Ужасы, ужасы!

Ужасы… Ужасы. Ужасы!
Сегодня вокруг нас повсюду ужасы! Они выползают из мониторов компьютеров, смотрят из экранов телевизоров и кинотеатров, они на полках библиотек и на страницах журналов… Они из космоса, загробного мира, иных измерений. Они с рогами, копытами, в чешуе и волосне, с клыками и когтями.
И, признаться, вообще-то порядком надоели…
А в моём детстве 60-х; 70-х годов ХХ века всё было иначе, куда более целомудреннее, естественнее и как-то более захватывающе.
Зрелищами мы были не избалованы. Ну фильм «Вий» - понятное дело, пересматривали по много раз. Ещё помню фильм «Миллион лет до нашей эры» (60-х годов). Вот умора: пластилиновые или рисованные динозавры, увеличенная до огромных размеров игуана, как потом выяснилось вполне безобидная, главные герои, какие-то слишком ухоженные и современные, красавица Рэкэл Уэлч… Но тогда я аж под стул прятался от испугу-то.

Но главным ужасом моего детства была коза Марта у бабушки Маши. Вот это был монстр, и монстр вполне живой, да осязаемый. Дело в том, что эта рогатая зверина отличалась крайне агрессивным характером. Бодаться любила – страсть как. И почему-то я у неё стал объектом нападок. Только увидит во дворе меня, рога тут же вперёд – и в наступление. Да боднуть могла прилично. Как сейчас помню её сердитые желтые глаза с прямоугольными зрачками. Поначалу я просто убегал и плакал, жаловался папе и маме. Потом стал сражаться с этим агрессором. Возьму, значит, в одну руку палку (копьё типа), в другую крышку от выварки (щит). И обороняюсь. А коза настырная, так и норовит, так и норовит стукнуть рогами.
И доилась она неважно, и козлят не несла. Какие, к чёрту, козлята, коль ни одного козла не подпускала. Даже Поэта! Это у одного кличка такая была за волосню вокруг морды. Плодовитый был. Но тут особый случай.
Решила баба Маша продать Марту. Объявления поразвесила. Приходят, значит две бабки. Одеты, как и положено – телогрейки, платки, валяные сапожки.
-Ну как козочка, как доится?
-Ой, молочка даёт много!
- А не бодливая?
-Ну что вы – сущий ангел, сущий ангел, давайте покажу.
Выпускает Марту. А та, как набросится на бабок, да рогами их, рогами. И так, что зацепила одной их них карман на телогрейке. Бабка орёт, отцепиться, вырваться хочет, руками сучит, а козочка только раззадоривается. Так и порвала карман … «Сущий ангел!»
Не получилось продать Марту. Так и жила она у бабы Маши до самой своей козьей кончины.

Другим ужасом у бабушки были кролики. Нет, они не бодались, не кусались, не лягались. Они плодились… как кролики. Сил у старушки было мало уж, зрение неважное, кроли и шастали к крольчихам. В огород тикали часто. А там сорняки вперемежку с капустой и прочим лакомством! Разведётся их тьма, придёт дядька мой. Вытаскивает по одному. «Хороший круля, хороший!» - держит за задние лапы, за ушами гладит. И тюк дубиной по голове на затылке. И нет «крули». Есть «ценный мех» и «питательное мясо». Я его тогда недолюбливал – зажрался. А сейчас, купи поди.

А самым главным ужасом двора, где я жил была кочегарка со страшными кочегарами. Топилась она углём, а шлак вывозили там же. Причём раскалённым, красным. Ну мы и «шухарили». То шину туда кинем – ох, как она чёрным дымом пылала. То ампул каких со свалки или запаянных бутылок. Они эффектно взрывались. То бутылок с карбидом и водой рядом наставим и убежим. Как бахнут! Кочегар выбежит, матерится, а то и углём бросит. Дядьки-то эти разные были: узники лагерей, бывшие старые полицаи и «лесные братья», и просто трудяги. Напьётся такой и спит прямо на чёрном угле. Тогда мы их просто обходили. Стыдно трогать человека в беспомощном состоянии. Такое было воспитание.

А что преступности не было такой как ныне. Не скажите. Если посмотреть программу «Следствие вели», то была. Ещё журнальчики, помню, попались «Следственная практика». Соседский пацан приносил, его папа военным юристом служил. Там всё присутствовало. Впрочем, это уже «совсем другая история».

Такие вот ужасы. «Страшно, аж жуть!…» В. Высоцкий.