Что делать?

В заштукатуренном мире
Коричневом, знойном и шатком
Лежу на матрасе,
Гляжу в потолок без конца.
Железные двери ушли
И ушли безвозвратно.
Смотрю я на вас и не вижу благого лица…
Святые леса и поля удалились свободно.
Слились с сумасшествием, бросили в сеть городов.
Горизонтом уходит моя безысходность
Печалью уносит, лишая последних слов.
Кашлем холодным солнечный свет заслоняя
Бегут часы мирового господства грязи
И чьи-то судьбы бесцельно решая
Чистые руки пытаются сделать властью?
Кто-то посмеет глаза поднять превосходно,
Только роясь в помойках изменить ничего не суметь,
Горящие окна тоже всегда спокойны,
Лишь потому, что им не мешают гореть.
Где эти люди, которых ищу я так долго?
Нет их среди тех утерянных, проклятых снов,
Нет их среди бесконечно успешных и гордых,
Нет их среди средних умов…
Кто-то решает прекраснее стать днём и ночью
Привязанный как раньше к батарее.
Разразиться смехом порочным
И стать тем не менее немного сильнее.
Белеет, и греет, как ни странно снег,
Но что-то пролетает неслышно,
Может быть подарит успех.
Надоело ютиться мышью!
Сравнивая усталых и немного бешеных
Они резко ударят кирпичным кнутом.
Далеко лелеются тела повешенных
Небом ярко-добрым, в голубом.
Заунывно песню затянувши
Мир стоит на одном и том же.
И кто-то через 300 лет проснувшись
Найдёт своё смертное ложе.
Цементом прикрыв все прежние чувства,
Усмирив наивность выхлопным газом
Я иду дорогой ночной грусти
К сердцу мира – унитазу.
Кто в нём плавает – я плевала,
Надо снести этот жалкий объект.
Россию вынуть из тьмы подвала,
Святой водой окропив навек.
Кто наверху? – Не птицы, не солнце,
Руки и рты жадной жирности.
Я заслонила своё оконце
От мнимых лучей весёлой жизни.
Поиски долго розгами били.
Что ещё надо? Только искать.
Люди. Скажите, где же вы были,
И кто из вас готов восстать?

За стихотворение голосовали: pelegrin: 5 ; ястреб: 5 ;