“Как стук колес вычерчивает ритм,
Как сердца стук подобен четкой дроби
Ночных копыт...
Извечный алгоритм,
Воздвигнутый над чередой надгробий
Живых существ, украсивших мой путь,-
Мужчин и женщин, лошадей и кошек,
Собак и птиц...
Их хочется вернуть,
Но тени так бесследно тают в прошлом.
Я одинок...
Пылает на плечах
Багряный плащ.
(Сиреневый?
Пурпурный?)
В моих глазах, как в каменных печах,
Дымится пепел погребальной урны.
Скулящий страх калечит души жертв,
Шагнувших в этот круг без покаянья.
Прожорливая выверенность жерл,
В моем лице нашедшая призванье -
Сминать, как лист лирических основ,
Судьбу и жизнь,
Прощенье и разлуку,
И детский смех, и радость чистых снов,
И мертвых клятв возвышенную муку.
Я чувствую свой страшный, черный дар
Всей яростью обугленного мозга.
Я рвал зубами вены,
Но пожар
Моей крови был безразличен звездам.
Я принял паству.
Выбирая ночь,
Когда медведи понимали слово
И искренне старались превозмочь
Звериной волей волю - рук другого,
А именно - мой жесткий произвол,
С которым я удерживал их страсти.
Дивились Рыбы, Скорпион и Вол
Моей незримой и врожденной власти.
Пастух медведей!
Выжженный на лбу
Извечный титул...
Вызов вере в небо,
Вселенной, раздувающей клобук,
И Року, обесцветившему небыль!
Я противопоставлен был всему
И был бы мертв при первом же намеке
Готовности -
приветствовать ту Тьму,
Что отнимает травяные соки
У заспанной поверхности Земли...
Поверьте, что слова с заглавной буквы
Меняют смысл, переродясь в пыли
В самшит, и кипарис, и бук...
Вы
Напрасно попытаетесь понять
Урок друидов.
Каменные руны
Не обратят затертый разум вспять
И не затронут выцветшие струны.
Медведи спят.
Ущербная луна
Дарует серебро косматым мордам.
В мои виски крадется седина
Неторопливым, матовым аккордом.
Как хочется уснуть...
Закрыть глаза,
Увидеть поле, полное ромашек,
Где над ручьем кружится стрекоза,
А в небе бродит облако - барашек.
Вот в этот мир хочу шагнуть и я,
Продолжив путь по кромке алой меди
Заката.
В те запретные края,
Где светится Арктур -
Пастух медведей...»
Андрей Белянин, «Пастух медведей»
«Мир перевернулся»... Я уже столько раз встречал эту фразу в различных её метаморфозах, что уже готов отнести её к попсе. Складывается ощущение, что именно поэты, прибегая к этому обороту. И придают нашей планете вращательный момент.
Но, тем ни менее, «всё-таки она вертится». Верчусь и я. Поэтому сегодня речь не пойдёт ни о глагольных рифмах, ни о убитом ритме, ни о сопливой лирике. Сегодня я хочу поговорить о хороших стихах.
Поэ́зия (греч. ποίησις, «творчество, сотворение») — особый способ организации речи; привнесение в речь дополнительной меры (измерения), не определенной потребностями обыденного языка; словесное художественное творчество, преимущественно стихотворное.
Википедия
Как интересно звучит, согласитесь! Выходит, поэзия — это только лишний груз, который мы навешиваем на нашу речь...
«Привнесение в речь дополнительной меры (измерения)» - тут можно говорить как о набивших оскомину размерах и рифмах, так и о часто нами упоминаемой неведомой «духовности». Можно, но вот как-то не хочется...
Влезу-ка я в топь семантики и филологии. Что есть «новое измерение»? Точка, обретя новое измерение, становится линией. Та — плоскостью. Ещё один плюс, и перед нами пространство. А в купе с измерением времени — знакомая каждому Вселенная.
А что с поэзией? Пойдём с самого начала:
1 измерение) появилось вместе с самой жизнью. Тут нет ничего, кроме чистой информации: «можно съесть», «опасно», «спариться, что ли?»
2 измерения) тут уже всякие беспозвоночные начали этой информацией приторговывать. «Смотри, хищник!» - рывок, если честно, огромный.
3 измерения) вот они, наши дорогие эмоции! К «что» добавилось «какое». И понеслась... «Вкусная пища», «опасный зверь», «больно, блин!». Нет, эмоции, конечно, были и до того. Но, вплетясь в речь, они разбавили её чёрно-белый градиент.
4 измерения) как и всё в этом мире, речь подмялась под общество. Появились они — противные рамки! А следом мат, этикет и вообще сами языки.
И (тарарарам!) 5 измерений) вот она, наша поэзия. Что координально отличает от бренной прозы? Опять кто-то хочет сказать «духовность»? Шиш! Пришла (и всё испортила) царица всех наук — математика. Алгоритмы, равенства и графики — они столь же возможны в поэзии, как не возможны в обыденной речи.
«И всё?» - скажет читатель. Ага! Подумайте сами: эмоции, переживания и душу вообще не одну тысячу раз изливали и в прозе. Как обидно это не звучит, но то, что мы считаем продуктом деятельности правого полушария, есть просто уравнение. Даже скажу, какое:
ax^2+bx+c=P
Ладно, «Р» — поэзия. А остальное? Вот тут и началась моя псевдонаучная отсебятина...
«a» у нас — содержание. Его значение превалирует, я уверен, в формуле стихотварения.
«b» - наши любимые чувства. Да-да, их значение много меньше, смиритесь. Моя теория, что хочу, то и пишу!
«x» - это коэффициент, отражающий технику исполнения. Возможно, потомки, поверившие в этот мой бред, даже доведут его до константы...
«c» - лексика. Мало-мало её, ничего не поделать. Всё-таки интересный и проникновенный стих без энциклопедических выкрутасов лучше, чем кособокая рифмовка «экспроприации» с «аэродинамикой»
Кто кроме меня не помнит школьный курс математики? Все? Ну ладно, тогда поясню: ax^2+by+c=0 — это уравнение параболы. Тогда ax^2+by+c=P — в идеале уравнение параболы с основанием на начале поэтических координат - «идеальном стихе». Примем P за 0 (условно, как начало координат). Тогда для получения «идеального стиха» нужно либо:
1) вписать идеальное содержание с идеальными чувствами идеальной лексикой в идеальную технику — фиг там.
2) Методом подбора добиться необходимого результата. При этом любое из значений может быть далёким от 0, т.е. от идеала.
Знаете, что значит весь этот бред? А то, что ничего особенного в поэзии нет. «Пятое измерение» - всего лишь систематизация. Не существует особой, наполняющей поэзию, субстанции — есть только соотношение элементов.
Классная метафора получилась, да? С формулами и неизвестными.
