать, потому проблему можно предполагать. А у старика надо покопаться в детстве, коль уж мы решили их сопоставлять.
-Вот и покопаемся, - согласилась Дина, - вот они у меня теперь тут, в отдельной папочке. Смотри-ка, какое совпадение!
-Что такое?
-Наш мальчик идёт у нас под номером 34. А старик по порядку вышел сорок третьим. 34 и 43.
-Да-да, теперь возьми листок и поиграй с цифрами, - посоветовал Марат.
-Ну правда же, прямо судьба, - капризно протянула Дина, - Их и зовут одинаково. Пусть я буду думать, что это знак, и мы на верном пути.
-Думай, - разрешил брат, - Но что значит «на верном»?
-Значит, мы не зря затеяли всё, и именно эта ветвь принесёт нам удачу и признание.
-Думай, - вторично разрешил Марат, - А я пока пойду за следующим. К сожалению, мы не можем пока позволить себе роскошь остановиться на твоей счастливой ветви.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:49

-- -----1-------

-Скажи мне, - спросила я крылатого, когда в комнате наступило затишье, - Ангел-хранитель знает заранее, что за душа будет ему дана для защиты?
-Знает, - важно кивнул крылатый, - У нас график.
-Вы всегда охраняете одну и ту же душу? Сколько бы она не приходила сюда?
-Нет, тут по-разному. Если душа выросла – то и ангела дают из более высокой категории.
-У ангелов-хранителей есть категории? – изумилась я.
-Ну а как же? – понуро ответил крылатый, - И свою я только что понизил. Хотя, и так… - тут он махнул рукой и загрустил.
-Ну, не горюй, - попыталась утешить я его, - Может, всё ещё можно исправить. А вот скажи ещё – если я знаю, что человек должен родиться в определённый день. Если я знаю, какое имя будет у него здесь. И это всё, что я знаю о нём. Могу я, если найду его будущего ангела-хранителя, узнать – когда душа прибудет сюда из Города Живых?
-Зачем это тебе? – подозрительно спросил крылатый.
-Нужно, раз спрашиваю, - твёрдо ответила я.
Крылатый внимательно посмотрел на меня и вздохнул:
-Сложно с вами. Людей мы видим насквозь – все их истинные намерения и мотивы, как бы они не старались обмануть других или даже себя. А вы… Я не вижу, что у тебя на уме.
-Мы – это кто?
-Рождённые в Эдеме. Вы – не наш контингент. Может быть, ты несёшь зло.
-Что же – ангел-хранитель не может разглядеть – где зло, а где добро?
-Меня касается только то зло, которое направлено на моего подопечного. А с вами и вовсе ничего не угадаешь. Я знаю, что Эдем – удивительный город, где все наделены знанием и силой. Туда трудно попасть – очень трудно.
-Я туда не попадала, - растерянно сказала я, - Я родилась там.
-Не сомневаюсь. Тот, кто пришёл туда в конце пути и своим трудом – обычно сюда не приходят.
-Но я знаю совсем мало, - честно призналась я.
-Это не лишает тебя силы, - насупился крылатый собеседник, - Да и откуда мне знать, что ты говоришь правду?
-Тоже мне – ангел-хранитель! – разозлившись, крикнула я, - Видно, свою категорию ты заслужил по праву!
Тут же комната озарилась вспышкой ярчайшего света, от которой крылатый сжался, закрыв лицо руками. Я удивлённо огляделась в поисках источника света. Всё было по-прежнему, да и свет угас.
-Меня не касается ничего, кроме вверенной мне души, - обиженно ответил крылатый, и вновь воспарил под потолок, где и завис гордо, скрестив на груди руки.
-Ладно, мой крылатый друг, - махнула я рукой, понимая, что ничего путного от него не добьюсь, - Скажи только напоследок – ты кто: мужчина или женщина?
-Ангелы пола не имеют, - пробурчал хранитель, демонстративно отвернувшись в сторону, - Как и человеческие души.
-Души не имеют пола? Но как же я вижу их мужчинами и женщинами – пусть не такими, как они есть на самом деле?
-Явившись в этот мир, при телесном зачатии они получают заряд женский или мужской – а с ним и пол.
-И ангела-хранителя? – вкрадчиво спросила я.
-Да, - гордо ответил крылатый.
-Что же – хранитель бросает свою подопечную душу – и устремляется хранить новую, явившуюся в мир?
-Ничего не бросает, - снова обиделся крылатый, - От рождения до смерти он неотлучно рядом с душой.
-А после смерти?
-А вот после… Так! Что это я с тобой разговариваю? Я же сказал – не моё это дело, ничего я не знаю, отстань от меня, не видишь – я занят!
Пробормотав эту скороговорку, он развернулся в воздухе, оборотив в мою сторону крупные белые крылья.
-Ладно, ушла,не мешаю. Только интересно – что же вы всё же храните – душу или тело?
Крылатый помолчал немного, затем повернулся ко мне снова лицом. Вид у него был растерянный. Пошарив рукой в складках своего одеяния, он извлёк на свет маленькую книжицу, и принялся её лихорадочно листать.
-Вот! «Душа в земном воплощении неотделима от тела, в которое воплощена. Потому Ангелу-Хранителю должно хранить вверенную душу от искушений, несущих душе заведомый вред…» Так, где-то тут было ещё про тело… «Отделение души от тела в большинстве случаев ведёт к смерти человека( см. примечание 78). Смерть человеческого тела и развоплощение души может быть как благом, так и злом, вследствие чего ангел-хранитель должен применять дифференцированный подход…Тьфу! Не могли понятнее написать! – рассердился хранитель, швыряя книжечку на пол. Я тут же подняла её, мельком отметив название: «Краткий курс лекций по этике и деонтологии Ангела-Хранителя»
Полистав, я обнаружила примечание 78: «Отделения души от тела, не влекущие за собой смерть ». Внизу страницы стоял большой круглый лиловый штамп «Учебное пособие. Выносу не подлежит.»
-Отдай сейчас же! – тут же кинулся ко мне хранитель, - Никому нельзя читать, кроме нас!
-А что ж ты её спёр? – спросила я, вцепившись в книжицу как можно сильнее.
-Не спёр, а взял для лучшего усвоения! – пыхтел крылатый, силясь вырвать из моих рук учебное пособие.
-Стой, а то ведь порвётся! – предостерегла я, - Ох, и спросят с тебя вдвойне тогда…
Крылатый отпустил книжицу и насупился.
-Договариваемся, - постановила я, - Ты говоришь мне, как найти то место, где хранители ждут свои будущие подопечные души. А так как я подозреваю, что и учебное заведение, где ты бесстыдным образом увёл пособие, находится неподалёку – могу подбросить книжицу прямо туда. Избавив, так сказать, тебя от порицания.
-Ага.. – протянул хранитель, колеблясь, - А как я тогда узнаю, как мне поступить сейчас? Что там в примечании, как его?
-Боже правый… У вас все такие? Ладно, ты рассказываешь мне то, что я прошу – а я возвращаю тебе книжку.
-Иди в церковь, - пробурчал крылатый.
-В какую церковь?
-Да в любую. Любая подойдёт. Там откроется проход – только надо подождать.
-Какой ещё проход?
-Туда, к ангелам, на небеса – куда же ещё?
-Да? – с сомнением спросила я, - А если ты врёшь?
-А если я вру, то проход не откроется, - констатировал хранитель.
-А если я тогда вернусь и отомщу тебе?
-Да нет же – убеждённо сказал крылатый, - Он откроется. Нужно только ждать. Иногда очень долго. Для того ведь и церкви – а для чего же ещё?
Я бросила незадачливому ангелу его учебное пособие, которое он поймал на лету, и вышла привычным путём – через дощатую дверь.


-------2-------

Вернувшись домой после странного сеанса, он и чувствовал себя странно. Собственно, самого сеанса он и не заметил. Его предупредили, что он не будет помнить ничего из этой бессознательной беседы – он и не запомнил. В памяти осталось только сверкание шарика, и сразу вслед за этим – расспросы о его самочувствии. Заранее было договорено, что сразу ему не дадут прослушивать записи, так как окончательные выводы о природе его видений можно будет сделать нескоро – слишком отрывочны поначалу полученные сведения и ни к чему ему задумываться о странностях своего подсознания, пока продолжаются сеансы.
Однако, не отступало какое-то беспокойство. Снова вспомнился сон, увиденный прошедшей ночью, и слова про смерть и её срок. В свой срок – это когда же?
Да когда угодно – вдруг со спокойной ясностью понял он. Это ведь может случиться в любой момент. Почему раньше в голову не приходили такие мысли, которые, учитывая возраст, давно должны были появиться? И что тогда будет? Нет, не в том пугающе-неизвестном смысле – «будет», а вот тут, в этой самой квартире? Первым делом прибежит соседка – кто же ещё? Начнёт хлопотать и опытной рукой подбирать достойный костюм, или что там делается в таких случаях? Перероет те самые «важные бумаги», в которых он и сам уже не помнит толком, что именно… А когда к нему решат зайти в гости докторша с мальчиком, или заедет Дина, чтобы забрать его на очередной сеанс – мерзкая соседка высунет голову в дверь и сообщит им, что он умер, а перед тем голоса его призывали, или ещё какой-нибудь бред. А больше приходить и некому. До сына и внуков весть дойдёт неизвестно когда.
Почему-то эти бытовые реалии напугали его гораздо больше, чем размышления о той самой неизвестности за чертой. Поэтому старик принял твёрдое решение - навести порядок в документах и прочем имуществе, чтобы уверенно смотреть в завтрашний день. Или вообще неясно куда смотреть, но – уверенно.
Важные бумаги, как всегда бывает, содержали в себе, помимо собственно документов, кучу всякого хлама и глупостей, вроде инструкции по эксплуатации электрокофемолки, датированной годом его совершеннолетия, притом никакой кофемолки у него никогда не было. Старик решительно отсортировал хлам и безжалостно его выбросил, а то ведь позору не оберёшься, когда будешь лежать тут в достойном костюме, а соседка с дочкой станут качать головами и рассуждать о твоей неряшливости.
Книжный шкаф вызвал затруднения. Книг было много, но по большому счёту не было разницы, кому именно они достанутся. Странно это - думать о судьбе вещей, которые будут продолжать жить и ещё как-то путешествовать, когда тебя самого уже не будет. Странно, что и говорить.
Именно в этот момент ему вспомнилось очень ясно, как незадолго до больницы она тоже наводила порядок, правда, далеко не из тех соображений, что он сейчас, потому что тогда никто и не думал, что она туда попадёт, а тем более - не вернётся. И тогда она сказала вскользь, что приводила компьютер в божеский вид, и в целях избавления от глупостей переслала ему все эти глупости в отдельной папке, так как глупостей всё же жалко, а у него они пусть себе потихоньку будут. Зачем она это сделала? Просто случайное предчувствие – решил он. И, кстати, почему он за всё время ни разу не заглянул в эту папку, хоть и додумался сохранить её до сей поры? Ну, так вышло, что не заглянул. Сначала не хотел лишних переживаний, а потом было не до этого, а после он и забыл как-то, что она есть, а ведь должна быть где-то в архивах.
Забыв о порядке, старик отправился на кухню, захватив свой внушительный древний ноутбук, который про себя называл доисторическим термином «персональная ЭВМ». Архивы доверие оправдали, и папка, созданная в давно минувшем 2031 году, нашлась довольно быстро. Разделы «фото» и «видео» он рассматривать сразу не стал, во избежание старческой сентиментальной ностальгии, а раздел «всякая дурь» как раз открыл.
«Всякой дури» было много, главным образом, действительно глупости, которые были написаны не для общества, а для него. Многие он помнил, как выяснилось при беглом ознакомлении, но решил перечитать при случае. Удивил же его файл под названием «заготовки», содержащий несколько коротких отрывков, не связанных друг с другом и озаглавленных тоже как попало – вполне в её духе. Ни о каких заготовках она ему не говорила, точнее – конечно, понятно, что это наброски для чего-то большего, что, наверное, планировалось развернуть в будущем. Но вот странно то, что она вообще отдала их ему, обычно наоборот – заранее ничего не показывала.
Она знала, что умрёт? Хотя нет – наверное, просто так, на всякий случай.
Открыв наугад одну из заготовок, он прочёл:

«Это продолжалось последние лет пять, может быть – шесть. Трудно сказать точнее. Тогда он стал слышать голоса. Всегда два голоса – мужской и женский, где-то в отдалении. Они всегда спорили, даже не так – они угрожали друг другу. Во сне он видел их, но не мог вспомнить и описать потом, как они выглядели, и выглядели ли вообще хоть как-то. Но он точно знал – это мужчина и женщина.
Но ладно бы просто видеть их. Во снах, все эти пять или шесть лет – трудно сказать точнее, всегда уточнял он про себя, задумываясь на эту тему – все эти годы в его ночных видениях эти двое подступали к незнакомому ему ребёнку. К мальчику. Женщина, вроде бы, защищала. Мужчина, вроде бы, нападал. Точнее сказать – он хотел убить этого неизвестного ребёнка – всегда одного и того же во всех снах, или сделать что-то не менее страшное. Что может быть страшнее убийства, старик не знал. Но сны эти вызывали такое тяжёлое и тревожное томление, что жизнь после них становилась невыносимой.
Сегодня всё было совсем уж ни в какие ворота. Во сне началось всё то же, но он отчего-то не стал стоять в стороне, как обычно, а подошёл близко к спорящим сущностям. Малыша он успел увидеть на мгновение вблизи – и запомнил вроде бы, а впрочем, все дети похожи друг на друга – думал он после пробуждения. Мужчину и женщину рассмотреть так и не вышло – одни туманные силуэты. Но он успел заметить в руках у того, кто представлял мужское начало, какой-то то ли свёрток, то ли свиток. И увидев – неосознанно рванулся к этому пожелтевшему рулону – и дотронулся до него рукой. Во сне он ясно почувствовал прикосновение к пальцам шершавой бумаги. И тут же проснулся.
И увидел в руке жёлто-серый бумажный свёрток.»

На этом заготовка обрывалась.
Он встал, стараясь не слишком задумываться сразу, открыл кухонный шкафчик трясущимися руками, накапал в стаканчик гадких капель и выпил, передёрнувшись, как и всегда, от вкуса.
После этого он закурил сигаретку, что позволял себе всё реже, сел за стол, и только тогда начал думать.
Всё всегда можно объяснить. А когда объяснишь – всё делается совсем просто.
Наверняка, он видел, и даже читал этот отрывок – бог знает как давно. Может и папку он когда-то уже смотрел, но забыл. Но скорее всего, что читал в другом месте. А суть в том, что факт прочтения забылся наглухо, а какие-то смутные образы отложились где-то. А потом, когда память стала вытворять разные выкрутасы – давно забытое явилось таким вот манером – в виде снов. Так бывает, и даже она сама рассказывала что-то подобное из своего детства. Да и сны были в точности, как этот отрывок – без начала и конца, без особых изменений, а если и отличались друг от друга – так это потому, что воображение каждый раз расцвечивало канву разными красками – исходный-то материал небогат.
Со свёртком не вполне ясно, но и этому, наверняка, есть объяснение. Тут же ясно сказано, что он был, но вот что в нём было – остаётся гадать. Так что загадок осталось немного, а именно – где он, старый маразматик, взял перед сном этот треклятый лист, да так, что умудрился про него забыть. Может, от ужаса и забыл – шутка ли – проснувшись, увидеть продолжение сна. Там свёрток и - тут свёрток. Есть от чего свихнуться. Может, это ещё никакой и не Альцгеймер. У всех с годами слабнет память – но уж не совсем он болен-то.
Удивительное настало облегчение. Он немного посмеялся над собой, решил, что с таблетками надо заканчивать, раз всё разъяснилось, а после устроил вечер ностальгических экскурсов, перечтя потихоньку всю папку, и даже пересмотрев фотографии. За этим делом он успел многократно сменить эмоциональный фон с печали на веселье, но для ностальгических экскурсов это было позволительно.
Умирать он передумал, потому и подготовку решил немного отложить. И ещё решил наутро позвонить Дине и объяснить природу его мистических видений. Спать он отправился достаточно утомлённым и заснул мгновенно без всяких снотворных.
Заснув же, он тут же увидел пустынный берег мрачной реки, и странный лес вдоль берега. И лес этот тянул к себе, и ему непременно нужно было туда войти, так нужно, что невозможно было противиться этому зову. И он понял, что именно там его ждёт покой и счастье.
Дальше сон спутался и пошёл какой-то сумбур, в котором снова была надоедливая соседка, которую во сне звали Азалией Филипповной, а как зовут наяву – он вспомнить не мог. А после он понял, что до этого только дремал, а вот сейчас, вот-вот уже сейчас - по-настоящему провалится в сон.

------3------


Не признаваясь в этом друг другу, брат и сестра Ахметовы мальчика под номером 34 ожидали с ещё большим нетерпением, чем раньше. Марат объяснял сам себе, что, как ни крути, но эти неожиданные фантазии ребёнка всегда интересны, хоть и не имеют особого значения для их работы. Или – как знать – наоборот, являются одной из черт какого-то особого типа личности…Тут Марат всегда обрывал себя, и старался думать, что выводы делать рано.
Дина же просто была искренне заинтересована, притом, как исследователь трепетно-нелогичного женского пола, позволяла себе всевозможные мистические допущения и веру в чудо.
Пациента же оба дождались, беседуя на отвлечённые темы.
***
-Сейчас вернись в Город Живых, - начал беседу Марат после вводной части сестры.
-Да, - коротко согласился мальчик.
-Теперь иди назад. Туда, откуда пришёл в Город Живых. Говори мне, где ты.
-Я в больнице.
-Почему?
-Я скоро умру.
-Как тебя зовут?
-Игнатьева Кира Владимировна.
-Какой сейчас год?
-2031.
Марат взглянул на сестру в некотором недоумении, понимая, что беседа пошла по одному из прежних сценариев. Дина продолжила за него:
-Откуда ты знаешь, что должна умереть?
-Они говорят об этом.
-Кто они?
-Мужчина и женщина.
-Это врачи?
-Нет. Это мои сны. Я стала видеть странные сны.
-Какие сны? Что в них?
-Я думаю, их не стоит и обсуждать. Глупости.
-Попробуй нам всё же рассказать.
-Мужчина и женщина, - устало повторил ребёнок в кресле. -Мне сейчас кажется, что я их откуда-то помню. Они приходят во сне.
-Что они делают?
-Ругаются. Они всегда ругаются. Будто бы все дело в каком-то то ли графике, то ли плане, в котором ошибка.
-Какое отношение это имеет к твоей смерти?
-Вы знаете…В последнее время мне кажется, что я не совсем в себе. Мне дают много препаратов, и само состояние…Я могу отвечать странно – это потому, что я больна.
-Ты всегда видишь одни и те же сны сейчас?
-Ещё старик…Это другой сон.
-Что за старик?
-Мне тяжело говорить. Мне плохо.
-Иди туда, где тебе хорошо. Куда угодно.
-Да.
-Всё, - объявила Дина.



***
-Интересно, - сказал Марат, - я думал, повторов не будет.
-Да, - увлечённо продолжила Дина, - Ты видишь, как интересно на этот раз? Ты понимаешь?
-Нет, Дина. Я ничего не понимаю. Мало того – я думаю, нам стоит приостановить пока работу.
-Как, то есть, приостановить?
-Очень просто. Слишком много сложностей, и даже не сложностей, а какой-то просто ерунды. Я сам уже начинаю сходить с ума с этими мужчинами и женщинами. Это как болото, из которого нам не выбраться.
-И что? Уже столько материала? – растерянно спросила Дина.
-Никуда он и не денется. Пусть себе лежит материал. Работа нам нужна, но нужно как-то спуститься с небес – пониже, пониже. Давай очертим конкретный круг исследования. К примеру: берём этих самых детей индиго, и сопоставляем конкретные факты. Беременность матери. Детство. Болезни. Гипноз будем применять для вскрытия подавляемых детских воспоминаний – и не более. Никаких эмбриональных исповедей. Это интересно, это удивительно – но для научной работы, к сожалению, это не пойдёт. Разве для публицистики в жанре фентези.
-Марат, но мы же хотели…Выходит, мы, как и все, тупо обсасываем тривиальную тему - ради одной только научной степени?
-Выходит. И не только ради одной – возможно, нам придётся «обсосать», как ты выражаешья, ещё немало тривиальных тем – пока мы не получим хоть какой-то вес и авторитет. И вот тогда мы сможем позволить себе роскошь заняться тем, что нам интересно. Мы оба, или кто-то из нас – я не утверждаю, что мы всегда будем работать вместе. Однако, для того, чтобы внедряться в такие дебри, в которые мы с тобой сейчас попытались, что называется, только лишь сунуть нос, нужна серьёзнейшая теоретическая база, нужна достаточная контрольная группа, возможность проверки – да мало ли, что ещё. Может статься – это будет прорывом во всеобщем представлении о мире. А может оказаться обманкой, шизоидным бредом… Эта область, в которую мы вторглись – или думаем, что вторглись – настолько неизучена, а точнее будет сказать – неизучаема, что…да ты сама понимаешь.
Закончив свой пламенный монолог, Марат взглянул на сестру.
- Собственно, ты прав, - устало ответила Дина, - Мне действительно нечего возразить.

---------1-----------


Выйдя на улицу, я заметила, что уже понемногу светает. На улице стали появляться редкие прохожие, никто из которых не обращал на меня ни малейшего внимания. Ступая по вымощеной камнем улице, я то и дело оглядывалась в поисках церкви. Улица повернула, затем пересеклась с другой – и тут я, наконец, заметила вдали золочёные купола. С облегчением вздохнув, я перестала крутить головой и взглянула на дорогу. Вместо дороги под ногами у меня была грязно-серая вода какого-то канала, или реки. Судя по всему, я достаточно долгое время ступала по воде, но как только заметила это – мгновенно пошла ко дну, даже не успев испугаться. Как только я встала на илистое дно, моё медленное падение остановилось. Я прислушалась к своим ощущениям – ничего не изменилось. Я всё так же дышала, а решив двинуться вперёд – легко пошла по дну, не чувствуя никакого сопротивления водной среды.
И тут я поняла.
Харон перенёс меня сюда. Но с собой он ведь тоже забрал душу призывающего его мужчины – в то время, как тело его осталось лежать на полосатом матрасе в комнате. И я сейчас, так же, как, наверное, и он, пытаюсь перенести знакомые мне по моему миру свойства вещества и законы материи в этот мир. И мир этот существует, так же, как и наш. И, судя по поведению людей и вещей, законы в нём всё те же.
Но я-то этому миру не принадлежу. Просто – я здесь. И пока веду себя подобно тем шаманам, которые плывут с Хароном через Стикс, пытаясь «проникнуть в тайны».
«Да разве так в них проникнешь?» - засмеялся тогда старик-перевозчик.
Потому я и тычусь безуспешно в глухие стены – мой разум видит сплошную преграду и знает, что её не преодолеть. А теперь он увидел воду, и знает, что в ней следует тонуть.
Оттолкнувшись ногами от дна, я тут же оказалась на поверхности, притом – совершенно сухой. Это показалось мне похожим на сон, в котором я сама устанавливаю свои законы. Я попробовала подняться в воздух – у меня получилось.
Плохо, что я ещё совсем мало знаю – пожалела я. Вот если бы апробация проекта была успешной – тогда я перешла бы на более высокую ступень, затем ещё дальше – и в конечном итоге мне были бы даны те знания и сила, о которых говорил мой крылатый собеседник.
Мысль о проекте заставила меня отвлечься от мечтаний.
Я отыскала взглядом золочёные купола – и тут же оказалась возле церкви.
На каменных ступенях у ворот сидела дряхлая старушка, тряся головой на тонкой морщинистой шейке.
-Здравствуй, милая, - неожиданно обратилась она ко мне.
-Здравствуйте – опешила я, - Вы разве меня видите?
Старушка засмеялась, показав беззубый рот.
-Так я же юродивая, - сказала она, - Я много вижу, чего нет.
-Что значит «юродивая»?
-Так помешанная. Не в уме – объяснила охотно старушка. –Никто не видит – я вижу.
Я вошла под своды церкви, пользуясь общепринятым способом передвижения.
Людей было немного. Кто-то ставил свечи перед образами, кто-то просто бормотал и кланялся. Я взглянула вверх – церковный свод уходил ввысь, но никакого прохода, о котором говорил крылатый, не виделось. Я поднялась вверх и разглядела пыльные деревянные балки, обильно увешанные паутиной. Ох, чует моё сердце – наврал хранитель, наврал, чтобы отделаться от меня.
Разозлившись, я спустилась вниз и решила всё же немного подождать. Верующий люд, тем временем, всё прибывал.

-----2-----

Утром он проснулся радостным – более от того, что можно было перестать считать себя слабоумным старцем. За бодростью духа последовала и бодрость телесная – что сподвигло его навести в жилище порядок – именно такой, как ему хотелось вчера. Но сегодня мысли о смерти, достойном костюме и любопытной соседке не тревожили, потому трудился он просто себе на радость.
Когда лишний хлам был выброшен безжалостно в мусоропровод, а в квартире стало, вроде бы, чище, и легче дышать, он понял, что как раз после смерти ему будет абсолютно всё равно, что скажет вредная соседка. Он решил счесть эту мысль проявлением житейской мудрости, добытой своим собственным трудом. После чего, гордясь собой, и над собой же внутренне посмеиваясь, заварил себе чаю, и позвонил по оставленному Диной Ахметовой номеру.
Дина ответила без энтузиазма, но услышав, что он нашёл объяснение своим странным снам и видениям, и объяснение это совсем простое, и сеансы больше не нужны – сразу же пообещала приехать вечером. Выслушать подробный рассказ лично, плюс – увидеть то самое объяснение, сути которого старик в телефонном разговоре касаться не стал.
Решив отдохнуть до приезда гостьи, он прилёг на кухонный диванчик, и, видимо, незаметно для себя уснул, так как снова явственно увидел берег реки и манящий к себе лес. Река была мрачна, песчаный берег – уныл, а лес казался таким зелёным и свежим, таким радостным, что ему непременно нужно было туда войти.
Услышав звонок, он ещё долго не мог сообразить, что и где звенит, но в конце концов сон рассыпался, и старик осознал, что надрывается дверной звонок.
Дина была взволнована.
-Я уж думала – случилось что-нибудь, раз не открываете. Хотела уже соседям звонить…
-Только не соседям! Умоляю, - воскликнул старик, - Ни при каких условиях не звоните соседям.
-Почему? – удивилась Дина.
-Соседка у меня – вреднейшая особа. Никакой ценной, и даже мало-мальски правдивой информации от неё не услышите, а настроение испортит.
-Ну, не буду, - согласилась Дина, - Показывайте Ваше объяснение. Или как правильно – рассказывайте?
-Видимо – и то и другое, - решил старик, и приступил к рассказу про вчерашние мысли о смерти, о соседке и порядке, и как он по аналогии вспомнил про папку с документами, что была отдана ему на хранение той самой его дальней родственницей аккурат перед её собственной смертью.
-Вот тут подробнее – попросила Дина, - Она знала, что скоро умрёт и передала Вам в этой связи какие-то документы?
-Да нет…Или да…Я всё же решил, что нет, не знала. Никто не думал ничего такого. Ей просто нужно было лечь в больницу…Даже не так. По-моему, папку она переслала мне чуть раньше. Да и не совсем там документы. Она объяснила, что чистила компьютер от лишнего хлама – я потому и вспомнил, понимаете – что сам вчера спохватился, сколько хлама останется после моей смерти.
-Почему же этот хлам, как Вы выражатесь, она не удалила, а переслала Вам?
-Ну, видите ли, это не вполне хлам…Просто там были вещи, которые касались лично меня, а она, может быть, не хотела, чтобы их можно было обнаружить в её компьютере…
-Раньше держала, а тут вдруг решила убрать? – задумчиво спросила Дина.
-Получается так.
-И что же? Какое отношение это имеет к Вашим снам?
-Вот теперь лучше показать, сказал старик, и открыл на мониторе тот самый отрывок.
Дина прочла очень внимательно. По выражению её лица трудно было понять ход её мыслей.
-Документ «заготовки», 2031 г, автор – Кира, - задумчиво прочла она вслух, и внимательно взглянула на старика.
-Ну да, - подтвердил он.
-И что это за отрывок?
-Ну, понимаете, - принялся объяснять он, - Вот тут целая папка – видите? И тут много всего – старые фото, её рассказы, которые были не для публикации, а так – вот они и названы тут «Всякая дурь». И среди прочего оказались эти «заготовки». Видимо – наброски для каких-то вещей, которые она планировала написать. Я и удивился, что она мне их прислала. Решил – по ошибке.
-Но он в самом деле написан будто про Вас – этот отрывок.
-Да-да, вот я и думаю. Я же мог его читать раньше – так давно, что уже забыл. Может – совсем давно. Я не знаю, когда она его написала. А сейчас, подсознательно…
-Скажите мне, - медленно прервала его Дина, - Кем она была – эта Ваша родственница?
-Игнатьева Кира Владимировна, - ответил старик, - Какое-то время была достаточно интересным писателем. Только писателем она звалась Дина Кириллова – возможно, Вы и слышали.
-Замечательно, - сказала Дина с непонятным выражением. –А теперь расскажите, пожалуйста, какое именно родство между вами было. Это ведь расплывчатое понятие – дальняя родственница.
-Ну…- задумался старик, - Двоюродная тётя, что ли…Я и сам толком уже не помню. Но она меня практичеки вырастила, нет, не то, чтобы вырастила – но очень помогала, хотя у неё были свои дети…
-Вы можете дать мне эту папку целиком?
-Нет, - тут же ответил старик.
-Почему?
-Там много личных писем.
-Что же секретного в личных письмах двоюродной тёти?
Некоторое время они смотрели друг на друга в напряжении. Затем Дина отвела взгляд.
-Действительно, простите. Меня это не касается. Хотя я могу объяснить свой интерес, но это будет звучать так странно…
-Наше общение, похоже, и так состоит из одних странностей – заметил в ответ старик. –Я расскажу Вам. Как раз в этом ничего странного нет.
В этот момент дверной звонок принялся звенеть - неожиданно, и сразу непрерывно, будто неизвестный посетитель за дверью решил с ходу продемонстрировать серьёзность своих намерений. Хозяин, а следом и гостья бросились в прихожую.
За дверью оказалась психиатр Данилова.
-Здравствуйте, - сказала она тоном, не предвещающим ничего хорошего.
Старик и Дина ответили хором, после чего стали пятиться в узком коридоре, обозначая свои намерения дать гостье пройти.
Психиатр вошла и внимательнее взглянула на присутствующих.
-Так, - констатировала она, рассмотрев Дину, - И Вы здесь.
-И я, - согласилась Дина.
-Тогда у меня разговор к вам обоим. Я думала найти вас в студии, – тут она указала на Дину, - Но раз Вы здесь, что само по себе странно…
Старик воспользовался небольшой паузой в эмоциональной речи психиатра Даниловой, и предложил всем пройти на кухню и сесть. Раз уж в разговоре должны участвовать все трое.
Докторша с негодованием во всём облике сняла куртку и сапоги, подхватила сумку, с которой и прибыла, и прошла на кухню вслед за обоими обвиняемыми. По крайней мере, именно обвиняемыми себя ощущали оба плетущихся впереди.
Сев за стол, Данилова извлекла из сумки папку, из папки достала ветхий лист и положила его на стол перед собравшимися.
-Вот, - сказала она, - Не знаю, с чего и начать.
-Вы нашли его у своего сына, - хором сказали старик и Дина, и удивлённые неожиданной слаженностью своего общего ответа, переглянулись.
-Именно. И я хочу знать вот что. Только не отвечайте хором. Вот Вы, - она обратилась к старику, - Ведь Вы в самом начале были у меня на приёме с этим листом. Я ещё не придала тогда ему значения, так как акцентировала внимание на снах и слуховых галлюцинациях. Так?
-Так, - подтвердил старик.
-А зачем Вы тогда его принесли? Вы утверждали, что он был захвачен Вами из сна, или какой-то ещё бред?
-Ну зачем Вы так, - обиделся старик, - Тем более, я и не отрицаю, что это бред. Да, мне так показалось – будто я видел его во сне, а проснувшись – увидел у себя в руке. Но тому есть масса здравых объяснений…
-Зачем Вы дали его моему сыну? – грозно спросила психиатр.
-Он попросил…Да, Вы же не знаете! Когда я ждал приёма – а он же мне и показал кабинет, и был рядом – он выхватил этот лист у меня их рук и сказал, что уже видел такие цифры.
-Цифры? – с ещё большим возмущением вопросила психиатр, - Где тут цифры – скажите на милость? Это вообще тот лист?
-Тот, - покорно согласился старик.
-Откуда Вы знаете, что тот? – подозрительно спросила психиатр.
-Так я же не утверждаю…Может, просто похожий. Надо посмотреть на цифры – я же переписывал себе на листочек – тогда, перед поликлиникой, и потом Ваш сын мне их переписал в компьютер.
-Какие цифры? – закричала психиатр, краснея, и в голосе её зазвенели истерические нотки, - Какие цифры?? Он тоже мне твердит про цифры, и что Вы их видели, и что Дине с Маратом в студии он показывал цифры! Где тут цифры – объясните мне! Ладно Вы, - она указала на старика, - У Вас у самого проблемы. Но психоаналитики из студии…Почему вы не сказали мне об этом? Или Вы тоже видите цифры?
Старик привычным жестом открыл шкафчик и накапал психиатру сердечных капель. Та выпила залпом, и заплакала.
-Ну да, - объясняла она, вытирая слёзы руками, пока старик не подал ей кухонное полотенце, - Он у меня с некоторыми странностями, я знаю – оттого и отдала в студию. Но это же уже совсем другие симптомы…
Тут вступила Дина. Пока психиатр сморкалась в полотенце, Дина пересказала их беседу с мальчиком относительно чисел, последующее изумление от вида пустого листа, и то, как ребёнок дважды переписал с пустого листа у них на глазах довольно длинную числовую последовательность.
-Вот именно. Когда он мне похвастался - а он решил это сделать отчего-то только сейчас – я тоже его проверяла. Он пишет одно и то же. И утверждает, что видел эти числа во сне.
-Мы с братом решили, что у него буйная фантазия – во-первых. И потом – он фотографически запоминает числовые ряды – мы же проводим тесты. И логические задачи с числами у него идут очень…
-Буйная фантазия – да, - понуро согласилась докторша, - Меня пугает, что он упорно их видит. Уверяет, что видит – и всё тут. А Вы – она кивнула на старика – Вы что же, тоже видите?
-Вижу, - виновато согласился старик, взглянув на лист, - Тогда в кабинете у Вас я понял, что Вы не видите, и аптекарша не увидела – я проверял. И тогда я убедился в том, что болен, спрятал злосчастный лист подальше, и стал лечиться. А потом Ваш сын попросил его показать.
-Нет, - покачала головой докторша, - Я могу понять, когда галлюцинаторный бред. Пусть у нескольких больных сразу. Но они будут видеть там разное! Одинаковые зрительные образы, к примеру, могут видеться двум больным, если это что-то известное. Таблица умножения. Известный стих. Портрет Пушкина. Давайте, перепишите мне эти цифры, - велела она старику.
Старик послушно отыскал карандаш, чистую бумагу, и переписал, как было велено.
Психиатр достала из сумки листочек, исписаный детской рукой и сверила.
-Одинаково. – сказала она потрясённо.
-Вы знаете, - вмешалась Дина, - Я ведь тоже над этим думала. Я предположила, что, может быть, это какая-то редкая особенность зрения. Когда человек воспринимает часть спектра, невидимую для большинства, например. Это ведь возможно теоретически. Тогда – ну, в плане гипотезы – тот, кто писал, должен был иметь эту особенность. И вот так вышло, что обнаружилось ещё два человека, которые эту особенность имеют. Мы же не устраивали глобальной проверки. Пока – из всех, кто видел лист – только двое. Но видели-то его совсем немного людей.
-А кто писал? – закономерно спросила психиатр.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:50

------3------

Марат Ахметов, несмотря на свой воинствующий материализм, который он так рьяно демонстрировал сестре, этим вечером, отвезя Дину домой после работы в студии, поехал к себе и занялся удивительным для него же самого делом.
Он поднял базы данных исторических архивов, и достаточно быстро выяснил, что в Калужской губернии действительно проживал помещик по имени Апраксин Илья Сергеевич, родившийся неизвестно когда, так как о том данных в архиве не было, зато умерший 15 сентября 1915 года, в возрасте 39 лет. Браком он сочетался в 1905 году в губернской церкви со своей троюродной племянницей шестнадцати лет от роду, имени которой архивы не сохранили.
Прочтя эти обрывки информации, Марат задумался. Допустим, мальчик каким-то образом тоже увидел эту информацию – и включив фантазию, рассказал о жизни малоизвестного помещика Апраксина, будучи в гипнотическом трансе. Но это очень маленькая вероятность. Возможно, есть художественная книга, где либо простое совпадение имён и дат, либо автор писал её как раз на основании архивных данных. Может, и не художественная, а научно-популярная какая-нибудь книга.
Да, так может быть.
После этого, Марат положил перед собой на стол листок с числами, переписанными для них Ильёй Даниловым с пустого листа. В этих неясных последовательностях Марата насторожило одно совпадение, которое он и решил проверить.


1+3+8+1+8+7+6=34
}13
1+9+7+1+8+8+9=43

100

1+4+6+1+9+7+6=34 14=7 + 7(2х7)
}13
1+7+8+1+9+8+9=43 34 = 3+4 =7
43= 4+3 = 7
100 43-34=9(2+7)

1+9+9+2+0+7+6=34
}13
2+9+13+2+0+8+9=43


||
\/


Так и есть. Среди попарно сгруппированных строк, в третьей паре первой строкой стояла дата рождения Ильи Данилова, указанная на всех его документах в студии. 19 сентября 2076 года. Если считать, что 19 – число, 9 – месяц рождения, а остальное – год.
Теперь помещик Апраксин, преставившийся в 1915 году в возрасте 39 лет. Судя по этим данным – и если им верить, конечно, - родиться он должен был в 1876 году. Юная же супруга его, если учесть её шестнадцатилетний возраст к году бракосочетания, должна была быть рождена в 1889 году. С числами рождения тут, к сожалению, ничего не прояснить.
Зато, если предположить, что эти попарно сгрупированные строки есть ни что иное, как даты рождения, то первая пара числовых строк оканчивается как раз этими годами – 1876 и 1889.
Между всеми тремя парами стоит число 100. И если считать, что в строках указаны даты рождения – то и впрямь, они идут с периодичностью в 100 лет. Но вот что там со второй парой?
Недолго думая, Марат решил отталкиваться от рассказов ребёнка, потому снова открыл краткую биографию писательницы Кирилловой, она же Игнатьева.
В этот момент он был готов поверить в мистику, тем самым изменив своим воззрениям. Так как дата рождения Инатьевой Киры Владимировны, в которую упорно обращался Илья Данилов в гипнотическом сне, полностью соответствовала первой строке второй пары.
Если отрешиться паранормального, можно объяснить, что мальчик подсознательно так убеждён в своих прошлых воплощениях, что не только упорно рассказывает про них в трансе, но и в тех самых, никому кроме него не видимых цифровых сплетениях указал свою нынешнюю и предполагаемые прошлые даты рождений. Они всюду идут первой строкой.
Могло такое быть? Могло. Потому он и увидел цифры во сне, и – как ему показалось – запомнил. Потому что это не сознательная попытка подтасовки фактов, а подсознательное скрытое убеждение ребёнка.
Почему именно так? Неизвестно. Возможно – так ему захотелось.
Марат изо всех сил хотел найти здравое объяснение – и на том успокоиться. Но пока все здравые объяснения выглядели его вольными допущениями.
Зато абсолютно убедительным выглядело то, что сумма всех цифр в первых строках каждой пары составляла 34. Под таковым же номером – совершенно случайно, тут уж без сомнений – проходил Илья Данилов в их контрольной группе.
Как там сказала Дина? «Смотри, какое совпадение – 34 и 43». Сказала, когда объединяла мальчика в одну папку со стариком. Старик свой номер получил тоже исключительно в порядке очереди, так как до того в их группе числилось 42 исследуемых.
Число 43 – это сумма всех цифр во второй строчке каждой пары.
Дата рождения старика указана в его, небольшом пока, материале.
17. 08 1989. Вторая строчка второй пары.
Старик тоже видел цифры.
Марат принял двойную дозу снотворного и немедленно лёг в постель – из чувства естественного самосохранения. Он решил подумать об этом завтра, когда информация уляжется в голове.
Всю ночь ему снились цифры, которые вертелись, прыгали и фосфоресцировали. Видимо – таким образом они укладывались в голове.
В отличие от способного мальчика, Марат цифры не запомнил. Но спать было неприятно.

-------1-------

Церковь всё более заполнялась народом, откуда ни возьмись, приглушённо зазвенел хор певчих – как оказалось, они стояли на балконе над входом. Входящие люди осеняли себя крестными знамениями, шептали молитвы, иные падали на колени перед образами, тыкались лбом в пол и горячо просили чего-то.
Никакого прохода не открывалось.
От скуки я снова перевела взгляд на входные двери. На сей раз в двери вошёл сухощавый старичок в сером суконном костюме и серой же шляпе. Крестным знамением он себя осенять не стал, а постоял немного на пороге, осматривая молящийся народ, а затем подошёл к женщине, почти распластавшейся на каменном полу перед иконой по имени «Неупиваемая чаша». Женщина явно пребывала в молитвенном экстазе, била головой в пол, вскакивала поцеловать образ, снова падала на колени, а затем ложилась плашмя. Все эти действия она проделывала со слезами на глазах.
Старичок легонько постучал молящуюся по спине. Она обернулась.
-Что ты хочешь? – спросил старичок.
-Чего я хочу? – сварливо затрещала женщина, - Твоё какое дело – чего я хочу? Вошёл в святой храм – шляпу даже не снял, а верующих отвлекает! А вон написано – разговаривающим в храме посылаются скорби! Тоже, поди, как и мой, нажрался сивухи с утра – и прёсси! Никакого спасения от вас, пьянчуг, нету!
Отчитав старичка, женщина поправила платок на голове, и вновь упала на колени перед образом.
Старичок улыбнулся и отошёл в сторону. Я наблюдала, как он подходил к другим молящимся, но те махали на него руками, а один особо рьяный поборник порядка сорвал-таки со старичка серую шляпу, на которую ему до сего момента только указывали.
Старик шляпу подобрал, и сел со мной рядом на скамью, тянувшуюся вдоль стены. Обиды на его лице я не заметила. Вообще, трудно было дать определение выражению его лица. Вблизи было ещё лучше видно, что он стар – лицо его сплошь покрывали морщины, но глаза были яркими и живыми.
-Вишь ты, - обратился он ко мне – Как есть – дети. Придумали себе игру – и играются. А я не люблю весь пафос этот.
-Это Вы мне? – уточнила я.
-Кому ж ещё? – рассмеялся старик, - Больше рядом, вроде, никого.
-Ну да, - согласилась я.
-А ты тут что делаешь?
-Сижу , - честно ответила я.
-Хе-хе, - отозвался старик, - Я говорю – чего из Эдема тебя сюда занесло-то?
-Вы кто? – спросила я в ответ, вглядываясь в старичка.
-Да я – так… Гуляю. Ну а ты-то что? Может, хоть ты чего-то хочешь?
-Хочу, - призналась я.
-Говори, - разрешил старичок.
-Мне нужно попасть к Ангелам-Хранителям, - решилась я.
-А тут что сидишь?
-Один из них мне сказал, что в церкви какой-то проход…
-Один из них! – засмеялся старичок, - Так им запрещено говорить – вот и врут. Откуда тут проходы – сама подумай? Строили-то люди – себе на потеху. Пошли уж, скучно тут.
Мы вышли из церковных ворот. Юродивая старушка на ступеньках, завидев нас, заулыбалась старичку.
Старичок кивнул ей, и медлено двинулся вперёд. Я пошла с ним рядом, из уважения к его возрасту, стараясь не обгонять.
-Ты знаешь, - рассказывал он по пути, - Я не люблю лишних сложностей. Мне нравится, чтобы всё было просто. Но совсем просто – скучно, а надо, чтобы было интресно. Вот на этом я всегда и попадаюсь. Такое у меня диалектическое противоречие, хе-хе.
Слушая и кивая, я поглядывала вокруг, с удивлением замечая, что окружающие виды проносятся мимо с удивительной быстротой. Старик же брёл, еле переставляя ноги.
-Поднимемся ко мне на минутку, - объявил он, подходя к невзрачному каменному дому. Дом был серым и унылым, и боками соединялся с такими же соседними домами, отчего двор образовывал подобие колодца.
-Вы тут живёте?
-Так, снимаю квартирку, - пояснил старичок, - В основном из-за вида.
Мы поднялись наверх по узкой крутой лестнице и вошли в маленькую комнатку, заставленную разнообразным хламом. Посреди комнаты, видимо, был широкий выход на балкон, так как закрывающая его занавеска надувалась от ветра.
Старик откинул занавеску, и я увидела действительно огромный полукруглый балкон с каменными перилами, а внизу – прекрасную площадь с фонтанами и статуями.
-Ну так вот, - продолжил он, облокотившись на перила балкона – Я задумал всё очень просто. Я знал, что найдутся любители накрутить сложностей сверх необходимого. По правде сказать – я и сам немного увлёкся в процессе – ну, я уже объяснял, что слишком просто – тоже плохо. Собственно, ты узнала бы всё это в своё время. Но ты не дождалась.
-У меня есть на то причина, - возразила я.
-Я это знаю. Но…Впрочем, об этом мы поговорим как-нибудь после. Я не склонен останавливать благородные порывы. Я люблю наблюдать. Ну да – потом, мы поговорим об этом потом.
-А сейчас? – спросила я, опасаясь, что чудной старик забыл о моей просьбе.
-А сейчас я покажу тебе суть. Я иногда даю чуть больше, чем просят. А сегодня никто, кроме тебя, не попросил ничего путного. Людям не нравится обыденость. Чтобы поверить в чудо, им нужен пафос, гром, молнии, сияние и тьма. Ну, да ладно. Теперь смотри.
-Куда? – глупо спросила я.
-Куда угодно, - разрешил старик. – Ты знаешь, что будет, если слить воедино все цвета спектра? Мы увидим белый цвет и ничего больше. А если разложить на составляющие – увидим все цвета отдельно. Вот я и не стал слишком мудрить с мирами. Они все здесь.
-Где? – переспросила я, не понимая.
-Здесь – указал старик на площадь, - И тут, и там – он последовательно ткнул пальцем в пол балкона и в далёкую линию горизонта. –Они все здесь – все одновременно. Но у каждого свой спектр, своя длина волны, своя частота – назови, как хочешь. Я не слишком люблю сложные термины. Вот потому они и не мешают друг другу – потому что каждый видит только свой цвет, если вернуться к спектру. Теперь, когда ты знаешь, что это так – смотри. Это как иллюзия – видел одно, а как объяснили – смотришь – а там совсем другое.
Я посмотрела на площадь под нами.
-Смотри, смотри, - шептал старик.
Постепенно площадь сделалась размытой, как бывает, когда долго смотришь на предмет, не моргая, а затем я увидела несусветную толчею и суету. Я увидела свой покинутый Эдем с чистейшими фонтанами и белоснежными улицами, увидела Рощу Забвения, где бродили неприкаянные заблудшие души, увидела ангелов-хранителей, похожих на моего недавнего крылатого собеседника, и тех людей, что были внизу на площади, я видела тоже. Все они проходили друг друга насквозь, не замечая.
-Увидела? – спросил старик?
-Я кивнула, боясь отвести взгляд и потерять картинку.
-Не бойся, - ответил он моим мыслям, - Увидев один раз, будешь видеть всегда – когда захочешь. И вот, если тебе нужно к ангелам – то выдели их из этой сумятицы, сосредоточься на их мире – и перестанешь видеть что-либо другое. Тогда ты окажешься там. Всё просто.
-А как же тогда с Эдемом и Городом Живых, или Мёртвых, как тут говорят? Зачем нужен Стикс и Харон?
-Ну я же говорю – слишком просто – скучно. Хотелось чего-то интересного. Всё же это символично – мрачная река, мрачный перевозчик…Ну увлёкся я. Чтобы чувствовался драматизм ситуации, когда путешествуешь из мира в мир.
-А в церкви это тоже было бы видно?
-Конечно. Где угодно, - кивнул старик.
-Тогда зачем мы шли сюда?
-Зачем-зачем...Не всё делается зачем-нибудь. Иногда что-то нужно делать просто так. Мне захотелось показать отсюда – вот и всё.
-Спасибо Вам, - вежливо поблагодарила я, -А Вы кто?
-Хе-хе, - невпопад отозвался старичок, - Увидимся ещё.
Вспомнив о своём недавнем открытии, я спрыгнула с балкона вниз, на площадь, так как лестница вела в неприглядный двор, куда мне не хотелось. Мягко приземлившись у фонтана, я снова вгляделась в мир вокруг себя, стараясь видеть, как учил старик.
Площадь начала послушно расплываться перед глазами.

------2-------

-Кто писал? – переспросил старик, - Ну, я даже не знаю, где я его взял… А Вы спрашиваете – кто писал.
-Погодите – прервала его Дина, - Мы должны рассказать про этот отрывок.
-Да! – обрадовался старик, - Вот же. Никакой не бред эти сны. Вот, читайте.
Психиатр прочла, продолжая вытирать лицо полотенцем.
-Что это вообще, и что это доказывает – в частности? – спросила она по окончании прочтения.
Старик с Диной, снова хором, объяснили про забытую папку и её автора. При имени автора психиатрша оживилась, и начала было убеждать старика издать неизвестные ранее произведения известного ранее автора – к тому же посмертные, и посмертные весьма глубоко, если можно так выразиться.
Замолчали все одновременно.
-У меня сын у подруги, - задумчиво сказала докторша, - Поздно уже.
-Знаете что, - бодро начала Дина, - Давайте пока сойдёмся на такой рабочей версии. Жила-была писательница Кириллова, или Игнатьева – как угодно. И писала она, признаться, не пойми что. То ли фантастику, а то ли – сказки. Ну, во всяком случае – в основном. И вот этот отрывок – он ведь и называется заготовкой – она планировала развернуть в какую-то мистическую книгу. И цифры написала тоже она – возможно, видя в этом какой-то смысл, в контексте книги. Там и в отрывке есть про свёрток. Допустим, что цифры писала она каким-то особенным образом, чтобы было загадочнее. Об особенности своего зрения – редкой особенности – она не знала, потому и не могла знать, что цифр почти никто не увидит. Вам же – тут Дина указала на старика – она передала этот лист с какими-то бумагами. Может быть, вообще по ошибке. Может, вы его захватили с теми же бумагами после её смерти, раз вы были в настолько хороших отношениях, что она оставила Вам наследство. Не суть. Главное, что Вы тоже не придали значения этому листу, пока не стали, допустим, перебирать бумаги, не нашли лист, и не задумались – что означают эти цифры, и зачем он вам. Тут тоже нужно допустить, что у вас есть та же особенность зрения, которая позволяет увидеть написанное. И если бы Вы в ту ночь не заснули с этим листом в руке, и не проснулись бы с ним же – то отнесли бы и его к разряду хлама, и выбросили бы, наводя порядок, как Вы недавно и делали. Может, в ту ночь и сна никакого не было. А просто – увидев лист, Вы спонтанно вспомнили тот отрывок-заготовку. Так бывает ведь. А когда ещё и психиатр не заметила на листе надписей – вот тогда всё стало совсем страшно. А особенность зрения может быть не вполне изученной, но ведь существует цветовая слепота, почему бы не быть повышенной цветовой восприимчивости, к примеру? – вдохновенно закончила Дина свою речь.
Старик и психиатр завороженно смотрели на неё во время всей тирады. Данилова опомнилась первой.
-То есть, Вы считаете, что у моего сына не психическая патология, а особенность зрения? – с надеждой спросила она Дину.
-Ну конечно, - авторитетно ответила Дина, - иначе бы это не было единственным видением, к тому же неизменным и упорным, к тому же – совпадающим с видением другого человека. Ну, можно ещё допустить, что мальчик просто запомнил эти цифры, переписанные уже обычным карандашом – Вы же говорите, что переписали? И ему так понравилась эта мысль, что он упорно фантазирует, что видит их там, где ничего не видит, ну а память на цифры у него исключительная. Нет, это вряд ли. Он не будет так долго упираться, да и не склонен он к фантазиям такой степени навязчивости. Так что всё равно – первая версия.
-Ну, собственно, я немного успокоилась, - сказала доктор Данилова, возвращая хозяину скомканное полотенце, - Поеду за сыном. Спасибо Вам и извините.
Старик и Дина хором извинили, и докторша ушла.
-Да, бурный выдался вечер, - сказала Дина, - Но, может быть, всё же расскажете о Кире Игнатьевой напоследок? Нас ведь прервали как раз на этом.
-Да Вы знаете – я сейчас подумал, что и скрывать как-то глупо. Просто мы так привыкли, и она старалась, чтобы эта информация никуда не просочилась – ну, когда стала уже известной, хотя и раньше…. Ну да – у нас были близкие отношения. То есть – сначала не было. А потом были. А потом снова не было, но они всё равно были близкие, хотя уже таковыми считаться не могли…
-Простите, - сказала Дина, - Я закурю, а Вы подумаете что сказали, и что можно из этого понять постороннему человеку.
Старик закурил тоже и подумал.
-Она меня любила, - начал он пояснения заново.
-Почему Вы сказали так? – тут же влезла Дина, - Почему не сказали «Мы любили друг друга»?
-Не знаю, - задумчиво ответил старик, - Наверное, потому, что я именно так всегда воспринимал эту ситуацию.
-То есть – Вы её не любили? – продолжала приставать Дина.
-Ну нет же, подождите. Я, может, впервые всерьёз задумался на эту тему. Тогда мне казалось, что я слишком молод, чтобы что-то понимать в таких высоких сферах…
-…и только на 93-м году жизни осознали, что выросли – ехидно закончила Дина.
-Да ну что Вы перебиваете? – возмутился старик, - Подождите. Я же рассказываю, а старость нужно уважать, между прочим.
Дина кивнула, давая понять, что уважает.
-Она была старше меня на 13 лет, - продолжал старик, - Тогда мне казалось, что эта разница огромна. Тогда – это когда мы познакомились. Нет, когда мы познакомились, я вообще не думал на эти темы – тогда я был ещё ребёнком. А она уже тогда была взрослой, и всегда, сколько я её помню – она оставалась почти такой же. Это уже потом я понял, что в этот временной отрезок – с 30 до 50 – люди меняются очень мало. Это с 15 до 20 – сильно. Но это я не о том. Так вот – она любила меня с какой-то ненормальной обречённостью. Она сама говорила, что любит меня не как женщина мужчину, а наоборот. И так и было. Она ведь и писала всегда для меня – ну, или почти всегда. Я знаю все моменты, где есть параллели – хотя, скорее всего, другим их не видно. Она всегда заботилась обо мне, и я принимал это как должное, так как привык к такому раскладу с самого начала.
-Ну, это я поняла, - ответила Дина, - Но я хочу услышать – как Вы к ней относились?
-А зачем Вам это?
-Считайте, что простая женская солидарность. Женщина жила для Вас, а вы тут развозите какую-то ерунду. Вот я и спрашиваю – за неё.
-Вы не можете спрашивать за неё, - ответил старик, - Чтобы спрашивать за неё, нужно как минимум быть такой же. А такой нет. Она была удивительная. Не знаю, как сказать. Просто, понимаете, наверное, так можно сказать о коротком эпизоде – «Ах, я так любил её, целый год», к примеру. А у меня было чувство, что она была всегда, и всегда будет. Так что можете называть это, как Вам угодно.
-И что Вы чувствовали, когда она умерла? – спросила Дина.
-Трудно сказать, - ответил старик, - Но жизнь уже никогда не была такой, как раньше. Я не знаю, как сказать иначе.
-Если у меня будет дочь, - сказала Дина, - Я расскажу ей эту историю, чтобы она правильно подходила в последующем к выбору мужчины.
-Хорошее слово – «подходила». В таких случаях ни к чему не подходят, насколько мне известно. Или Вы думаете, что она в своё время искала по свету такого ни на что не годного раздолбая, как я?
-Дайте мне эту папку, - попросила Дина снова, - Мне просто очень интересно.
-Берите, - разрешил старик. –Вот я и решил, кому она достанется в наследство.
-А у себя Вы, значит, удалите?
-Да нет. Жалко. Просто – кто будет её искать? И кто поймёт что-нибудь, если обнаружит? А Вы теперь знаете историю.
-Тогда давайте и лист, - предложила Дина, - я как-нибудь попробую поисследовать, не знаю – может какой-то спектральный анализ, может в каком-то излучении…Интересно ведь.
-Лист, - задумался старик, - Ну что ж – берите и лист.

------3-------

Следующие два дня были выходными. Марат, тайком от сестры, у себя дома, упорно «играл с цифрами» не хуже своего маленького пациента. Дина же большую часть времени провела в изучении материалов папки, полученной от старика, и впала в сентиментальность от нарисовавшейся её мысленному взору картины беззаветной любви.
Марат, приехавший в гости к сестре воскресным вечером, застал Дину с выражением вселенской скорби на лице.
-Что такое? – испуганно спросил он сестру.
-Да так, - отмахнулась она, - читала про любовь и всё такое.
-Везёт тебе, - признал брат, - А у меня голова пухнет от этих цифр.
-Каких цифр? – с подозрением переспросила Дина.
-Ну, тех, что нам написал мальчишка. Я не хотел признаваться, что полез туда, куда и не следует – в эти бредовые последовательности. Но зацепился, и теперь всё. Мне нужно тебе рассказать. Ты будешь сторонний слушатель и увидишь огрехи в моих умозаключениях.
-Валяй, - разрешила Дина, наливая обоим чай.
Марат изложил про даты рождения, про убеждённость Ильи Данилова в своих прошлых жизнях – да такую ещё убеждённость, что имеет под собой тщательно подготовленную базу в виде дат рождения. Правда, невозможно проверить Апраксина, но вот Игнатьева, и сам мальчик – да. Их даты рождения совпадают один к одному. Мало того – все они дают в сумме число 34. И голова у Марата пухнет уже от этого, и пухнет ощутимо, так как в ней непрерывно ворочаются цифры.
Но этого мало – тут ещё каким-то боком привязалась дата рождения старика, которая идёт отчего-то в паре с Игнатьевой и в сумме составляет 43 – как и каждая вторая строка в паре. Вот что он увидел, а что делать с теми числами и гробиком наподобие формулы глюкозы, или ещё какой органики – он совсем не знает. Притом цифр на листе вообще нету, так что это можно считать только идеей ребёнка – а откуда у ребёнка такие слаженные идеи с красочными подтверждениями во время гипноза? И тогда – что за дата стоит второй в третьей паре – как раз за датой рождения Ильи Данилова? Если учесть, что во-первых, до этого года ещё почти восемь лет, а во-вторых, там вообще на месте месяца – число 13.
Изложив это, Марат принял страдальческий вид и объявил сестре, что сейчас немедля идёт сдаваться в психиатрическую клинику, так как по неотложной помощи его примут и воскресным вечером. А от сестры в ответ ждёт преданности и апельсинов в передачках.
Дина терпеливо выслушала его версию, но сказала, что на апельсины тратить жалкую аспирантсткую стипендию слишком круто, потому теперь будет говорить она.
И заговорила, и рассказала Марату о пятничном визите, об их коллективных выводах об особенностях зрения, а главное – гипотезу о происхождении листа, которая теперь, на фоне любовной драмы, раскрывшейся ей позавчера вечером, перестала у неё вызывать сомнения совсем.
-Объясни, - коротко велел брат.
-Объясняю для умных, - объявила Дина. – Кира Игнатьева большую часть своей жизни беззаветно любила нашего старика. Правда, тогда он был значительно моложе не только нынешнего себя, но и тогдашней Игнатьевой. Никакого дальнего родства, о котором он так убедительно рассказывал нам и в здравом уме, и в гипнозе, между ними не было. Что интересно – даже в трансе он не стал раскрывать карты, а позавчера я его уговорила – и он показал мне доказательства, - продолжала Дина. Доказательства сомнений не вызвали, а вызвали у Дины по прочтении обильные слёзы от восхищения силой чувств, а также от несправедливости жизни. Помимо слёз, эти доказательства вызвали у Дины ещё и некоторые мыслительные процессы.
-Какие же процессы вызвала у тебя эта печальная любовная история престарелой писательницы и нашего юного ветренного старца?
-Да очень просто. Она писала для него очень много. Вот тот отрывок, в котором слово в слово написано про этих, надоевших нам мужчину и женщину – он объясняет все его видения – раз. А два – на этом листе тоже писала Игнатьева. Он должен был прилагаться к книге. Она хотела придумать что-то про их вечную любовь и судьбу, скорее всего. Вот даты их рождений – это вторая пара, и единственная правда из всего написанного. Остальные же пары притянуты за уши в виде художественного вымысла. Она хотела, наверное, написать, как из века в век они будут рождаться и любить друг друга, и вот стрелочка в бесконечность. Вот и всё. То, что тут попалась дата рождения нашего мальчишки – это скорее потому, что эти числа укладывались в сумму 34. Случайное совпадение. Попробуй подобрать число-месяц-год, когда год у тебя должен быть непременно 2076, а сумма – непременно 34? Не так много вариантов. Так что это всё – просто незаконченный художественный вымысел вечно любящей женщины. Вот примено так.
-Надо же, - удивился Марат, - Кто из нас оказался материалистом?
-Я, - гордо объявила младшая сестра, - Романтиком я только притворялась, чтобы тебя обмануть.
-А тогда ты, может быть, знаешь объяснение и для этих странных строчек и гробиков в начале?
-Знаю, - величественно кивнула Дина, - Проще простого. Мы так в детстве шифровали любовные запики и всякую дурь.
-Нуууу? – в нетерпении взвыл Марат.
-Смотри – пиши в столбик алфавит, а рядом в столбик числа – от 1 до 33 – чтобы они были напротив друг друга.
-Не хочу писать, показывай, наверняка у тебя есть, раз проверяла.
Дина выкопала из-под вороха бумаг огрызок листочка со столбиками.
-Тут всё просто, - объяснила она. Первым с помощью такого шифра, написано имя Кира. Вторым – Илья. Они в самом деле составляют в цифровом выражении каждое в сумме по 14. Так же, как и их даты рождений и в самом деле, если суммировать составляющие цифры, дают 34 и 43. Ну и прочие привязки – тут обыгрывается цифра семь. Два раза по семь – 14. 34 и 43 – если их разбить на отдельные цифры и сложить – тоже будут двумя семёрками, мало того – они ещё и зеркально отображают друг друга. А этот, как ты выражаешсяя, гробик – те же имена, но уже иначе обсчитанные, и всюду там у неё выходит то 34, то 43, то 13 – та мистическая разница в возрасте, повторяющаяся в каждой паре, каждое столетие, то одинаковые суммы по углам, и т.д. Она же была математиком – может, тоже любила играть с цифрами. Думаю – напиши она книгу – в ней бы всё удивительным образом объяснялось. Но, к сожалению, она не успела, вот и остался один отрывок, и нечитаемый лист, над которым мы теперь ломаем головы. Кстати, лист я взяла для спектрального анализа.
-Браво, сестра, - восхищённо сказал Марат, - Это лучшая и самая успокоительная версия. Но мальчик? С ним что?
-Нууу…Тут может быть по-разному. Выбирай, что нравится:
Первое – он просто тоже видит цифры, либо запомнил у старика, но скорее, что видит. Будет ясно после анализа. И он оказался таким же умным, как я, всё сопоставил, и в трансе бывает то одним, то другим из своих, как он думает, воплощений Его, скорее всего, убедила его собственная дата рождения – и он провёл маленькое расследование. Не такое уж трудное для способного ребёнка его уровня, особенно, когда под рукой есть компьютер и фантазия работает.
-А второе? – спросил Марат, - пока ты изложила только первое.
-А второе – он действительно был в прошлой жизни Игнатьевой, а в позапрошлой – Апраксиным. Выбирай, что тебе нравится.
-Ну уж нет. Первое – и точка. А мужчина и женщина у мальчика?
-Проблемы с родителями. Просто – похожи рассказы, вот мы их и связали вместе.

-Сестра, - торжествено объявил Марат, - я думаю, мы сейчас просто обязаны поехать хотя бы в скромное кафе, чтобы отметить развязку этого мучительного для нашего мозга, процесса.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:51

------1-------

Площадь начала послушно расплываться перед глазами, действительность снова расслоилась – и я увидела полупрозрачные силуэты серых каменных домов, накладывающиеся на такие же полупрозрачные постройки белого цвета, и призрачный лес, и слабые контуры неприступных скал. Подняв голову к недавно покинутому каменному балкону, я увидела проступающие сквозь серый камень ажурные белые перила, увитые зеленью, и несколько прозрачных крылатых существ на балконе. Выходит, можно было оставаться там.
Сосредоточившись, как велел старичок, я впилась взглядом в крылатых, стараясь разглядеть их призрачные образы как можно яснее. И постепенно всё лишнее исчезло, и осталась только площадь, обрамлённая звенящими на ветру кипарисами, и огромное белое здание передо мной, и тот самый балкон с каменным кружевом перил, увитых зелёными ветвями. Ангелы-хранители на балконе – а теперь я ясно видела, что это были они – не были похожи на моего несговорчивого знакомого. Было их трое, как я теперь смогла рассмотреть, и вид у них был гораздо более утончённый и благородный, нежели у первого встреченного мной плотненького хранителя. Я решила, что это, наверное, ребята из более высокой категории, в отличие от моего неуча.
Опустив взгляд, я рассмотрела арку входа, ничем не прикрытую, и надпись над входом «Санаторий». Вздохнув поглубже, и приготовив вразумительные объяснения своему появлению, я вошла.
Внутри меня встретил огромный прохладный вестибюль с белыми статуями по углам, и белыми же лестницами, поднимающимися из вестибюля в трёх направлениях.
Я задумалась, куда же мне пойти, и решила, было, подняться по средней. Но только я сделала шаг, как из угла раздался сердитый окрик:
-Стоять!
От ужаса я не только остановилась, но и присела, прикрыв зачем-то голову руками. Затем, осторожно выпрямившись, взглянула на источник грозного крика.
В левом углу, в стеклянной будке с тремя оконцами, сидело странное существо. Это была в целом, вполне обычная бабулька в синем халате – похожая сидит у нас в институте на вахте. Но у этой было три головы, на каждой из которых повязан аккуратный платочек, лица у голов были одинаковые, а выражения лиц – злобные. Три шеи, сходившиеся в вороте синего халата охватывала массивная цепь, которой существо, видимо, было приковано где-то в стеклянной будке.
-К кому? – строго спросила одна из голов, высовываясь в окошечко.
-Да мне бы к Ангелам-Хранителям, - робко ответила я.
-Тут санатория, - сварливо сказала вторая голова, высунувшись в своё окно, рядом с первой, - Тут только по пропускам.
-Ну а я просто в гости, - оправдывалась я, - Я погощу и уйду.
-А сменную обувь? – рявкнула третья голова, - Сменная обувь у тебя имеется?
-Нету, - развела я руками.
-Тогда говори фамилию, и бери в шкапе бахилы, - строго продолжила третья голова.
-Какую фамилию? – возмутилась вторая голова, повернувшись к третьей, - Пропуск нужен в санаторию – и всё тут.
-Гостям дозволительно, если в сменной обуви, или в бахилах, когда они фамилию скажут.
-Каким гостям? В санаторию без пропуска нельзя! – надрывалась вторая голова.
-Вы вот правила не читаете, а туда же! Я десяток веков на вахте, между прочим! – визгливо заорала третья голова.
-Не меньше Вашего трудимся! – ехидно парировала вторая, пытаясь дотянуться через окошечко до третьей, и делая бодательные движения.
-Стоять! – внезапно рявкнула первая голова, в споре до того не участвующая. Видимо, её роль ограничивалась только этим окриком.
Но головы не остановились, а продолжали орать друг на друга, брызжа слюной. Туловище же в синем халате спокойно сидело на стуле в будке, и методично штопало вязаный носок.
Я решила, что разбираться они будут долго, и поднялась по средней лестнице, оставив позади отдаляющиеся вопли.
Лестница привела меня в длинный коридор, в который выходило множество дверей с номерами. Я прошла по коридору, не решась постучать ни в одну из комнат, и вышла в холл.
В холле стоял прямоугольный зелёный стол с натянутой поперёк сеткой. Двое ангелов-хранителей перебрасывались через сетку шариком, ещё пятеро уныло сидело на скамеечке вдоль стены, машинально следя взглядом за шариком.
-Здравствуйте! – вежливо объявила я.
Все одновременно взглянули на меня.
-Это ещё что? – спросил один из играющих.
Я вздохнула, и приступила к заготовленным объяснениям.

-Почему мы должны тебе верить? – спросили хранители, выслушав мой монолог, не перебивая.
-Да что ж у вас это вечное «почему»? Будто всё должно быть почему-то! Просто верить – не пробовали? – закричала я, разозлившись.
По холлу внезапно разлилась вспышка яркого света, от которой хранители закрыли лица руками и сжались.
Я замолчала в изумлении. Все молча посмотрели на меня.
-Ты видишь? – сказал один из крылатых, вставая со скамейки, - Вот потому мы и опасаемся вас. Вы слишком импульсивны, слишком непредсказуемы. Но я попробую поверить тебе, так как ты говоришь о моей душе, и она должна скоро явиться. Пойдём со мной.
С этими словами хранитель прошёл по коридору, и отворил одну из дверей. Я вошла следом за ним. В комнате была только кровать и какие-то графики на стенах.
-Если бы ты несла вред той душе, о которой речь – только я из всех мог бы это почувствовать. Но я не вижу от тебя зла. Остальным же всё равно.
-Я заметила. Хранители вообще довольно равнодушный народ. Довелось тут недавно с одним пообщаться – хорошо, что посмотрела на вас, иначе бы так и считала ангелов плотными коротконогими сварливыми созданиями.
Хранитель засмеялся.
-Знаю, о ком ты говоришь, - сказал он, - Он у нас исключительное недоразумение. Ну а равнодушие наше – в том и дело, понимаешь, в том и отличие наше от вас. Мы бесполы. От этого мы не имеем в душах страстей, но и не имеем такой силы, как вы. В вас же настолько сильно женское и мужское начало – несравнимо мощнее, чем в людях – что не всегда ангел-хранитель может победить Инь или Ян даже поодиночке. Если же вы слиты воедино – нет существа могущественнее, разве что за исключением творца. Хорошо, что ты пришла одна.
-В том-то и дело, что может появиться и второй. Вот он будет мешать.
-Рассказывай, - велел хранитель, и улёгся на кровать, - У нас есть время до утра. Рано утром начнётся моя смена.
-Какая смена? – удивилась я.
-По графику, - укахал хранитель на одну из стен. –Душа, за которую я отвечаю, прибывает завтра утром.
И я начала рассказ.

-------2--------

Провожая Дину, старик накинул зимнее пальто и спустился с гостьей до выхода на улицу, чтобы убедиться, что она села в автомобиль без приключений. Затем он сходил в ночной магазинчик неподалёку – пополнить запасы чая и сигарет, немного посидел на скамейке, стряхнув предварительно с неё снег, а затем вернулся домой, лёг в постель и мгновенно уснул.
Наутро же он повёл себя странно.
Во-первых, как подумала наблюдающая в глазок соседка, старик с чего-то вдруг развил небывалую активность. А именно, рано утром, он вышел из дверей своей квартиры в парадном зимнем пальто и брюках тоже парадных – во всяком случае до того момента соседка их не видела. Возможно, что кроме брюк, на старике под пальто был надет и парадный пиджак – этого разглядеть было нельзя. В руках старик держал портфель, а, выйдя из подъезда, сел в подъехавшее такси. Чтобы увидеть посадку в такси, соседке пришлось выбежать из квартиры и подойти к окну на лестничной площадке, и проковырять в наледи на стекле дырочку, в которую она и увидела соседа-старика, садящегося в такси.
Этот факт соседку возмутил, так как старик считался одиноким и жил весьма скромно, и она даже старалась по мере сил помогать ему пирогами и уборкой.
Вернулся домой старик через три часа, но вот на чём вернулся – было неизвестно, так как стоять у лестничного окна и постоянно поддерживать дырочку в незамерзающем виде соседка не могла. Оттого она ушла домой, и среагировала только на ковыряния в замке соседа. В глазке оказался сам хозяин квартиры, всё в той же одежде и с тем же портфелем. Открыв дверь, он вошёл в квартиру и затих.
Через ещё час к нему в дверь позвонила психиатрша из районной поликлиники, которая несколько раз старика навещала, но зачем – неизвестно. Так как сосед вёл себя всегда обычно, то вряд ли он состоял на учёте у психиатра, а скорее докторша решила оттяпать у одинокого старика квартиру. С ней был ребёнок, которого соседка тоже однажды видела приходящим к старику. После них следом явилась молодая нерусского вида девка, которая в последнее время тоже зачастила к соседу.
Вышли все гости одновременно, часа через два, и все тащили вещи – докторша чемодан, а нерусская – большую кожаную сумку. Ребёнок тоже тащил какой-то пакет.
Когда шаги гостей затихли внизу, соседка, по её словам, тут же бросилась звонить в дверь к соседу-старику, опасаясь – не довели ли гости дело до смертоубийства с выносом имущества.
Но старик открыл ей дверь в добром здравии, впустил на кухню, и там налил чаю, и сообщил под большим секретом следующее. Что и докторша из поликлиники, и нерусская девка – это его внебрачные дочери, заделанные на старости лет, только чтоб соседка никому не говорила, а особо – самим дочерям, так как они этого факта смущаются, да и нашёл он их обеих недавно.
После этого он подарил соседке противную резиновую змею, навроде гадюки, и сказал, что сегодня настроен дарить всем подарки. Соседка змею взяла, и в мусоропровод выбрасывать не стала, так как боялась, что сосед обнаружит свой подарок в мусоре. Но змеёй брезговала, потому засунула её в дальний угол комода.
Всё это соседка рассказала под запись наряду милиции, вызванному ею самой по тому поводу, что сосед её то ли пропал, а то ли умер, так как неделю уже не подаёт признаков жизни, из квартиры не выходит и на звонки и стуки не открывает. Внутри квартиры также не слышно никаких шевелений, но и запахов посторонних не слышно тоже.
Измученный соседкой наряд милиции признал факт пропажи человека, в связи с чем на законных основаниях, в присутствии соседки, взломал замок стариковской двери и осмотрел жилище.
В жилище был идеальный порядок, а трупа старика в жилище найдено не было. На вопрос – не пропало ли чего из вещей, кроме хозяина – соседка ответить затруднилась, так как подробно вещи не рассматривала никогда, но вот книг в шкафу стало явно меньше. Вскрыв отсек для важных бумаг ключиком, который находился непосредственно в скважине, милиция среди важных бумаг не обнаружила ни паспортов – нашего и заграничного, ни медицинских полисов, ни прочих документов, ежедневно нужных каждому человеку. А обнаружила только инструкцию по эксплуатации электрокофемолки, очень старую, и несколько ещё глупостей.
В тот момент, когда наряд милиции составлял акт о вскрытии жилища, в жилище вошёл сам хозяин и выразил явное возмущение и вскрытием и актом. И объяснил, что ездил навестить родные места, где не был стопятьсот лет, а вот теперь приехал, а ему взломали замок.
Кое-как это недоразумение разрешилось, в результате чего наиболее обиженной стороной осталась соседка, которая так беспокоилась о здоровье старика, а он даже не сказал ей ни о каких родных местах, и не оставил ключа – поливать цветы – как это принято меж добрыми соседями.
Старик уверил, что в следующий раз непременно оставит ключ, чтобы милая женщина могла поливать в своё удовольствие всё, что ей заблагорассудится, так как цветов он, к сожалению, не держит. Но всё остальное – ради Бога.
На том они и разошлись почти мирно.

--------3---------
Дина Ахметова пребывала в некотором недоумении. Вместе с ней в недоумении пребывала Людмила Данилова, то есть та самая врач-психиатр и заодно мама Ильи Данилова.
Неделю назад старик созвал их в гости и сообщил, что видел удивительный сон, но это не важно. А главное в том, что он определённо знает, что умрёт в течение ближайшего времени - и от этого факта не испытывает ни малейшей скорби.
Сегодня же он собрал их, чтобы просто выразить радость по поводу случайного знакомства всех четверых, считая мальчика. И ещё – что после его смерти будет оглашено завещание – так он подтверждает прямо сейчас, что оно составлено им сознательно и в здравом уме.
В заключение старик сказал, что в общем и целом жизнью своей долгой очень доволен, за исключением, пожалуй, некоторых моментов, в которые можно было бы доставить гораздо больше радости близким. И что теперь он хочет съездить навестить город, в котором родился, и ещё несколько памятных мест, и что обещается в поездке ни в коем случае не умирать, потому будет звонить им ежедневно и сообщать о своём здоровье и благополучии.
Когда же он соберётся умирать – он просит об одном – не пускать к нему противную соседку, хотя почившему тело оно и всё равно, но сейчас ему заранее небезразлично. Потому как только соберётся – так он сразу сообщит присутствующим здесь дамам, которые пусть вызывают положенные службы, которым и поручат подготовку тела к погребению и прочие обрядовые действа.
Деньги на службы и действа он отдал докторше Даниловой, которой заодно велел поменьше внимания обращать на его вредную соседку, так как у неё-то уж явно болезнь Альцгеймера, причём, скорее всего – врождённая.
Напоследок старик надарил всем кучу подарков – на память, как он объяснил – и проводил до дверей, выразив надежду на скорую встречу.
Покинув старика, обе женщины вместе с подарками потрясённо разъехались по домам, пытаясь переварить услышанное и примириться со странным поведением старика. Но на следующий же день они встретились в студии, и поудивлялись происшедшему, а затем как-то незаметно сдружились, и стали встречаться уже просто так – для обсуждения совершенно иных вещей.
Старик же и вправду исправно звонил всю неделю, как и было договорено.
Вернувшись же, он снова позвал их в гости, и рассказал, что сына и внуков навестил, и до сих пор не понимает, отчего раньше опасался этой дальней дороги. И всё то, что собирался – тоже навестил, и оттого безмерно счастлив. И попросил их, чтобы они не плакали и не страдали о его смерти, так как, во-первых - он жил и так слишком долго, а во-вторых – на самом деле никто никогда не умирает – в широком понимании этого слова.
Женщины закономерно заплакали сразу же после этих предупреждений, а мальчик не заплакал, так как его только что попросили, и тем более – никто ещё не умер.




-------1--------

Выслушав мой длинный пояснительный рассказ, хранитель сказал:
-Что ж. Если он задумает нести непосредственный вред хранимой мной душе – я всеми силами стану бороться, чтобы этого не допустить. Но тут у нас с тобой разные понятия о вреде. Мне всё равно – станет ли эта душа мужчиной или женщиной, родится дитя в срок, или раньше, а может быть – позже. Моя работа хранить душу от искушений, а тело – от несчастий и бед, и от преждевременной смерти. Мы не всесильны, и не всё можем предотвратить, иначе бы все люди без исключения сплошь были здоровы и умирали в свой срок. Иной раз бывает, что беды и испытания определены судьбой – тогда мы не в силах помешать. Но пока эта душа живёт в этом теле, мы не можем знать – что было суждено, как испытание, а что – чей-то злой умысел. Да и злой умысел может быть послан судьбой, как испытание.
Не знаю, понимаешь ли ты, что я говорю, но короче можно сказать так – мы работаем вслепую. Я – Ангел-Хранитель, значит должен хранить и оберегать своего подопечного, во что бы то ни стало. Только потом, после смерти человека, я вернусь сюда, и узнаю все свои промахи и заслуги. Бывает, казнишь себя, что не смог уберечь от беды – а на деле та беда оборачивается благом. Иногда и смерть – благо. Иногда и жизнь – зло.
Договоримся так. Ты не мешаешь мне – я не мешаю тебе. Можешь быть рядом с этой душой сколько угодно. И ещё раз повторю – на мою помощь не слишком рассчитывай. Мы не можем вступать в любое противоборство с жителями Эдема. Только если они задумают зло для моей души – мне даётся право и силы бороться. И то – неизвестно, кто окажется сильнее.
Теперь пойдём - посмотрим общий график. Тогда я смогу показать тебе хранителя второй твоей души. С ним будешь договариваться сама.
Хранитель встал с постели, расправил крылья, сложил их снова и вышел из комнаты – через дверь, и ногами.
-Почему ты не летишь, если есть крылья? Я думала – вы всегда летаете и можете проходить сквозь любые стены.
-Да ну, - отозвался хранитель, сбегая по ступеням, - Это возможно только в мире людей – да и то, я считаю – дешёвые эффекты для неискушённой публики. Ну так, иногда бывает нужно.
-Стоять! – рявкнула голова в платочке, высовываясь в окошечко стеклянной будки.
Хранитель вынул из складок хитона огрызок бумажки с круглой гербовой печатью – и бросил в окошечко. Голова, клацнув зубами, схватила бумажку на лету и с наслаждением проглотила.
-А нам? – обиженно вопросили остальные головы, - Мы тоже не меньше работаем.
-Вам в следующий раз, - строго сказал хранитель, -Кончились у меня бумажки. Мне работать пора.
Головы высунулись в оконца и хором закричали вслед:
-Ну, счастливо отработать, сердешный, возвращайся, да не забудь пропуск!
-Или фамилию – добавила средняя голова.
-Какую тебе фамилию, кляча? – обозлилась крайняя правая, - В санаторию пропуск нужен.
-Фамилию записать и бахилы в шкапе, - донеслись до меня слабые уже слова средней, видимо, головы. Левая, съев бумажку с печатью, в дискуссию не вступала.
-Что это за чудище? – спросила я хранителя, когда мы вышли из санатория.
-Цербер, - кратко ответил он.
-Но согласно легендам – Цербер – трёхголовый пёс, и охраняет он вход в подземный мир, или что-то в этом духе?
-Согласно легендам много чего говорят. Больше слушай.
-Ну да, правда. С Хароном я уже успела познакомиться. С вами – тоже. Ничего общего.
-Ну вот видишь. А это – Цербер. Всегда он тут был, и охранял всегда санаторий, а никакой не подземный мир. Ну, и не пёс, как видишь. Правда, ест только одни бумажки с печатями – мы ему специально наштампуем и кормим. Ещё и носки штопает. Да и пускает он всех – это так, символ…Творец любит …Ты Творца видела? – спросил он, прервавшись на полуслове.
-Не знаю, - осторожно ответила я, - Разве его так просто увидеть?
-В том и дело, что просто. Он любит прогуляться. Только на него никто не думает, что это он и есть.
-Такой небольшой старичок в сером костюме, да? – спросила я с надеждой.
-Да нет, он такой высокий, в чёрном берете с пером. Гитару ещё с собой носит. Ну вот – пришли.
Мы подошли к стенду, на котором, под тонким стеклом висел огромный лист бумаги, расчерченный клетками. В клетках были только цифры, от которых у меня тут же зарябило в глазах, но хранитель провёл пальцем по этой сетке, и ткнул в квадратик, который на глазах из белого становился розовым – всё ярче и ярче.
-Всё верно, скоро прибудет, - пробормотал он себе под нос. –Так, теперь вторая – он отыскал среди квадратиков ещё один, ничем для меня не выделяющийся из остальных, и провёл пальцем влево, где столбиком располагались номера.
-Вот, - сказал он мне, - Запомни. Вторая душа, из нужных тебе, прибудет через 13 лет, как ты и говоришь. Точнее сказать пока нельзя. Её будущий хранитель сейчас здесь и свободен. Его назначение уже определено, раз он в графике. У него комната под номером 43. Запомни номер, и через нужное время приходи и говори с ним. Должно получиться, раз получилось со мной.
И ещё. Твой Ян, которого ты опасаешься, сюда пока не являлся. Но если и придёт – ему никто не поможет. Я же сказал – мы чувствуем того, кто несёт опасность для наших подопечных. Я уже заступаю, и я с тобой. А второй – тот не станет его слушать. Это хороший хранитель.
Так что, скорее всего, он обнаружит их при рождении – там проще с датами. Вот тогда, ближе к делу – будь осторожна. И также потом, чтобы быть заранее готовым, он может просто следовать за нужной душой повсюду – пока не придёт срок её нового воплощения. Тогда он её не упустит из виду. Там, за Стиксом, он ей не повредит, разве что заманит в Рощу Забвения. Это, пожалуй, самое опасное. Тогда душа выпадает из череды воплощений – надолго, а бывает – очень надолго. Я не говорю навсегда, так как навсегда не бывает ничего. Просто знай, где опасные моменты.
-Спасибо, - поблагодарила я.
-Да ладно, - отозвался хранитель, -Пошли теперь. Пора.
Он взял меня за руку, и мне не пришлось расслаивать миры – мы сразу оказались в мире людей, и тут он, наконец, воспользовался крыльями, а я полетела вслед, помня о такой своей способности здесь. Это оказалось нетрудно.

---------2---------

По совести сказать – старик немного лукавил перед созванными гостями. Никакого удивительного сна в предшествующую его странностям ночь, он не видел. Да и вообще в ту ночь снов не видел.
Удивительное же произошло с ним как раз в тот момент, когда он ускользнул от бдительного ока соседки, которая видела, конечно, в глазок, как он, на ночь глядя, потащился провожать нерусскую девку, а потом видела, как он вернулся с фирменным пакетом из соседней ночной забегаловки. Соседка только покачала головой – виданое ли дело - таскаться в магазины ночью, да ещё знать бы – зачем? Но облачена она уже была в ночную фланелевую рубаху, и на поясницу привязала компресс от радикулита – потому выглядывать и интересоваться не стала.
На самом деле немногие знают, что удивительное может встретиться нам повсюду, даже когда мы сидим дома в радикулитном компрессе, или едем в автобусе по делам, или просто идём в магазин за сигаретами и чаем. Если бы об этом все знали – они постоянно ждали бы удивительного, и тогда нипочём не пропустили бы. Но вот не знают – и пропускают.
Старик удивительного не ждал тоже. И не ждал он его, надо сказать, с облегчением. Настолько утомлён был тем удивительным, что только недавно закончилось в его жизни. Но старик – он ведь не соседка. Права была бедная престарелая писательница – ну, может, не такая уж престарелая, учитывая возраст старика теперь – но всё равно права. Он умел просто радоваться жизни. Это действительно было его главным достоинством всегда – и, что большая, кстати, редкость – оставалось и до сей поры.
А удивительное в тот вечер, переходящий в почти зимнюю ночь, проявилось в виде молодого парнишки, шедшего навстречу старику, когда тот уже вышел из магазина с сигаретами и чаем в фирменном пакете. Парнишка этот был в старомодной зимней куртке с мехом, и без шапки – как и старик, который до сей поры не любил её носить. Волосы у парнишки – тут уже в отличие от старика – были нестрижены, и висели, как попало, падая на глаза.
Парнишка остановился перед стариком прямо под уличным фонарём и сказал:
-Здрасте.
Старик машинально поздоровался, и только затем вгляделся в парнишку, который, судя по всему, дальше идти не собирался, а вышел на ночную улицу специально, чтобы встретить его – старика с пакетом.
Рассказов о нравах молодёжи, так любимых соседкой, старик не боялся. Но в этот момент он испугался до леденящей жути, так как увидел, что прямо под уличным фонарём перед ним стоит он сам – только такой, каким он был лет семьдесят тому назад.
К чести старика, надо заметить, что он не стал хватать ртом воздух, осенять себя крестным знамением и падать в снег. Он, сохраняя относительно приличное выражение лица, смотрел на встреченного себя, и размышлял, не умер ли он по дороге в магазин, или чего доброго – прямо на кассе, упав на кассиршу вместе с чаем и сигаретами. И вот теперь в магазине суматоха, кассирша, придавленная трупом и чаем, визжит, охрана бегает, и едет уже «скорая помощь».
Старик оглянулся на магазин, где всё оказалось спокойно. Затем снова посмотрел на парня и спросил:
-Ты кто?
-Да я так…Гуляю, - ответил парень, глядя на старика смеющимися глазами.
-Гуляю… - повторил старик. И тут же с небывалой чёткостью увидел далёкую такую же ночь, когда они болтались с друзьями по улицам дотемна – просто так; пили пиво или ещё что-нибудь пили, курили сигареты, и тоже ещё что-нибудь, и сидели в подъездах, и клеили симпатичных девчонок. А потом, когда все расходились, он шёл к ней, и знал, что уже поздно, и что он снова сильно задержался, но дверь будет всё равно открыта, и собака прыгнет на него, визжа от собачьего счастья. А она визжать, скорее всего, не будет, а будет улыбаться, потому что любит его, раздолбая, больше всего на свете. И впереди вся жизнь, и – вполне возможно – так будет всегда. И ещё он подумал, что это время, наверное, и было самым лучшим, а когда именно оно прошло – как-то и непонятно, но потом так уже не было. Как-то уж очень давно так не было.
Вытерев подступившие слёзы, старик подумал, что парень, конечно, просто похож на него в те годы – вот и нахлынуло. Потому он улыбнулся и спросил парня:
-Тебе, может, денег дать? Может, нет у тебя?
-Денег? – изумлённо переспросил парень.
-Ну да, - подтвердил старик, - Сходишь куда-нибудь, или купишь чего.
-А у тебя, дедуля, что же – лишние?
-Лишние, - уверил старик, - Шёл и думал – вдруг тебя встречу – то и предложу.
Парень рассмеялся, и смеялся долго. Потом он смеяться прекратил, и серьёзно посмотрел старику в глаза.
-Чего ты хочешь? – спросил он, как-то очень убедительно.
-Чтобы было, как тогда, - не задумываясь, ответил старик.
-Чтобы совсем «как тогда» - не бывает. Но может быть очень близко, - непонятно ответил парень. –Я иногда даю больше, чем просят. Но впервые мне самому что-то предложили.
Тут он снова засмеялся, а затем сказал:
-Ты умрёшь через две недели. Это твой срок. Потом ты родишься снова – и всё будет почти как тогда, только ещё лучше. Так и быть.
-Правда? – недоверчиво спросил старик, пытаясь мыслить адекватно.
-Правда. Только ни в какой лес не ходи – не вздумай. Тогда ничего не будет. Ну, пока.
С этими словами парень обошёл застывшего, как изваяние, старика, и вошёл в магазин. Старик бросился к освещённым витринам, и стал искать его взглядом, но так и не нашёл, хотя посетителей было немного.
Тогда старик вернулся к своему подъезду, посидел немного на скамеечке, не чувствуя холода, да и отправился домой вместе с фирменным пакетом из магазина, что и наблюдала в глазок вредная соседка.
Дома он переоделся, распаковал пакет, а после отыскал бумажку, на которую давеча по просьбе докторши переписал с листа одному ему видимые цифры.
Тогда он в один миг всё понял, и сразу безоговорочно поверил словам странного парнишки, и ещё многому другому.
Ну, всё, конечно, понять он не мог. Но ему было вполне достаточно и той части, что доступна человеческому разуму.
Вот почему утром он пребывал в приподнятом настроении, и развил ту небывалую активность, которую наблюдала в глазок соседка, и которой изумлялись новоявленные подруги – психиатр и психоаналитик.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение Санди Зырянова » 28 ноя 2012, 18:52

Между прочим, очень чувствуется профессионал-медик за всем написанным. И все остальное выглядит достоверным.
Не длинноваты ли диалоги?
Больше крови Богу Крови, больше черепов Трону Черепов!
Аватара пользователя
Санди Зырянова
Боевая Четверка
 
Сообщения: 15391
Зарегистрирован: 29 окт 2010, 17:57

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:52

--------3--------

-Ладно, уговорила, - сказал сестре Марат Ахметов, - Попробуем.
Уговаривала Дина действительно долго – почти с самого начала рабочего дня. Её идея заключалась в том, чтобы в гипнотическом трансе Илью Данилова под номером 34 не расспрашивать о прошлых жизнях и прочей мистики – как и было договорено – а просто подробно расспросить о том сне, в котором мальчик увидел лист с цифрами.
Марат долго упирался, не видя смысла в этих расспросах, но в конце концов Дина убедила его, что уж хотя бы для прояснения её гипотезы это будет интересно. Или не будет – но проверить это можно, только проведя исследование.
Получив разрешение, Дина возликовала и немедленно побежала за мальчиком в группу.
В кабинете они поговорили немного об общем самочувствии и настроении, стараясь не вспоминать про лист, с которым в последнее время к ребёнку и без того достаточно приставали многие, заканчивая его собственной матерью.
Затем бессменный мобиль сделал своё дело, и Дина начала расспрос:
-Ты часто видишь сны?
-Да.
-Что ты видишь?
-Всегда по-разному.
-Ты их помнишь – свои сны?
-Некоторые помню, но это редко. Помню, если что-то интересное.
-Сейчас ты можешь вспомнить какой-нибудь интересный сон?
Мальчик помолчал немного, потом снова заговорил:
-Очень хороший сон был, когда я летал.
-Как это было?
-Просто летал – высоко. А вокруг было синее небо.
-И всё?
-Да, всё. Мне было очень весело.
-А сон, где ты увидел лист с цифрами, ты помнишь?
-Да, помню.
-Давай сейчас вернёмся туда – в тот сон.
-Хорошо, - ответил мальчик.
-Что ты видишь?
-Я вижу много-много людей.
-Что они делают?
-Я не знаю. Они идут куда-то – наверное, по своим делам.
-Они не разговаривают друг с другом?
-Нет, они вообще не замечают друг друга.
-Почему ты так думаешь?
-Потому что они идут сквозь друг друга, как будто это не люди, а картинки в кино.
-Ты смотришь на них?
-Да, я смотрю и удивляюсь, как они не сталкиваются. Теперь они пропали.
-Что дальше?
-Стало темно. А потом как будто в комнате включили свет.
-Ты в комнате?
-Я не знаю. Просто стало светло.
-Ты лежишь, или сидишь?
-Я стою. И передо мной стоят мужчина и женщина. Они не видят меня.
-Почему ты думаешь, что не видят?
-Ну, они совсем не смотрят на меня, а говорят друг с другом.
-Что они говорят?
-Мужчина говорит. Он говорит женщине – «Я верю, что сразу ты не заметила ошибку. И никто не заметил – иначе его не пропустили бы. Но теперь я тебе показал! Ты знаешь, что она есть! Вот она!» И тут он разворачивает бумажный лист прямо у меня перед глазами.
-Ты видишь, что он бумажный? Из белой бумаги?
-Нет, бумага старая, тёмная. На бумаге я вижу цифры, но их очень много. Он уже убрал лист, а я запомнил только две строчки.
-Ты можешь их повторить?
-Да. «12, 10, 18, 1»- это первая строчка. Дальше идут те же числа, но они разбиты на отдельные цифры и сложены вместе.
-Как это?
-Ну вот так – « 1+2+1+0+1+8+1» и получается 14.
-Так, а вторая строчка?
-Вторая опять четыре числа – «10, 13 , 30, 33». И они точно так же сложены потом по отдельным цифрам, и выходит тоже 14.
-А больше ты ничего не увидел?
-Я видел, что там ниже какая-то формула, и потом ещё столбики. Но я не успел запомнить, потому что запомнил только эти, а потом только посмотрел ниже, а мужчина уже свернул лист.
-Про какую ошибку он говорил?
-Я не знаю.
-А женщина молчит?
-Она говорит – «И что же»? Мужчина злится. Он кричит на неё – «Зачем ты тогда упираешься?»
-А она?
-Она говорит спокойно. Она отвечает – «Это ведь ты упираешься. Да, есть ошибка, и я это вижу. Но я не вижу смысла мешать тому, что просчитано верно. Придёт время ошибки – и что? Проект не примут – вот и всё.
-Ты понимаешь, о чём она говорит?
-Нет.
-Дальше ещё что-то есть?
-Дальше мужчина кричит – «Так вернись и смирись, что ты не прошла!» А она отвечает –«С этим я давно смирилась. Но пока ты здесь – я не уйду»
-Что он отвечает?
-Ничего. Они пропадают, и я просыпаюсь.
-Всё – объявила Дина.
После нескольких дежурных фраз в ознаменование окончания беседы, мальчик убежал в группу, а Дина с Маратом снова молча уставились друг на друга.
-Лучше бы ты не проверяла, - обречённо сказал Марат, - Была такая хорошая идея – увидел у старика, запомнил, и так далее…
-Ну, а может, так и было. Мы же не знаем, когда он впервые увидел лист у старика – ну, относительно сна не знаем.
-Но эти мужчина и женщина? – измученно простонал Марат, - Я больше не могу о них слышать. Тут они кто? Если родители – то тут они каким боком?
-Но это же сон, - задумчиво ответила Дина, - Нет, суть в том, что он видел лист и запомнил. И во сне всплыл образ. К этому отдельному образу могли примешаться и наложиться какие угодно другие. Хоть африканские слоны с листом.
-Но они говорят, и беседа передана очень осмысленная! Притом ещё и похожая по сути на то, что он рассказывал о внутриутробном периоде! Это ты как объяснишь?
-Так и объясню. Во сне, наряду с застрявшим в памяти листом с цифрами, мог всплыть тот подсознательный образ родителей. Они, как и в тех рассказах спорят, и всё о какой-то ошибке. Думаю, всё то же. Кстати, надо расспросить его маму – мы с ней теперь ближе знакомы – вспомнила Дина.
-Расспроси, - согласился Марат, - А вот знаешь, я подумал – не мы ли с тобой – эти мужчина и женщина?
-Мы?
-Ну да. Тебе это не приходило в голову? Мы же всегда рядом – может быть, некоторые на нас так реагируют. Ну, пусть совсем маленькая часть, но всё же.
-Да уж…Действительно, всё может быть. Пожалуй, правда, стоит остановиться на последних наших достижениях в этой области, пока мы совсем не запутались. Ну, разве ещё я попробую помучать лист в поисках текста. Тогда всё совсем встанет на места.


---------1---------

Мы летели вначале над городом, освещённым тускнеющими к утру фонарями; затем потянулись леса и поля, ещё тёмные, укрытые предутренним туманом. Серп луны на небе уже бледнел, но солнце не только не всходило – даже не розовела полоса горизонта на востоке. Хранитель спустился ниже – и перед нами оказалось достаточно большое каменное здание – не слишком высокое – но растянутое вширь двумя симметричными полукруглыми крыльями пристроек. Но это не было городом – за оградой дома расстилались всё те же поля, чуть дальше темнел лес, а обширный двор был усажен деревьями. Ветви деревьев были голыми, кое-где подёрнутыми инеем.
Хранитель влетел в одно из окон на втором этаже правого крыла. Окно было закрыто, но на сей раз меня не удивило наше беспрепятственное проникновение внутрь. Помещение, куда мы попали, оказалось спальней. В широкой постели, укрытой полупрозрачным пологом, как шатром, угадывались очертания двух спящих тел.
-Теперь смотри, - сказал мне хранитель, - Жди и смотри.
Я стала смотреть. Поначалу ничего не менялось, потому я стала рассматривать убранство комнаты, резной шкаф и большое овальное зеркало на стене в кованой раме. Как вдруг мне показалось, что в комнате стало чуть светлее.
Этот неяркий свет зародился где-то над пологом кровати, и постепенно из ничего в воздухе соткалось маленькое округлое облачко слабо-золотистого свечения. Оно висело над спящими, но не совсем неподвижно, а слегка пульсируя и переливаясь.
-Вот, - тихо сказал мне хранитель, - это прибывшая душа.
-Но я думала – необходимо зачатие… - неуверенно начала я.
-Душа приходит заранее – и ждёт. Если что-то помешает – она уйдёт, и никто не знает, к кому она придёт в следующий раз. Бывает – что к тем же людям. Бывает по-разному. Смотри. Ты всё увидишь.
Я замерла и принялась терпеливо ждать.
Через какое-то время тела за пологом зашевелились, затем прижались друг к другу – и я стыдливо отвела глаза.
-Смотри, - велел мне хранитель, - Тут должен быть мальчик.
-Почему? То есть – да, должен именно мальчик, но как ты это узнал?
-Смотри на них.
Я вновь взглянула на копошащиеся тела за прозрачной завесой. Тел уже почти не было видно, так как в каждом из них разгоралось свечение.
-Золотое – это ян – мужское начало, ну ты знаешь сама. Серебряное – инь, женское. Видишь, мужское ярче?
-Да – завороженно ответила я, не отрывая глаз от двух светящихся сгустков, - Значит этот мужчина сильнее всегда, и у этой пары будут всегда мальчики?
-Нет. Сила меняется постоянно. Если явившейся душе суждено родиться мужчиной, она явится в тот момент, когда сильнее будет ян отца. И наоборот. Всё, молчи.
Тут же световые сгустки отделились от тел, лежащих на кровати, и поднялись вверх, осветив всё вокруг невероятным сиянием, в котором было уже не различить ни серебра, ни золота – только бешено вращающееся веретено ослепительного света. Возможно – это продолжалось совсем недолго, но мне показалось – целую вечность – так завораживало это зрелище. Вдруг от сияющего веретена отделился сгусток ярко-золотого свечения, и проник внутрь облачка. В ту же минуту веретено замедлило вращение, а затем разделилось на золотую и серебряную половины, которые, тускнея, опустились к телам на кровати, а вскоре – угасли совсем.
Облачко же, покачиваясь и сияя ярким золотом, медленно спустилось к угадывающемуся за пологом неподвижно лежащему женскому телу, и влилось в него. Женщина открыла глаза и улыбнулась, будто почувствовав что-то.
-Мать чувствует, когда происходит зачатие? – спросила я хранителя.
-Нет, обычно нет. Да и телесного зачатия ещё не произошло. Когда внутри неё зародится тело для этой новой души – тогда она узнает, что у них будет ребёнок. Теперь смотри – ты можешь видеть эту душу.
Действительно, приглядевшись, я различила приглушённое золотое сияние внутри женского тела.
-Когда зародится плод, и душа воплотится в него – будет видно яснее. Если опасаешься за него – можешь быть рядом всегда. Если матери тяжело, или ей грозит опасность – ты можешь войти в её тело – твоё женское начало неизмеримо мощнее, чем людское, ты можешь ей помочь. Но упаси тебя Бог войти в женщину, когда она сливается с мужчиной.
-Почему?
-Ты видела – та энергия, что в излишке – идёт к зарождающемуся плоду. Если же люди предаются любви, не для того, чтобы зачать – а они довольно часто это делают – излишек просто рассеивается. Для них это незаметно. Но твоя инь настолько сильнее, чем ян земного мужчины – что ты потеряешь большую часть своей силы, очень велик будет излишек. Древние греки так создавали великих правителей – Ян из Эдема входил в тело мужа при зачатии, и жена зачинала сына необычайных качеств. Тут дело даже не в силе физической – такие люди обладали огромной внутренней силой, мудростью, иные могли провидеть. Но такие вещи решались не людьми, конечно.
-А у нас Инь и Ян сливаются раз и навсегда, - задумчиво сказала я, -И из излишка получается новый Инь или Ян – но он просто возникает. Получается – у нас к моменту рождения – уже навсегда один родитель.
-Да, зато он так могущественен и мудр, как никогда не могут быть Инь и Ян в отдельности. И в нём всегда живёт любовь – оттого жители Эдема так сильны. Любовь, направленная друг на друга, становится любовью, направленной на всё вокруг. Я слышал об этом. Эдем – чудесный город. Людям такое недоступно, к сожалению.
-Как же? – удивилась я, - Для того и наши проекты.
-Вот оно что… - протянул хранитель, - А я всё думал – за каким рожном тебе следить за такими тонкостями – мальчики, девочки, числа…Ну, удачи. Я рядом, если что.

---------2----------

Утро этого дня началось совершенно необычно.
Как только соседка старика проснулась, и успела только наспех умыться, да поставить греться чайник, как в дверь к ней позвонили.
Собственно, в самом звонке ничего необычного не было. Это к нелюдимому соседу гости зачастили только в последнее время, а раньше ходила только она, соседка. А к ней частенько забегали: то другие соседки - за какой надобностью, или просто поболтать, или сообщить новость; то заглядывали знакомые по церкви. Часто таскались ещё сектанты, которых хозяйка нещадно гнала, только лишь увидев в глазок.
Но в этот раз глазок явил хозяйке никого иного, как того самого нелюдимого соседа, который и к себе-то её пускал не всегда охотно, не то что зайти самому, да ещё с утра.
Соседка засуетилась, выдернула из шифоньера парадный халат, натянув его наспех прямо на ночную рубаху, и открыла дверь, переживая, что непричёсана, и лицо с утра помято.
-Здравствуйте, Зоя Петровна, - вежливо начал сосед прямо с порога, - Доброго утра Вам.
Надо заметить, что весь вечер накануне сосед провёл в попытках вспомнить-таки имя-отчество надоедливой соседки. В голову ему лезла всякая муть вроде Азалии Филипповны, Терезы Карловны, или вовсе Зинаиды Аристарховны, которая совсем непонятно откуда вылезла. Уснул он в муках, а наутро ясно вспомнил Зою Петровну, и обрадовался, так как намеченный им официальный визит выглядел бы гораздо менее внушительно без такого уважительного обращения.
Соседка о муках не догадывалась, иначе была бы польщена ещё больше. Но ей хватило и нежданного утреннего визита, потому она ответила, сладко улыбаясь:
-И Вам доброго утречка, Илья Викторович.
Вслед за чем последовал стандартный обмен любезностями, и толкотня в коридоре, производимая с целью вежливо пропустить друг друга вперёд на пути следования в гостиную.
Усевшись в гостиной в мягкие кресла, соседи немного помолчали, причём старик, никогда у соседки не бывавший, с интересом оглядывал комнату.
-Может, чайку? – спросила соседка.
-Нет, благодарствую, - ответил старик, - Я вот к Вам по какому делу, милая Зоя Петровна.
Зоя Петровна сложила руки на коленях и обратилась в слух.
-Я ведь человек, в житейских делах неискушённый, - начал старик заранее заготовленную и продуманную речь, - Потому, может моё предложение Вам покажется странным – тогда Вы уж не обессудьте.
Соседка мелко закивала головой, обещая тем самым не обессуживать. В голове, несмотря на кивки, успело зародиться подозрение, уж не пришёл ли, наконец, сосед с предложением сойтись на старости лет, а тогда квартира – а Зоя Петровна частенько интересовалась рыночой ценой жилья, навроде соседового, а у него было аж целых три комнаты, как и у неё.
-Так вот, милейшая Зоя Петровна. Я человек уж старый, а недавно, как Вам известно, навещал сына и внуков.
Зоя Петровна снова закивала головой, стараясь не терять нить.
-И мы решили, что хорошо бы одному из внуков с семьёй перебраться ко мне поближе. Но ведь вместе жить неудобно – семья, сами понимаете, да и я привык к одиночеству. И вот сын – а сын у меня человек состоятельный – он перевёл мне на книжку сумму для покупки квартиры внуку.
Соседка, не зная, что и думать, снова закивала головой.
-Я ведь тут, поблизости, мало кого знаю, - продолжал старик, - Вот и пришёл к Вам, к первой. Во-первых, думаю, достаточна ли сумма – ведь мне бы хотелось, чтобы тоже три комнаты – ну, как у меня, или же у Вас.
Когда старик назвал сумму, разум у Зои Петровны помутился, и она вначале лихорадочно попыталась вспомнить, где живёт сын у старика. Помнилось, что где-то за границей, что объясняло его полное незнание обстановки на рынке жилья в их городе. После этого она сразу испугалась, что он, пожалуй, предложит такую сумму ещё кому другому. Потому Зоя Петровна, от потрясения так и не перестав качать головою, лениво сказала, что она, конечно, к жилью привыкла, да и сколько тут прожито с покойным ныне супругом, но пора бы уже перебраться поближе к дочке, и в общем, она согласна продать соседу свою как раз трёхкомнатную квартиру прямо сейчас.
-Вот ведь какая удача – обрадовался старик, - Надо же!
Так как документы на жильё у стариков обыкновенно находятся в исключительном порядке, то оговоренная сделка была оформлена буквально в несколько дней. Как только соседка получила деньги, у неё в гостях моментально возникла дочка с бригадой грузчиков, и в течение суток квартира была освобождена от всего содержимого – хоть сейчас въезжай и клей обои на свой вкус, хотя и у соседки были ещё свежие, прошлогодние, в осенний лист, а в спальне – в яблоневый цвет.
На прощание соседка с дочкой заглянули к старику, простились с ним и всучили в руки прямо на пороге большой торт и икону в золочёной раме, вслед за чем сразу удалились, кланяясь и благодаря. И даже не прошли присесть.
По дороге на вокзал они обсудили, как им повезло, что старик так и не догадался, что здорово переплатил, но уж теперь поздно. Потом в поезде они стали считать, сколько дней будет идти фура с мебелью, а потом поругались с дочкой, так как та хотела, чтоб мать шла жить в её конуру, а новую купленную, которая явно будет больше – отдала бы единственной дочери. Но это уже никого не касалось.
Вечером к старику снова позвонили в дверь. Дивясь, не вернулась ли соседка с очередной иконой, старик открыл, и обнаружил на пороге доктора Данилову с сыном, которая, едва сдерживая слёзы, пояснила, что мальчик запомнил, что старик скоро умрёт, потому написал для него несколько весёлых рассказов, чтобы перед смертью ему было весело.
Старик засмеялся, и сказал, что ему уже стало весело, а уж что будет, когда он прочтёт рассказы – подумать страшно. И пригласил гостей войти.
-И ведь зашёлся – поехали сегодня – и всё тут, - объясняла доктор Данилова на кухне, пока мальчик бродил по комнатам, - Говорит – «а если он завтра уже умрёт, он же сказал, что скоро». Надо Вам было при нём ляпнуть!
-Ну а что тут такого? – спросил старик в свою очередь. –Рано или поздно дети узнают, что все умирают. Тем более естественно, когда умирают старые люди. Наоборот – видя такое моё отношение, он не будет видеть смерть трагедией или ужасом, как бывает у детей.
-А чем он её будет видеть?
-Ну, пусть будет – перерывом в жизни. Я ему скажу, что потом снова рожусь – или как это называется?
-Кстати, а что Вы сами думаете об этом?
-О смерти? Ну, она печальна, как любая разлука. Наверное, даже грустнее. Но она со всеми случается – вот в чём суть.
-А Вы думали когда-нибудь о том, что ждёт там? – задумчиво спросила Данилова.
-Ох, если бы Вы знали, сколько я об этом думал, учтя мой почтенный возраст, - засмеялся старик, - Настолько думал, что теперь уж решил увидеть собственными глазами.
-Да уж, - снова расчувствовалась докторша, уже ища взглядом привычное кухонное полотенце, - Жаль, что рассказать не сможете.
-Я непременно стану являться Вам каждую ночь, весь в белом – пообещал старик, радуясь, что и ему перед смертью нашлось, кому это пообещать, - Хотите?
-Являйтесь на здоровье, - разрешила докторша, сморкаясь в полотенце, - Сейчас достаточно сильнодействующих препаратов, если что.
-На самом деле, мне хочется верить, что мы все рождаемся снова. Правда. Иначе всё как-то…бессмысленно, что ли, - сказал старик.
-Может и так. Но мы не знаем об этом заранее, и не помним потом. Так что – слабое утешение, - ответила Данилова. –Странная у нас выходит беседа.
-Обычная беседа, - снова засмеялся старик, - Это только кажется, что перед смертью ты изречёшь что-то важное и судьбоносное. Она так тоже говорила – ну, Ваш автор. Говорила, что знает, что это, возможно, последняя беседа, и вот вместо всех важных слов, которые она хотела мне сказать, у неё в голове крутится только её же старый стих «Погребите меня под берёзою – там от веку гребут россиян». Ну, и прочий бред. И тоже обещала мне являться в белом.
-Являлась? – спросила психиатр.
-Нет, - ответил старик.
Тут на кухню явился мальчик, и объявил, что старик обязан прочитать при нём вслух его весёлые рассказы. Доктор Данилова извлекла из сумки пакет, а из пакета уже сам мальчик торжественно вынул несколько распечатанных на принтере листов, которые и вручил старику.
-Я специально писал покрупнее, потому что у старых всегда плохое зрение – пояснил он.
-Кстати, я даже не видела – что там – спохватилась Данилова.
-Вот сейчас ты и послушаешь, - великодушно разрешил сын.
Старик, как и было велено, начал читать вслух, вследствие чего пришлось искать ещё одно полотенце – для него, так как все рассказы мальчика начинались словами:
«Однаждэ к маме на приём пришол психичезке больной мущина…»
Далее следовали различные перипетии тяжёлых психиатрических будней. К третьему рассказу старик рыдал, и не мог произнести фразу «Однаждэ к маме на приём…», потому, утираясь полотенцем, молча передал лист самой маме, которая взглянув на начало, зашлась в очередной истерике, уткнувшись в своё полотенце.
Ребёнок был счастлив, тем более, по окончании прочтения старик пожелал ему ни в коем случае не бросать литературу, так как из него может выйти замечательный писатель.
Уходили гости совсем поздно.

---------3----------


Полученный от старика лист Ахметовы исследовали долго, подключив к этому всех знакомых по учёбе и работе. Лист вёл себя странно. Например, при помещении листа в ультрафиолетовое излучение, на нём отчётливо проступили буквы, похожие на водяные знаки на важных документах. Буквы шли наискось – по диагонали листа – и представляли собой одну и ту же повторяющуюся запись – «подделка проекта преследуется по закону». Тогда Марат уговорил бывшего однокурсника-рентгенолога из туберкулёзного диспансера сделать листу флюорографию. Когда же злосчастный лист поместили перед флюорографом и сделали снимок, то на снимке обнаружилась флюорограмма грудной клетки, вдоль которой в области грудины шли сверху вниз, или снизу вверх, одинаковые кружочки, а в проекции верхней доли левого лёгкого была булавка. Флюорограмма напугала исследователей до жути, пока в архиве рентгенолог не обнаружил идентичную – и вспомнил, что это главврач диспансера снимал пробу с нового флюорографа – в том плане – работает он или нет, по каковой причине и не стал снимать халата с бейджиком. Повторная флюорография листа выдала негатив какой-то печатной записи, в которой, приглядевшись, исследователи узрели правила проведения планового флюорографического обследования с указанием минимально допустимых интервалов между двумя снимками одного субъекта. Точно такие же правила, но отпечатанные обычно – не в негативе – висели на двери кабинета. Третий раз лист фотографировать побоялись.
Дина за неделю исследования похудела и почти перестала спать, вздрагивая от любого шороха и боясь находиться в одной комнате с листом. Брату же она признаваться в своих страхах стеснялась.
Наконец, когда издёрганная Дина, пришла к своему бывшему однокурснику, с которым у них была любовь на втором курсе, а на третьем Дина застала его в пустом лекционном зале с другой однокурсницей – так вот, когда Дина, решив, что гордость тут ни к чему, и вообще, это были глупости, пришла и попросила исследовать лист посредством спектрофотометрии – то оказалось, что на листе действительно проявляются те самые цифры. Но написаны они так хитро, что цвета, наложенные друг на друга, дают как раз цвет фона – то есть самого листа, отчего без спектрофотометра лись видится пустым. Дина ликовала, так как оказалась права, и они договорились с бывшим однокурсником изучить предполагаемую особенность человеческого глаза, позволяющую различить такие штуки. Это вполне могло потянуть на очень даже серьёзную научную работу – гораздо надёжнее, чем их с Маратом неподтверждаемые исследования, поэтому Ахметовы решили свои гипнотические изыскания пока свернуть, сохранив наработанный материал, и работать втроём – приняв в соавторство Дининого однокурсника.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:54

Возможно, что и длинноваты. Оттого и проверяю на незаинтересованных лицах)
Как раз и хотела узнать сторонние мнения и что-то подправить.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение starlej_ms » 28 ноя 2012, 18:55

--------1---------

Я могла бы сказать, что потеряла счёт времени, неотлучно находясь рядом с женщиной, вынашивающей тот самый плод, о котором я так беспокоилась. Но потерять счёт времени я не имела права. Мне нужно было убедиться, что ребёнок родится в нужный срок, потому я следила за календарём, висевшим теперь на стене в спальне супругов – следила вместе с будущей матерью. Главным образом, я опасалась того, что где-то неподалёку за календарём следит и Ян. Не знаю, каковы были его пути, и что он успел узнать за это время. Не знаю – научился ли он перемещаться между мирами. Мне, надо признать, всё время помогал счастливый случай, но кто знает – не встречались ли подобные случаи и ему? Всё же, с момента его прибытия сюда прошло немало времени.
Утром, 12 августа 1876 года, что было подтверждено календарём, женщина начала беспокоиться. Я видела, что и ребёнок в ней неспокоен, но родиться он должен был только завтра…Я была в растерянности. Я не очень представляла себе, как именно должно происходить рождение человеческого существа на свет. К обеду женщина легла в постель, и к ней позвали доктора. В этот же момент явился и хранитель.
-Где ты был всё это время? – накинулась я на него, - Кто здесь Ангел-Хранитель?
-Мы же не висим постоянно над хранимой душой. Мы являемся, когда ей может грозить опасность.
-Значит, ему грозит опасность? – снова испугалась я.
-Да нет же – но при рождении мы всегда присутствуем – на всякий случай. Это не всегда бывает легко – мало ли.
-Но ведь сегодня двенадцатое число, а он должен родиться тринадцатого… - волновалась я.
-Скорее всего, что так и будет. Тринадцатое наступит в полночь, а роды идут по-разному – бывает, что и долго.
Доктор, который был почти как две капли воды похож на виденного мной у колдуна – снова благородного вида юноша в белой тоге – в большом зеркале на стене отразился совсем другим человеком, нежели тот его коллега. Не успела я задуматься над этой странностью, как женщина громко застонала, я испуганно рванулась к ней, и увидела, что доктор производит над ней какие-то манипуляции. Ребёнок был на месте – я ясно видела в теле матери ровное золотое свечение.
-Дай Бог, к утру разродится, - сказал доктор, выпрямляясь, и подходя к рукомойнику, - Первые роды всегда дольше.
-К утру, - прошептала я с некоторым облегчением.
К утру, вернее, к тому моменту, как начало понемногу светать, я измучилась, наверное, не меньше матери. Доктор с акушеркой уже неотлучно сидели у её постели, хранитель завис под потолком, а мать задремала.
-Ничего, - сказал доктор в пространство, будто для нас, - Проснётся с новыми силами – быстро родит.
И тут комната озарилась ярким светом. Хранитель встрепенулся и слетел ближе к женщине.
У двери стоял мой потеряный товарищ, держа в руках мой проект.
-Значит, ты уже здесь, - сказал он, увидев меня, - Значит, ты так ничего и не поняла.
-Что я должна понять? – спросила я, чувствуя, как внутри поднимается злость на него.
-Что у тебя ничего не выйдет – вот что! – крикнул он, и на мгновение стал вспышкой слепящего золотого света. Я увидела, как Хранитель закрыл лицо руками и согнулся. Прочие присутствующие ничего не замечали, но ребёнок внутри матери забеспокоился.
-Даже не думай, - сказала я тихо, но с такой сдерживаемой злобой, что вокруг снова вспыхнул яркий свет. И тут же в памяти всплыли слова хранителя – «Если ей тяжело, или грозит опасность – ты можешь войти в её тело».
Не раздумывая, я обернулась, и влилась в тело лежащей женщины, не успев понять, как это у меня получилось.
-Началось, - объявил доктор, и я подумала, что готова отдать все силы этой женщине, только ради того, чтобы живущая в ней душа появилась на свет.
Опомнилась я от странного звука, и увидела, как доктор передаёт акушерке кричащего младенца. Та засуетилась, принялась обмывать его, заворачивать в одеяло, а он непрерывно кричал, и я подошла посмотреть – всё ли в порядке. И только тогда осознала, что всё это время находилась в теле матери.
-Так всегда бывает. Это хорошо, что ребёнок кричит, - сказал мне хранитель тихо.
-Надо же, - у меня, казалось, столько сил – а тут они разом кончились, - слабым голосом сказала мать.
-Да-да, это так всегда, Вы молодец, - заворковала акушерка, передавая матери спелёнутого младенца, который у неё на руках тут же перестал кричать. – Сейчас мы тут немного приберём, и позовём отца. Первенец – и сын, дай Бог Вам здоровья, - кудахтала акушерка, пока доктор ещё возился с роженицей.
-А где Ян? Куда он делся? – спросила я хранителя.
-Ушёл тут же, как только ты начала злиться. Ну и привычки у вас в Эдеме, однако. Как только вы там не ослепли от собственных вспышек.
-Там этого не видно, - растерянно сказала я, - Сама каждый раз удивляюсь, как только начинаю кричать.
-Как наречёте? – спросил доктор, когда новоявленный отец дрожащими руками принял пищащий свёрток.
-Илья, - первой сказала мать.
-Апраксин Илья Сергеевич, - гордо повторил отец над свёртком, и засмеялся.
-Чудесно, - одобрил доктор.
Так мой проект начал работу.
Со второй душой всё прошло почти так же. Ян появился только к родам, но я снова не дала ему помешать. Девочка родилась в срок.
Признаться, мне здорово надоело непрерывно сидеть в мире людей. Но я боялась Яна, который порой появлялся в отдалении. И главное, чего я опасалось, было предупреждение того, первого хранителя, что он может проследовать вместе с душой за Стикс – и потом уже явится вместе с ней, или вообще не пустить её вовремя – да мало ли, что придёт ему в голову. Главное же, чего я никак не могла понять – смысла его всепоглощающей зависти – а что, как ни зависть заставляло его вредить мне?
Однако, первый этап был успешен.
Когда же первая из душ покинула воплощение – я была в замешательстве. Мне снова вспомнились слова Ангела-Хранителя – «Там, за Стиксом, он не может повредить душе – разве что заманит её в Рощу Забвения. Тогда душа выпадает из череды воплощений». Не знаю, знал ли об этом мой бывший друг, а ныне – злейший враг. Но ведь мог узнать, раз я узнала.
Значит, следовать за одной душой до её прихода в мир я не могла. Я ведь не знала, когда придёт время второй души отправиться за Стикс – и не подстережёт ли её Ян в этот момент. Потому я решила убедиться вначале, что одна душа благополучно достигла Города Живых, а потом вернуться сюда, чтобы затем вновь проследовать за второй душой.
Вглядевшись в окружающий мир, как учил меня тот незабываемый старичок на балконе, я увидела вновь наслоение миров, и выделила среди них далёкий песчаный берег, на котором смутно виднелись призрачные очертания Города Живых. Вглядевшись в далёкие купола и башни, я обнаружила, что прочие миры исчезли, но и я отнюдь не в Городе Живых, и даже не у Рощи Забвения. Я стояла на другом берегу Стикса, возле арки с колоколом.
Вот оно что. Без Харона тут никак. «Это так символично – мрачная река, мрачный перевозчик…Драматизм ситуации» - рассказывал мне старичок в сером костюме. Ну что ж – помучаем старого Харона – решила я, и ударила в колокол.
Кто-то подошёл сзади, и сел на песок поодаль от меня. Я обернулась – это был Ян.
-Тебе не надоело? – спросила я его.
-Главное, чтобы не надоело тебе, - странно ухмыляясь, ответил он. –Играйся, детка.
Я не удостоила его ответом, и стала вглядываться в стальную гладь реки, пока не заметила приближающегося перевозчика.
Одновременно с Яном мы вскочили на ноги.
-Так, - проворчал Харон, выпрыгнув из лодки, и втягивая её на песок, - По двое не вожу. Один, потом другой.
-Харон, - улыбаясь, выступил вперёд Ян, - Я ведь захватил тебе табачку!
-Вот это спасибо, - обрадовался Харон, хватая коробку с табаком, и пряча за пазуху, - Вот это уважил.
-Ну, поедем, пожалуй? – спросил Ян, прыгая в лодку.
Я опустила голову, стыдя себя за забывчивость. Остаётся только надежда, что душа уже добралась до места, иначе, пока Харон вернётся за мной, мой злой гений найдёт способ навредить.
-Прости, любезный, - проворчал Харон, неуважительно толкая Яна в спину, от чего тот свалился в мокрый песок, - Но первой поедет дама.
-Старый ты хрыч! – закричал Ян, поднимаясь на ноги и отряхиваясь, - Я же принёс тебе табак, о котором ты всё ныл, помнится мне.
-Что поделать, что поделать, - печально молвил перевозчик, - Ежели старина Харон эдак воспитан, что первой везёт всегда даму, даже если она не принесла бедному старцу треснувшей чаши, не говоря уж о табачке.
Я радостно прыгнула в лодку и привычно уселась на дно.
-А ежели кто зовёт бедного работягу Харона старым хрычом, то он может и вовсе обидеться, а от обиды он не сможет удержать весло, - печально продолжал Харон, сталкивая лодку в воду,и ловко запрыгивая в неё.
-Так ведь это я любя, - растерянно крикнул Ян нам вслед, - У нас в Эдеме так ласково обращаются к пожилым людям – старый хрыч.
-Что поделать, что поделать, - подбавил в голос тоски перевозчик, - Ежели я воспитывался не в Эдеме, а на моей родине нет ругательства хуже, чем старый хрыч…Вот отчего я такой мрачный перевозчик – оттого, что душа моя ещё помнит эти страшные слова, а ты мне их напомнил…
-Прости, Харон! – взмолился удаляющийся Ян, так как мы уже отплывали от берега, - Прости и вернись за мной!
-Молись не переставая, - крикнул Харон, ловко отталкиваясь от воды веслом, - Может, моё сердце смягчится, пока я веду беседу с этой приятной дамой!
Я не выдержала и засмеялась.
-Ну что, приятная дама? – обратился ко мне перевозчик, - Чашку, значит, мне пожалела?
-Забыла, - призналась я, - Я думала просто пойти вслед за душой, а оказалось – только ты можешь перевезти.
-Он всё ещё думает о плохом, - сказал мне Харон, - Я вижу. Потому не повёз его первым. Пока я привезу его – ты сделаешь всё, что нужно.
-Спасибо, Харон. Но мне потом будет надо обратно. И потом снова сюда и обратно…Наверное, придётся часто тебя звать…
-Ну, надо, так надо, - согласился Харон, - Приехали.
Я выпрыгнула из лодки, и оглядела берег. Вдали, к западу, угадывалась смутная фигура, идущая по песку в сторону Города Живых.
-Ты не бойся, - сказал Харон мне вслед, - Я обычно их первым тут вижу. Если что – укажу куда идти, и в рощу не пущу. Ну, если то не суждено, конечно.
-А есть такие, кому суждено?
-Есть, - сказал Харон, отчаливая от берега, -Но им уж мимо не пройти.
Я провожала уходящую душу до тех пор, пока не увидела, что она скрылась в воротах Города Живых. Тогда я повернула обратно.
Ян стоял на берегу в отдалении и смотрел на меня злобно. Видимо, он тоже проследил путь души, ну а здесь летать и перемещаться иным способом, кроме собственных ног, мы не могли.
Он молча развернулся и пошёл обратно по вязкому песку. Я шла следом. Харон ждал нас у причала, приложив руку козырьком над лицом. Борода его развевалась по ветру.


-------2-------

Старик лёг в кровать, всё ещё смеясь над рассказами мальчика. Спать он не собирался. Теперь он знал, что срок совсем близко – вот-вот, и отчего-то хотел увидеть, как это происходит с собой самим.
Собственного рождения мы не помним, даже если и видим. Если и со смертью та же история – так это просто несправедливо, - размышлял он. Эдак выходит, что мы пропускаем самые важные моменты своей жизни.
Он снова вспомнил, как она умерла. Почему-то тогда он не задумывался о таких вещах – да и не верил, если честно, что с ней может такое случиться. Он думал, что она просто поболеет и вылечится. Тем более – вот она же не лежит всё время в постели, а уже встаёт, и даже выходит с ним на улицу. Правда, ходит ещё мало, но это же пока.
В тот раз они сидели на скамейке, и она сказала, что скамейка – есть неотъемлемый элемент их отношений. Так оно и выходило, потому они смеялись, и потом она обещала ему являться в белом саване и распугивать всех его женщин, с которыми он вздумает ей изменять в последующем. И о прочей ерунде тоже говорили. И когда он проводил её обратно в палату, она высовывалась ему вслед из дверей, и заунывно говорила – «Запомни, буду являться, и протягивать к ним свои костлявые руки – вот так» - и показывала из-за двери – как будет протягивать. А утром ему позвонили из больницы и сообщили, что ночью она умерла. И он недоумевал – как, впрочем, и все в таких случаях – как она могла умереть, если вчера ещё ходила и смеялась, а более всего недоумевал – зачем они говорили о всякой ерунде, когда он мог бы сказать ей, наконец уж, что-нибудь значимое и весомое – хоть раз. Но это если бы вдруг, пока они сидели на скамейке, разверзлись небеса, и голос оттуда молвил, что, мол, вот через несколько часов она умрёт – быстро говори ей значимое и весомое, другого шанса не будет. А так вышло, как вышло.
И тут он обнаружил, что лежит совсем не в своей постели, а на сыром песке. Тогда он встал, и подумал, было, что это сон. Но на сон было непохоже, хотя именно этот сон и преследовал его в последнее время – унылая река и манящий зелёный лес.
Но на этот раз ощущения были слишком уж реальными для сна. Он посмотрел на свои руки, потом, наклонившись, сколько мог, осмотрел себя – и увидел, что он снова молод. Он сделал несколько шагов – двигаться было легко. Он и забыл, что так бывает.
Какое бессовестное враньё показывают из фильма в фильм – подумал он. Потому что теперь он точно знал, что умер, а никакая жизнь перед глазами не пронеслась, и туннеля никакого не было. А была только матово-серая река, вязкий песок без единого кустика – и манящий своей свежестью зелёный лес, в который его так тянуло в тех снах, когда он был ещё жив. И теперь тянуло ещё сильнее, и он сделал несколько шагов к зовущей зелени…
-Только в лес не ходи – иначе ничего не будет, - ясно услышал он голос внутри себя, и вспомнил о недавней встрече со странным парнишкой. И остановился.
Справа по берегу к нему шёл древний старик в ветхих лохмотьях. Вид у него был сердитый.
-Чего встал? – ворчливо спросил старец, поравнявшись с ним, -Тебе туда.
И указал влево по берегу.
-Спасибо, - сказал он старцу, и не удержался –Вы всем показываете, куда идти?
-Нет, только дурням вроде тебя, - беззлобно проворчал старец, - Которые лезут, куда не надо.
-Спасибо, - сказал он ещё раз, и улыбнулся.
Там, куда указал старец, он увидел далёкий-далёкий город, и тогда смутно ему показалось, что он уже был тут когда-то.
И он двинулся вдоль реки, удивляясь, как легко ему теперь идти.

-------3-------

Дине Ахметовой ближе к обеду позвонил незнакомый мужчина, уточнил, является ли она Диной Ахметовой, и пояснил, что звонит по поручению Ильи Викторовича.
-Так, - сказала Дина, ожидая продолжения.
-Дело в том, что я являюсь нотариусом нотариальной конторы № 235, лицензия № 127, Семёнов Пётр Сергеевич.
-Так, - снова сказала Дина, уже насторожено.
-Дело в том, что у нас с Ильёй Викторовичем был договор определённого рода.
-Так, - сказала Дина, на всякий случай садясь на диван, и раздражённо думая, долго ли ещё этот нотариус будет тянуть резину.
-Договор такого рода – каждое утро я звоню Илье Викторовичу, и в случае, если он не отвечает мне, я еду в его квартиру, и в случае его смерти вызываю необходимые службы – медицинскую и правоохранительную, дабы зафиксировать факт смерти.
-Тааак, - протянула Дина, так как вдруг поняла, что ничего другого сказать не может, даже выругаться на тягомотного нотариуса.
-Теперь я должен сообщить Вам, что упомянутый мной Илья Викторович, скончался сегодня около 3-х часов ночи на 93-м году жизни. Смерть по заключению врача наступила естественным путём.
-Так, - упавшим голосом повторила Дина.
-Вы можете явиться для прощания с телом умершего завтра, в 12.00 по адресу его проживания, и принять, если пожелаете, участие в погребении.
-Так, - снова сказала Дина.
-В 16 же 00, в нотариальной конторе по адресу – записывайте адрес –
-Так, - отозвалась Дина, хватая со стола цветной фломастер и лихорадочно ища бумагу, в конце концов найдя что-то в ящике стола, и коряво записывая адрес
-Состоится оглашение завещания покойного, на котором Ваше присутствие обязательно, так как Вы являетесь лицом, упомянутым в завещании. Вам всё понятно? Вы всё записали?
-Так…То есть – да, - ответила Дина, и положила трубку.
И тут же принялась звонить Людмиле Даниловой, но её номер был наглухо занят, поэтому она позвонила брату, дрожащим голосом пересказала разговор с нотариусом Семёновым, а после снова набрала номер Даниловой, которая на сей раз отозвалась, и обе зарыдали, и кое-как договорились о встрече.
Встретились они у Дины, а Марата отправили побыть с мальчиком.
Отрыдавшись, доктор Данилова рассказала, что вчера только была в гостях у старика вместе с сыном, и как это сын её вытащил, и про рассказы, и как они смеялись до слёз. А утром она пошла спокойно на работу, а как только приехала домой – позвонил этот нудный нотариус – и точь в точь передала те же сведения, что были сообщены Дине.
-Выходит, он нас двоих упомянул в завещании? – удивилась Дина.
-Выходит так. Но у него же ещё есть родственники.
-Он нам говорил, что у него же была большая доля наследства той писательницы – и он её отдал сыну почти сразу. Не знаю.
-А после этого нотариуса, когда мы уже с тобой поговорили, я полезла в почту, и нашла письмо от него, написанное, наверное, после нашего к нему прихода в гости – ну, вчера.
-Что за письмо?
-Ну, помнишь, он отдал мне деньги на всякие похоронные дела, и мы ещё плакали?
-Помню.
-Вот, смотри, что он написал:
«Уважаемая Людмила – никак не могу пересилить себя, чтобы не начать письмо с такого официального обращения.
Так как вредная соседка мною успешно устранена, и уже не явится после моей своевременной кончины рыться в моих шкафах и причитать, то я решил поручить неприятные заботы о почившем теле посторонним людям. Те же деньги, что я отдал Вам на похоронные нужды – простите, уж очень жутко оно звучит – тратьте просто так, как хотите, а лучше всего купите от меня подарок Вашему сыну. Только не тратьте на венки и прочую кладбищенскую лабуду – уверяю Вас, почившему телу от этих скорбных венков никакой радости. Они и у живых, по-моему, вызывают один только ужас. И передавайте привет Дине и Марату, и мальчику объясните, что я умер, потому что уже очень старый, а потом я снова рожусь и буду молодым. «Рожусь» замените чем-нибудь правильным – Вы же доктор. И не плачтьте там сильно, тем более мы так хорошо вчера поговорили. Так и хочется вставить что-нибудь про то как «гребут россиян», но я держусь, чтобы не снижать высокий пафос этого письма.
До свидания.»

-Что за «гребут россиян»? – спросила Дина.
-А, это он вчера рассказывал, я тебе потом расскажу.
-А как он устранил соседку?
-Отравил?
-И погрёб…
Женщины засмеялись, и тут же спохватились.
-Я думаю, он нам всё последнее время это и внушал, - сказала Данилова.
-Что?
-То, что смерть не стоит видеть такой ужасной, что ли. Мы вчера так смеялись, если б ты видела…
-Это когда похороны? У меня всё спуталось от потрясения.
-Завтра, в 12.00, по месту жительства покойного, - сказала Данилова, - И не похороны, а нотариус сказал – погребение.
-По месту жительства покойного… - повторила Дина, - Правда, делают из смерти какой-то трагифарс. Эти выражения, эти венки и впрямь жуткие. А ещё когда оркестр – то совсем кошмар. А хочется просто сесть и поплакать, и повспоминать человека, и как-то внутри смириться, что вот его уже нет.
-Но где-то же он есть… - задумчиво сказала Данилова.
-Наверное, где-то есть. Только мы-то здесь.
Дина достала из бара бутылку вина, и женщины плотно уселись на кухне – плакать, курить и вспоминать покойного.
Марат позвонил глубокой ночью, и шёпотом сказал, что мальчика спать уложил, и чтобы они там тоже сильно не квасили, и не забыли что завтра к 12.00. Обещал ещё позвонить утром – напомнить.
starlej_ms
Заслуженный автор
 
Сообщения: 75
Зарегистрирован: 07 июн 2011, 01:23

Re: Метафизическая интоксикация.

Сообщение ФиолетовыйАкцент » 28 ноя 2012, 19:19

^^ меня все устраивает. В одном месте опечатка - лись.
Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен.
Аватара пользователя
ФиолетовыйАкцент
Гуру
 
Сообщения: 399
Зарегистрирован: 24 фев 2011, 15:35
Откуда: Алматы

Пред.След.

Вернуться в Проза

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2

cron
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100 Besucherzahler счетчик посещений
Яндекс.Метрика