У неё была одна лишь песня

Сидит она одна в деревенском старом баре.
Тяжело на душе, она мается с безделья.
Чувствует себя легко, потому что в пьяном угаре.
С самого утра мучится с похмелья.

Волосы рыжие блестят в тусклом свете,
А лицо всё в красном цвете:
Боится выступать она.
И она знает: это не продлится вечно.
Не будет помогать выпивка бесконечно.
Но всё же, осушает свой бокал до дна.

У неё была одна лишь песня
Сладкая как черешня.
Распробовав которую понимаешь,
Что она горька как осока.
Согревала она всем душу
В зимнюю лютую стужу.
Была как на бесцветном небе облака.

Где бы ни была, каждый её любил,
Ибо она жила всем всё прощая.
Однажды кто-то сестрой её окрестил,
Так что кому-то она была как родная.

Она никому не могла отказать,
Если кто-то просил её песню спеть,
Что грохочет как извержение вулкана,
Ласкает как шум прибоя,
Даря блаженное чувство покоя,
И мощь урагана.

У неё была одна лишь песня
Сладкая как черешня.
Распробовав которую понимаешь,
Что она горька как осока.
Согревала она всем душу
В зимнюю лютую стужу.
Была как на бесцветном небе облака.

Не знала она, как вину свою искупить.
На своей дороге так много чего совершила,
Того, что нелегко было простить,
Ибо не малая нужна для этого сила.

Окутанные туманом ступеньки уходят ввысь,
А все, кто был рядом, её молили: очнись,
Но в её глазах лишь тёмная мгла.
Прельстила такая ослепительная краса,
И она поднялась по лестнице в небеса,
Но живой с неё сойти не смогла.

У неё была одна лишь песня
Сладкая как черешня.
Распробовав которую понимаешь,
Что она горька как осока.
Согревала она всем душу
В зимнюю лютую стужу.
Была как на бесцветном небе облака.