В пустыне.

Закат багровый подчернил пески пустыни, остывающей от зноя.
Стремясь укрыться от ночной тоски, на свет костра, к шатру явились двое.
С двух разных стран. Два гордых чужака.
В глазах угроза, руки на клинках.

Беззвучно распахнулся край шатра. Склонясь учтиво, к ним хозяйка вышла.
И воины, обычай гостя чтя, - свой поединок посчитали лишним.
Вошли на приглашение, в шатер.
Доспехи чуть помешкав, все же сняли.

На долгий путь и на жару пеняя. Один себя назвал - Салах ад дин.
Второму имя прозвучало - Ричард.

Длинна судьбы насмешницы рука. В одном шатре два короля - врага,
спешащие к войскам, на поле брани.

И вновь угроза вспыхнула в глазах. Как прежде с рукаятью слились пальцы.
И не известно, кто из двух скитальцев сумел бы пережить такую ночь...
Не помешай бы их желаниям - дочь пустыни.
Спокойной речью гнев в их душах, стыля.

- Великие владыки, вас прошу как женщина - клинки убрать до срока.
Позвольте, как хозяйке - угождать, вам утомленным от пути - дороги.
Отриньте гнев свой ратный в поздний час.
- Что проку, если кто один из вас убьет другова, пусть и в честной мере?
Ни кто в его победу не поверит. Возникнут слухи, в низость короля.
На поле ж ратном, доблестью горя, при всех себя сумеете прославить.
Там и решите, кто из вас по праву достоин звание воина носить.
- Простите, что осмелилась просить....

Так искренне слова ее звучали. И было в них разумное начало. -
Что отступили в споре короли.
И поклялись в шатре, что до зари не обнажат мечей своих для боя.

Проведали коней своих, на воле, к огню присели и уже в покое.
Надменные рассказы повели..

-Я так богат..
Салах ад дин промолвил.
Что всем своим коням сменить подковы, с железа к золоту, не обеднев смогу.
Мои богатства сотни караванов, от злых пустынь до моря океана.
И дни и ночи воины ведут.....

- Не удивишь меня! Оставь свой труд.
Воскликнул Ричард, стукнув оземь рядом.
- Я сам не меньше, золотом богатый! Большие клады, все мои дворцы.
Я в городах страны большой своей,
- домов всю кровлю крыш сумел бы серебром покрыть.
Не обеднев казной при всем вот этом.
- Пусть караваны по пустыне ходят, богатствами груженые твои.
Груженые до верху, корабли, мое добро везут по океану!

Хозяйка им наполнила- пиалы. Стыдясь украдкой, бедности шатра.

- Пусть так!!
Салах ад дин воскликнул грозно.
- Считать богатства наши, словно звезды. И не проверить и не показать.
Пусть равная у нас с тобой казна.
Но воины мои хвалы достойны! Не зная страх усталости и боли,
Владыку славя! И врагам на горе!
А как твои ? Позволишь мне узнать?

Салах ад дин.. Забыл тебе сказать я сразу, что рыцари мои.-
храбры, сильны, бесстрашны. Храня величие всей моей страны.
Не уступают воинам востока. В любви к царю стоят как скалы. Стойко!

Вздохнула подложив в костер дрова, хозяйка молодая.
Из всей охраны у нее седая, собака старая в углу шатра была.
И то, гостей прибытие - проспала...

- Пусть так!
Воскликнул Ричард.
- Храбрость воинов, проверим завтра мы, на поле боя.
- Но я горжусь красавицей женой. Она творение красоты земной!
Она одна, моим владеет сердцем.
Как этот бриллиант огромный, в перстне.
И гордый Ричард перстень показал..

Салах ад дин с насмешкою глаза поднял, взглянув на эту руку, с перстнем.

- Всего одна..? Твоим владеет сердцем..? Всего один на пальце бриллиант?
- А на руках моих, взгляни ка - ряд... Любимых жен, наложниц и невольниц.
Нарядных птиц и скромных, тихих горлиц.
Меня! Мужчину, красотою славя! Я их любовью укрепленный, правлю!

В глазах хозяйки, вздрогнула вина.
Ей скоро тридцать и она одна.

Шумели гордо, долго полководцы. А после смыв водою из колодца усталый пот, легли спокойно, спать.
И лишь хозяйка, правя в пальцах прядь своих волос,
у очага осталось.

Настало утро хороня усталость.
Пустыни - пепел серебрил рассвет.
И короли,- заложники войны, коней своих седлая, напоили.
И те, до поля брани, по пустыне, барханы руша быстро понесли.
Сжигаемых огнем кровопролития, владельцев войск, любовниц и казны.

Им в след, у входа в скромную обитель, кочевница смотрела на восток.
Пока они доступны были глазу.
Пустынной розы, - грустный лепесток. Судьба не ограненного алмаза.