на холодный рассвет

(поэма одного возвращения )

1.
Бывший узник Освенцима
Шёл дорогою в Прагу, -
С детства отдал он сердце ей
Новой жизни во благо;
С детства отдал он сердце ей,
Обещание встречи,
Запредельными зверствами
Для Любви искалечен.
В жутком месте отчаянья
Безысходностью мучим,
Он устал от молчания
И надежды на случай.
Но да слёзы солёные… –
Это слёзы на радость.
Но да люди с поклонами…
А от жизни осталась
Только тень полосатая,
Да глаза голубые…
Смерть прошла по касательной
Перечёркнутой были.


2.
Вот и улочки узкие,
Островерхие крыши…
Танки… , - в городе русские:
Озорны и бесстыжи.
Льются песни весёлые
Под хмельную гармошку…
Но, помилуйте – всё ли так,
Если на сердце тошно;
Если радость сменяется
Непонятной тревогой?
А с тревогою справиться,
Невозможно без Бога.
Под ногами отёкшими
Староместская площадь.
Птицам хлебное крошево
Гонит ветер с ладоши.
В неба синей прогалине
Тихо тянутся гуси
Погостить у викария –
Реформатора Гуса.
Карлов мост. …и над Влтавою
Шпарит радиорупор,
Что прямыми ударами
Сметена «Митль-группа».
Но из памяти прошлое
Не смести в одночасье.
Если прошлое прожито –
То к нему ты причастен.


3.
Бывший узник под номером –
«восемьсот тридцать семь»
Всё не верил, что дома он
И свободен совсем;
Всё казалось, что выстрелят,
Закричат, загудят, -
Да за всё, что он выстрадал…
Но… молчит автомат.
… и травили бараками
И сжигали, как крыс
Всех, как есть, одинаково…
Взял бы память, да сгрыз
Иль затёр, словно ластиком,
Чтоб не помнить тех глаз, -
Тех, которым подвластен был
Ковыляя на газ.

Возле арки три тополя,
Двор колодцем - над ним
Белоснежное облако…
И в прохладной тени… ,
Перемешанным запахом
Кружит голову май…
Дом окошком на запад и… -
«Вот он я – принимай…»


4.
Автоматная очередь.
Он прижался к стене.
Издевательски точечный
Нимб… «О, Господи! – Не-е-ет!!!»
Что же видит он, Праведный? –
Из окна, где он жил
Жжёт какая-то гадина
Безотрывно, в нажим…
Он под арку, к спасению…
Рядом брызжет огонь.
А погода весенняя…
А война далеко…
А под аркой волнение,
Блеск испуганных глаз…
«Карел, ты?!» «Тем не менее…»
«Ну, потом, не сейчас…


5.
Аккурат, как сорока -
Всё строчит, да строчит…
Глянь, рубашка по локоть;
Глянь, очками блестит.
Так и есть – сумасшедший, -
Что по камню палить?
Мы за русским ушедши, -
Обещал подсобить…
А супруга Хелена?»
«Говорят – в Равенсбрюк…».
«Так она среди пленных?
Это, стало быть, юг?»
Но беседе с соседом
Помешал автомат, -
Будто всё ещё следом
Шёл за узником ад.


6.
Рокот гусениц. В арку
Въехал с грохотом танк,
Обдал выхлопом жарким
Всех, кто был тогда там
И во двор… , дулом к небу,
Покачнулся и встал, -
Не иначе ослеп он –
Этот броне-металл?
Люк открылся. Из башни
Показался танкист –
Воплощенье бесстрашия,
Весельчак, оптимист…
И был тут же обстрелян…
«Ну и вам не хворать…
Здрасьте! С первым апрелем!
Раскудрить твою мать!»
Закурив папироску,
Прихватив автомат,
Невысокого роста,
Спрыгнул наземь солдат,
Отскочил, как отпрянул
И под арку, нырком…
«Значит, братья-славяне,
Всех прошу об одном
( паче всех – любопытных) -
Не посматривать вверх.
Ну, попытка – не пытка.
Расколотим орех…?»


7.
Тут один из соседей
Взвыл с мольбою в глазах:
«Умоляю! Не смейте!
Господин комиссар!
Не стреляйте из танка!
Не чините погром!
Это, просто, бестактно
И жестоко… Потом,
Я владелец и это -
Мой, сказать, капитал!
Здесь гостил Майкл Бертон,
Эрих Фромм обитал…
Здесь история в камне,
Время, память эпох…
Пораскиньте ж мозгами…
Да в подмогу вам - Бог…»
«Вы не слушайте, право,
Эту грязную речь.
Он вам тут не про Прагу… , -
Ка б своё уберечь…
Есть причина весомей
Сохранить этажи…
Вот сосед наш знакомый.
В этом доме он жил...
Слава Богу - вернулся...
...................
Лагерь смерти пройти,
Чтоб в огонь окунуться,
Под обстрел угодив?!
Из его же окошка
И ведётся стрельба…
И понять невозможно…
Что же это? - судьба?»
Но танкист не ответил,
Только сжал кулаки…
А под аркою - дети,
А ещё - старики;
А под аркою - вера
И надежда на жизнь…
Значит надо быть первым.
Значит надо спешить.


8.
Дальше, собственно - проза:
И… танкист - побежал.
Лишь дымок папиросы
Его бег провожал.
«Щас мы выкурим, братцы,
Эту вошь на «раз-два!
Где ж ты там окопался,
Дурья ты голова?
Ну-ка, дай-ка огня мне… ,
Чтобы… на-вер-ня-ка…
Так и есть! Полагаю… -
Из того вон окна… ,
Что под самою крышей…
Вот и славно, «родной».
Вот теперя я вижу.
Вот теперя вы мой.
Я намерен к вам в гости…
А поставьте-ка чай…
И настырничать бросьте… ,
Чтоб чего невзначай…»
И с волною бесстрашья,
Он рванул до перил
И шесть лестничных маршей
Не прошёл – покорил.
Пулемётные фразы -
«разговор по душам»:
Неуверенный - «шмайсер»
Деловой – «ППШ».
В перестрелке минутной,
Время – медленный сон.
Ну, так, где же ты, утро,
Чтоб закончился он?


9.
Ожиданьем томимый,
Извелся экипаж:
«Два бы танковых мимо…!»
«Без команды не дашь…»
«Говорил же я Лёшке,
Чтобы взял на испуг…
Да, он тот ещё тоже –
Не удержишь…» И вдруг,
Словно обухом по лбу,
Естества лишена,
Двор накрыла, как кобра -
Тишина, тишина…
Только слышалось, будто
Всё идёт диалог…
«Что застыли там? Тут я!»
«Алексей, жив, браток!?»


10.
Со ступеней спускаясь,
Вышел к ним он во двор,
Произнёс, улыбаясь:
«Вот и весь разговор…»;
Пошатнулся и тут же,
Как подкошенный пал.
«Командир!!!», - прямо в уши
Кто-то в плачь, закричал.
«Лёшка, друг! Что ж ты, ботa!!! -
На краю то земли!!!
Кто ж теперь поведёт нас,
На Берлин… на Берлин…?»


11.
Был - и нету солдата…
Люди, слышите – нет!
Всюду скорбные даты
Писем, сводок, газет…
Сколько силы и славы,
Чтоб затем не дойти…
Дней расстрелянных главы,
Неизвестность пути,
Перекрёстки, забвенья,
Тьма внезапных смертей,
Разновидность суждений
Субъективных судей…
Кто запомнит, запишет,
Прочитает, поймёт?
И чем дальше - тем тише
И не наоборот.
Был - и нету солдата, -
Отгорела звезда;
Только шлейфа остаток
И остался тогда….
Скажут – «Подвиг героя –
Свет Вселенской Любви»;
Дескать, кровь эту пролил
Он за светлые дни;
За спасение ближних:
Стариков, малышей…
Но не знать им, не слышать,
Что тогда на душе
Там жило у солдата:
Время - грубая ткань… , -
«Слышал, было когда-то…
Но в какие века… ?»


12.
Он стоял в неподвижности,
Словно ждал приговора, -
Приговора, как милости
Долгожданной и скорой.
Будто в смерти погибшего
Был один виноват он…
И понятно - не вишнею
Угостили солдата.
Сжалось в трепете сердце и
Встало от напряженья…
«Кто я? – узник Освенцима
Или так, отраженье
Чей то боли у кромки рта
Пред оставшимся вздохом?
Ну да будь же ты проклята,
Бесовская эпоха!
И пошёл он от дома прочь,
А точнее поплёлся…
Пёрла по небу тучи всклочь
Приведение-осень, -
Будто всё не уйти никак
Не собраться ей бедной,
Чтоб уж больше не отвлекать
От весенних побегов;
Чтоб уж больше не мучить нас
Затяжным патронажем;
Чтоб излучиной к лучшему
Жизнь открылась однажды.


13.
Через лень, снисходительно,
Но… пахнуло свободой…
Где ты, знак вопросительный?
Восклицательный – вот он!
И цветы не заставят ждать,
Как и трели пернатых
На другой стороне моста,
Возвратившись обратно.
Молча брёл по аллее он
Францисканского сада
И неслось – «Отделение,
Получите снаряды!»
А под лапами лиственниц
У Поющих фонтанов,
Доносилось – «Во Истину -
Час пробьёт и предстанет…»


14.
Тут старушка согбенная
Проходящая мимо
Тихо к бывшему пленному
Обратилась: «Родимый,
Ты здоров ли? Случилось что?
Или жить тебе негде?
Не печалься, сынок, о том…
В приходском лазарете
Предоставят тебе ночлег,
Приютят и утешат…
Прожила б я свой трудный век
Без Любви и надежды
Если б горю давала ход?
Так чего же грустишь ты?
Не печалься, сынок, пройдёт…
Вон, и ночка всё ближе…»
И сказал он: «Спасибо, мать, -
Сквозь дрожащие губы, -
Я здоров и мне есть, где спать
Да вот только смогу ли?
Видно в сердце моём война
Поселилась навечно
И холодный рассвет без сна
Будет ночи не легче».
Говорил, а в его глазах
Всё стоял этот парень,
Что готов был под небеса
Благородства в запале…
Ради жизни других отдал
Он свою не жалея,
Отказавшись привлечь метал,
Став живою мишенью.
Говорил… И его глаза
Вдруг заполнили слёзы.
Он готов был бежать назад…
Он готов был, но… поздно…

А над Прагою синий дождь
Спать ложился на ветер
И был вечер на сон похож
Самый мирный на свете.

За стихотворение голосовали: Selivan: 5 ; marianna.ya: 5 ; ястреб: 5 ; woyser: 5 ; anitas: 5 ; : 5 ;