Глава I. Requiem aeternam
Избавь меня, Господи, от вечной смерти…
Когда падает снег, мне слышится мотив скрипки. Тихий, но ясный. Настойчивый и хрупкий. Мы все влюблены в жизнь. Один каждое утро таскает ей колокольчики с поля – и в награду, зажмурив глаза, вдыхает аромат её духов. Другой под столом запускает ей руку под юбку. Может, он хочет вытереть жир с пальцев – таким прощается глупость и трусость, и разное зло.
Веришь ли ты в Бога?
– Нет.
А во что веришь?
– В себя.
Идиот. Вера нужна, чтобы побеждать страх. Скоро боль станет нестерпимой. Я, конечно, дам тебе морфия, сколько нужно. Сколько смогу достать. Но она сломит и его. Вот тогда ты обезумишь и будешь молить Бога о смерти. Только, если ты не веришь в Бога, что будет после? После смерти?
– Не знаю. Что?
Я вот что скажу. В морге стоит рояль. Совсем сырой, должно быть расстроенный. Его привезли прошлым летом, когда ремонтировали старые корпуса больницы. По коридору в траурный зал, мимо прозекторской. Там-то он и царствует. Родные умерших косятся на рояль как на чудовище, наверное, думают, он пожирает покойников. Санитары ставят на него вёдра. А мы кладём инструменты. Студенты, приходящие на практику, ругаются матом и гогочут: никто не уважает чужое горе, но никто ещё не посмел сыграть. В безмолвии он как будто застыл на границе миров, угрюмый и провозглашая: жизнь, чтобы жить – и смерть, чтобы быть оплаканной. Порой так и тянет сорвать крышку и ударить по клавишам – и всё же я готов пожертвовать многим, лишь бы никогда не услышать его голоса. Я не знаю, что будет после смерти, но рак – страшнее смерти. Будто старший брат. Бесчеловечный. Смерть забирает страдания, а он – приносит. Смерть бывает нежной, а он – коверкает твоё тело в стальных клешнях, как игрушку. И не важно, кто ты. Кого ты любишь. Сколько денег ты скопил. Сколько книг не прочёл, где не побывал.
Прости. Не знаю, что на меня нашло. Страшно?
– Страшно. Очень.
И мне. Но я не произношу этого вслух. Ты, понурив голову, смотришь на грязный снег и забываешь курить. Пепел от сигареты падает на землю, и приходит ночь. Мартовское небо синее-синее. И чёрное. Теперь видно одинокие звёзды.
Она садится за рояль и играет. Конечно, не за тот, что в морге, а за сверкающий и ласковый рояль в вечерней гостиной. Полюбуйся, как платье обнимает её худобу. Мы оба входим в комнату, ты целуешь её в шею. Крошка ещё ничего не знает. Господи. Почему ты не поменяешь наши жизни? Дай мне всё его страдание! И всё его счастье. Дай мне страх перед муками умирания, но не перед самой жизнью. Или хотя бы позволь ему дотянуть до лета. Там гораздо больше звёзд.
За стихотворение голосовали: maarv: 5 ; Denis_Ksenzov: 5 ; : 5 ; : 5 ;
Copyright 2008-2016 | связаться с администрацией