Зимние сны.

Книгофильское.

Нет охоты бравадой глушить свою грусть кантиленную *,
Отскользит вновь по книгам любимым задумчивый взгляд:
Все мои убеждения – связка удачных цитат,
Или нечто иное – значительное, неизменное?

От Ремарка до Гессе - весна. И немножечко Драйзера.
От Дюма – к Мопассану, Мольеру, Дидро, Мериме.
Чуть насмешливо циник Моэм приготовит к зиме,
Заставляя размыслить над неоднозначными фразами.

Сколько помню себя – все тянулась к больному, недетскому,
Всё острее хотелось (зачем-то) неслышно страдать.
Постепенно, но верно мне к сердцу проложена гать
Безнадежным, юродивым, нервным пером Достоевского.

Позже, с возрастом (впрочем, ничтожным еще), было познано,
Как легко с увлекательной книгой забыть обо всём.
Пусть бывает порой неизбежен душевный разлом,
Пусть бывает отравлена жизнь сожаленьями поздними.

Изберу пятистопный анапест себе в собутыльники,
Я стаканами пить не приучена – только строкой.
Двухнедельный… нет, месячный сладостный книжный запой –
Это лучшее средство убить в себе мысли бессильные.
__
* кантиленную - относящуюся к кантилене.
Кантилена - напевная мелодия, вокальная или инструментальная

/Лохмат Андреич/
------------

Зимние сны.

Спать ложились вдвоём – умирали же порознь.
И скребла тишину домовитая мышь,
Тонким стеблем вплетаясь в пожухлую поросль
Звуков тех, что присущи живущим не ссорясь
Где отсутствие ливней – присутствие крыш.

Выходили сквозь дверь – возвращались сквозь пальцы.
Но так сладок был чай и ладошка тепла.
Размельчали стекло в ступе времени танцы
На экране в углу – это мир улыбался
Незнакомый, нездешний. А мышь всё скребла…

Уходили с утра скрежетать шестернями,
Возвращались, чтоб плавить над свечкою медь.
За окошком на белом чернели сараи
Те, что строились порознь, но вместе сгорали,
Унося в пантеон вихрем жертвенным снедь.

И потёртое имя вращало крыльчатку,
И проталины глаз были знаком весны.
Шла по кругу печалей и радостей чарка.
Под уставшей ногой снег подтаявший чавкал,
Сделав грязной реальностью зимние сны.

/Minus/
------------

Нечто иное.

Терпкость напитка,
крепость
здорового сна
делая пыткой,
будешь
нежна и грустна.
Если ты явствуешь
мраком
чернее смол,
то из упрямства лишь,
стерпится – слюбится,
мол.
Но по-хорошему
разве уложишь
в кровать?
С этакой рожею
можно
претендовать
очень уверенно
даже
на большее зло.
С юга до севера
скорчилось
и заросло
лесом урочище,
а естество –
враньём.
Радуйся, проще же
либо стоять
на своём,
либо бессмыслицу
с пафосом
в ступе толочь
в час, когда близится
нечто иное,
чем ночь.

/Ольга Фил/
----------------

Выбор оружия. Нож.

Я сделаю свой выбор –
Сомненья ни к чему!
И как бенгальский тигр
Войду в её нору.
Я проскользну как в масло
Горячий входит нож,
И лезвием опасным
Ей в сердце стану вхож.
К расслабленной богине
Под брямканье ситар
Я подползу и сгину
В объятиях Иштар.
Меня покинет разум,
И сладкая свирель
Дворец наполнит газом.
Играй же, милый Лель!
Играй, пока есть силы,
Пока струится яд,
И жмёт невыносимо
На талии наряд,
Который приурочен
К параду звёзд и лун.
Но снимет только ночью
Одежды Сейлор Муун.
А я дождусь за шторой,
Когда закончат бал,
И в тело до упора
Сквозь шёлк воткну кинжал.
Любовная зараза
На кончике ножа
Проникнет, и в экстазе
У ног моих лежа,
Она с туманным взглядом
Рванёт с себя бельё,
И расползутся гады
Из чрева у неё.

/Фдуч/

За стихотворение голосовали: ririko: 5 ; ястреб: 5 ; anitas: 5 ; Аким: 5 ; margo.matv: 5 ; Валтар: 5 ; Октябрина: 5 ; evridika: 5 ; Сергей Колмыков: 5 ; Маxова: 5 ; Cold Ways: 5 ;