...

Я на чужой земле, в родном апреле,
В траве, свернувшись ёжиком, лежу.
Опять весна и вновь конец недели,
И скука по былому куражу.
И мне не больно.
Мне тепло.
И скверно.
Ворона силится на ноги встать,
Весною опьяненная, наверно.
А то бы, что взбрело ей хохотать,
На ветке балансируя неловко?
Ей, мнится, все известно про меня!
Вороний окаянный смех с издёвкой
Мешает маете моей, дразня.
Беспечности подобной во хмелю
Достигнуть мне не удавалось сроду.
Я, иногда, за это не люблю
Свою окаменелую природу.

Нежданное вторжение твое
Не видится подарком мирозданья,
И препарирую вновь бытие
Под властью беспокойного сознанья:
Зачем ты здесь, опутанный сомненьем?
С какою напридуманной надеждой?
На помощь не рассчитывай – в уменье
Сдаваться молча, я слыву невеждой.
Ты заставай меня врасплох, не мешкай –
С собой в ладу я, до смешного, редко!..
Заноза длинноносая с усмешкой
Поддакнула с качающейся ветки:
Она в судьбе своей не ищет толка –
Не обременена такой нуждою…
Как странно! Ведь она уже умолкла?
Откуда смех?
Я это?
Над собою!

За стихотворение голосовали: vikrim: 5 ; Игорь Гарде: 4 ;