Листья

Перед туманным хребтом зимы
осень, золотая земля -
прощальный ветер уносит листья…

…Солнце стало ослепительно холодным – с летом пора проститься,
ветви - те, что в высокой синеве,
и их не вернуть.
Ветви тянутся к теплу, но уже не стремятся возродиться –
лишь пережить это опустошенное время.
Лист начинает путь.

Еще одна часть жизни подходит к завершению.
Но опадающие листья с предстоящим уже не спорят:
их удел – ветер, земля у подножья ствола,
тление, труха и бесцветная пустота.
Так думает каждый из них,
начиная последнюю из своих историй –
хронику сухого листа.

Их мудрость, как перегной у корней, за века слежалась -
жухлые листья, как никто, знают, что изменить
этот старый как мир распорядок невозможно, как ни старайся.
Как невозможно в одну реку войти дважды,
или вернуться на старые ветви и на прежние круги.

Но однажды один маленький лист,
единственный из тысяч и тысяч,
вдруг так захотел бесконечной весны,
жизни и света, что вопреки
застарелой древесной привычке,
тяготению и ветру
изо всех своих малых сил он рванулся вверх:
не к истокам,
но по новой начать свое время – возвращением с новой строки.

Оставляя за спиной жухлые насмешки
шуршащих собратьев
он поднимался все выше и выше, пока
не добрался туда,
где еще сохранились остатки тепла
и солнечные блики ласкают запястья
ветвей, а в ослепительной синеве прорастают облака.

Словно бабочка, словно маленькая птица
он вспорхнул на одну из веток
и прирос к ней основанием хрупкого черенка.
Но ее цепенящий сон был слишком крепок, чтобы пробудиться
от прикосновения всего лишь одного увядшего листка.

Тогда он собрал всю свою волю
и, маленькое хрупкое создание,
потянулся к огромному небу,
чтобы в этом потоке смыть мертвящую желтизну.
Это желание было абсолютно невероятным,
но безумно сильным – весь вытянувшись вверх,
он окунулся в бездонную сияющую глубину.

Охваченный синим огнем, словно с птичьего полета
он увидел огромный мир, без предела и берегов
как огромное сердце, распахнутое в ожидании прихода
невозможного чувства, неведомой радости –
чтобы пылать что есть сил, отвечая на будущий зов.

Открытый для света,
как каждая секунда жизни открыта для бессмертия,
этот лист сиял так ярко, что даже вдали,
даже из-за моря, была заметна
ярко-синяя звездочка,
светящаяся где-то совсем невысоко от земли.

У тех, кто видел ее, отступали застарелые тревоги,
просыпались позабытые надежды, запертые где-то на дне -
это чувствовали и люди,
и неразумные создания – многие и многие,
все, кто смотрел на этот удивительный свет.

Потом еще долго рассказывали об удивительном чуде,
и от разных концов земли
сюда приходили те, кто надеялся на что-то,
что уже на подходе, и - обязательно будет:
не бывает дорог, чтобы к свету не привели.

Может быть, это небо - вернуло того,
кто всем существом, изо всех своих сил к нему обратился:
зеленая кровь вновь заструилась по тонким прожилкам,
и, упруго расправляясь в синеве,
возродилось биение этой маленькой, но жизни –
среди пасмурной паутины голых осенних ветвей.

И, постепенно сбрасывая оцепенение,
ветви всколыхнулись, сбрасывая темные сны
и вытянулись к солнцу,
каждой клеткой ощущая возвращение
этой невозможной, словно звезды в ладонях, весны.

Неслышно смеясь, распускались юные побеги,
старые корни, почесываясь и вздыхая,
вновь потянули соки земли,
и она, полыхнув молодой травянистой зеленью,
запела под небом -
и поля ее, и виноградники ее ожили и расцвели.

Вопреки всем законам, в мире что-то переменилось:
солнцу снова захотелось дарить тепло, смеяться и светить -
будто чья-то рука перевела все стрелки и звездные орбиты,
как живые родники, открывая новые пути.

Словно небесные сети развернулись и раскрылись,
сердце теряет застарелую боль и обиды -
все, чем питалась гнетущая пустота -
обретая весь этот мир,
что поднимается на тонкой струне,
на единственной нити –
На черенке одного маленького листа.

снова находят дороги те, кто их утратил
на воде или на суше,
сгоревшие звезды вновь открывают сияющие глаза,
оживляя давно отгоревшие души.
Молчать больше незачем – лжи больше нет.
Есть предчувствие нового дня и радостные голоса
птиц, которые вернулись и снова скользят в поднебесье.
Возвращаются к причалам
корабли, что давно затерялись,
потерпевшие крушение составы
снова становятся на рельсы…

Маятник замер.
Между секундами –
вечность…

Вечность, когда в мир приходит тишина.

Глубокая тишина, та, что перед началом
рассвета –
бесконечного дня,
кипучей
жизни,
огромного, неистощимого света…

Больше не будет потерь и слез:
это время, когда навсегда уходит темнота -
ведь новое утро уже занялось,
и лучи его, робко пробиваясь через тучи,
чертят контур и высвечивают
грядущую встречу -
в прожилках ослепительно зеленого листа.

За стихотворение голосовали: anitas: 5 ;