Стоит, открытая любым пытливым взорам
И тень раскинула затейливым узором,
И мастером стол сильный будто обрисован,
Ветвей взлохмоченных гротескные изломы.
Она знавала дружбу с вертами-шулерами,
Слезой умытая прохожими-дождями,
И путника влекла своей бесстыжей тайной,
Обдав при этом строго истиной прохладной.
Она сама себе судья, а то блудница,
Сама она лихойсудьбы своей царица.
С признанием законной дочерью Природы
Рождался вопреки беспечный дух свободы.
Там бор стоял сосновый в величественной позе,
И в сонме сосен он един, и мощью грозен.
Силнее он сосны одной-той, одинокой.
Не смел, однако, мерить ее с любой сосенкой.