Рыжая.
Шла резкою, мальчишеской походкой,
Руководила пацанами в драке,
И верховодила в приреченской слободке,
В биндюжной, хулиганистой клоаке.
Была худющей, рыжей, в конопушках,
И пела в подворотнях песни.
В руках рогатка словно бы игрушка…
Вот хулиганкою росла, хоть тресни.
И в школе задавала тон в учебе.
По поведению лишь троечкой «блистала».
А хулиганила то, в общем, не по злобе,
А потому, что просто… подрастала.
Парнишку повстречала после школы.
-Ты кто? И как здесь оказался?
-Да заболел я, ездил на уколы…
А здесь я так, врачихе я показался.
-Я параллельном, в школе я недавно,
Родители работают на стройке…
-На стройке? Здорово! Вот славно,
Вот и мои все пашут на подбойке.
И не стесняясь, подхватила сумки,
-Пойдем, я провожу тебя до дома.
С тех пор отбросив все задумки,
За книги села, вроде для прикола.
За ним тянулась девочка –рыжинка.
Со школы вместе и в библиотеку…
Похорошела, выросла тростинка.
За руку, взявшись, шли на дискотеку.
Все б ничего, но тут она влюбилась.
Да так, что плакала в подушку.
Ведь заводила! Пусть остепенилась…
Но так влюбиться, стыдно, по макушку.
А он не замечал. Одна наука…
Корпел, корпел и прозевал рыжинку.
Не заедала парня эта скука,
Уставясь рисовал свою картинку…
А годы шли, и стар уж стал.
Он облысел и нарастил животик,
Женился? Нет, трудами обрастал,
Наука для него один наркотик.
Сквозь рыжину пробилась седина,
И конопушек след растаял.
Осталась в девах. Вроде бы одна.
Но нет! Любовь живет! Она, святая!
Copyright 2008-2016 | связаться с администрацией