КУПАВЫ (Рассказ)

За уютным столом привокзального ресторана сидели двое. Друзьями их нельзя было назвать. От одного, бородатого, дородного, со смоляными волосами, веяло уютом, добротой. Он так просто взял ломоть хлеба и отломил кусочек. Ел аппетитно суп, смачно прихлёбывая. И казался таким родным и давно знакомым. Рядом со стулом, на котором сидел незнакомец, стоял простой потёртый чёрный чемодан.
Второй попутчик, какой-то лощёный, аккуратно причёсанный, стоящей в дверях ресторана Кате не понравился.
Зал был полупустой. Девушка расположилась за столиком напротив незнакомцев.
До отправления поезда оставалось два часа. Творожная запеканка и стакан ароматного какао – всё, что заказала Катя. Есть особо не хотелось. В ресторане вкусно пахло эчпочмаками и балишами.
Здоровяк уже шумно допил компот, а затем начал вытаскивать вилкой из стакана варёную грушу. Груша соскользнула с вилки и шмякнулась на стол.
- Сейчас начнётся. Культурненький дядя не допустит хамства, - подумала девушка.
Бывают люди, которые при первом взгляде вызывают к себе чувство неприязни. Так и культурненький. Тёмнорыжие волосы и неожиданно карие глаза, большие и спокойные. Он взглянул в сторону девушки и углубился в просматривание газет и журналов. Какого блюда он ждал, было непонятно.
Катя расправилась с запеканкой, а ему официантка подала большую кружку бульона и тарелку с двумя пирожками. И чашечку с кофе. Кофе редко появлялся в семье Кати. А аромат его она обожала.
Неприязнь к незнакомцу разрасталась. И девушка вышла из ресторана. Медленно стала прогуливаться по перрону, затем зашла в здание вокзала. Купила пачку вафель. Как медленно текло время. Когда объявили посадку, Кате даже не поверилось.
Она прошла в купе. Каково же было её удивление, когда напротив неё расположился культурненький, а на верхней полке место предназначалось здоровяку.
Время близилось к ночи. Здоровяк, имени которого Катерина так и не узнала, закинул на верхнюю полку чемодан, снял пиджак, сложил пополам и положил на чемодан. Поднялся на верхнюю полку и через несколько минут раздался его жуткий храп.
Культурненький вытащил из щегольского чемодана трико, зубную щётку и пасту и вышел из купе.
Знакомиться никто не желал. Девушка легла на полку, отвернулась к стене и уснула. Она намаялась за день.
Утром она уселась у окна. Мимо бежали леса, поля, то река, то озерцо, вновь леса. Поезд остановился на каком-то полустанке. И Катя вдруг увидела прекрасные жёлтые цветы, так похожие на розы. Только быстро спуститься в овражек и сфотографировать.
Она схватила ФЭД и помчалась к лощинке, окружённой берёзами.
Пока снимала цветы и берёзы, поезд тронулся. Вагоны простучали колёсами по рельсам. Мелькнул последний.
Тошнотворный попутчик стоял с варёной курицей в руках и озадаченно смотрел вслед последнему вагону.
- Донюхался! Всё свеженькую выбирал, - злорадно ухмыльнулась девушка.
И вдруг сердце сжали невидимые тиски. А ведь и её чемоданишко уехал.
Варёных кур, пирожки с капустой и картошкой продавала всего одна бабка,
ноги которой были обуты в старые мужские ботинки. А на голове красовался выцветший платок.
По ногам Кати потекла кровь. Противные «гости» пришли некстати.
Она стремглав понеслась в лощинку в надежде найти хотя бы лопух, чтобы сорвать два-три листа и подложить в трусы.
Не заметила, как оказалась на берегу неширокой речушки и водой смыла кровь с ног. Затем прополоснула трусы и повесила сушить их на ветку ивы. Мать-мачеха. Как раз и нужны ей эти листья. Вон их сколько, с одной стороны глянцевых, а с другой – светлых и мягких.
- Послушайте, не знаю, как к Вам обращаться. До леди Вы не дотягиваете, до принцессы тоже. Ноги Вы можете мыть этой водой, но вот нежное место не советую. Вы-то как отстали? Продуктов в руках не видно.
- Я снимала цветы, такие солнечно-жёлтые, похожие на розы.
- И что фото будет цветным?
- Нет. Черно-белым.
- Я думаю через годы, рассматривая эти снимки, Вы и не вспомните, какого же цвета были цветы. И из-за цветов так рисковать? Неразумно.
- Но не из-за варёной же курицы!
- Подойдите ко мне. У меня под рубахой есть майка. Придётся пожертвовать.
Да не тряситесь же. Я не собираюсь портить Вам жизнь, может, Вы думаете, что под прикрытием курицы я решил воспользоваться Вашей мнимой невинностью. Ибо чем больше на даме греха, тем невиннее её глаза.
- А Вы знаток женщин. Видно, не одна прошла сквозь Ваши цепкие руки.
- А ни одна! Так что есть с кем сравнить вот это убожество – лохматое, с кровавым пятном на светлых брюках. Свои Вам предложить не могу.
Кстати, ведь мы до сих пор так и не узнали имён друг друга. Я сейчас наломаю берёзовых веток, а Вы соорудите подобие юбки.
Придётся в таком виде Вам идти в село. Деньги у Вас в бюстгальтере. Я тоже не без средств. Кстати, куда направляется это недоразумение?
- В Тбилиси. У меня туристическая путёвка.
- И я в Тбилиси. Путешествие началось. Путёвки уехали вперёд нас. Зато у есть чем перекусить. Не стесняйтесь. Спросите, кто я, кем работаю, есть ли жена. Не скрою, нет. Хотя была.
- Кто же Вы?
- Кто я, мне нечем Вам доказать. Скажем, военный в гражданском. Да и для чего Вам что-то обо мне знать?
Екатерина Андреевна всё смотрела и смотрела на светлые цветы на черно-белой фотографии, так похожие на розы. Она прекрасно помнила их цвет, и цвет его волос и глаз. И то, на каком душевном отдалении он держался от неё.
Как они пришли в село. Хорошо, что документы были при себе. И поезд разыскали, и до Тбилиси добрались. А дальше разошлись их пути. Навсегда.
Но почему, когда она смотрит на фотографию этих цветов, вспоминает тёмно-рыжие волосы и карие глаза? Человека, который не бросил её в беде и не стал другом. И чем быстрее отстукивали годы по рельсам жизни, тем дороже был для неё снимок этих цветов. А его на плёнке она не запечатлела. Только память всё отчётливей вырисовывала тёмно рыжие волосы и карие глаза.

За стихотворение голосовали: mashkov.poet: 5 ; natalya_Kozireva: 5 ; NIKA EROFEEVA: 5 ; anitas: 5 ; Smirnov1502: 5 ; : 5 ; mmoshenkov: 5 ; dvart: 5 ; Светлана Иванова: 5 ; v2810475: 5 ; Гроза: 5 ;