Воинам 2-ударной, 52,54,59-ых армий посвящается!!!

Воинам 2-ударной, 52,54,59-ых армий посвящается!!!

«Сорок второй, в кольцо блокады,
Прорыв Кавкорпус совершил
За ним стрелки с 59-ой,
Фашистский потрепали тыл»



Не рви, не рви сухие жилы,
Не бейся лбом о свод траншей
Больной, голодный, грязный, вшивый,
В грязи болотной всех живей

Окоп не стал тебе могилой,
Холодный, узкий коридор
Тебя неведомою силой,
Привел к своим, судьбе в укор

Расчет у ставки был особый,
Двух армий мощью взять плацдарм
Кольцо порвать Мясного бора,
Чтоб в бой войска ввел командарм

Рубеж держать любой ценою,
Стрелкам команда на прорыв
Врага накрыть огня рекою,
Не допуская в планах срыв

Второй Ударной места мало,
Силен в бойцах советских дух
Одной дивизии не стало,
Язык со сводок крайне сух

У Спасской полисти с рассветом,
Разорван был порочный круг
Где немец пушечным дуплетом,
Подмял полки, как землю плуг

В полях и в небе перевесом,
Отмечен первый год войны
Так чьим же в ставке интересом,
Велись войска в пучину тьмы?

Пять сухарей, ни крошки больше,
В карманах сахар, тоже пять
Патронов десять, с этим строже,
И диск один на автомат

Шли на Любань таким составом,
Кавалеристы и стрелки,
Танкистов марш на фланге правом,
Поддержку дали артполки

У Красной горки лютым боем,
Фашист их встретил на пути
Катюши взвыли жутким воем,
Враг был отброшен с высоты

Произошла в войсках заминка,
Комдив Старунин был убит
Пропал их штаб на поле минном,
Исчезнул, и в лесу забыт

Зима же выдалась морозной,
И льдом сковав остатки снов
Бойцов на снег рукою грозной,
Бросала грудой мертвых дров

Атаки снова захлебнулись,
И вновь стал узок коридор
Полки из боя не вернулись,
Закрылся фронт, как приговор

Погибли лошади в прорыве,
Кавполк остался не удел
Прошли к своим по снежной ниве,
Враг проследить их не успел

Чтоб помощь дать Второй Ударной,
Пробили просеку в лесу
По ней дивизии двух армий,
Тянули технику к котлу

Март пролетел в потоках крови,
Потерь никто не стал считать
Лишь в ставке Главный хмурил брови,
Решили – Власова послать

Он генерал совсем особый,
Обласкан Штабом и судьбой
С Хрущевым дружбою до гроба,
Связала жизнь одной чекой

В боях под Киевом суровых,
В тисках фашист его зажал
И город пал, в условьях новых,
Не в силах выдержать накал

Тридцать седьмая в окруженье,
Попала, варится в «котле»
Чей разум тешил преступленье?
Кто не готовился к войне?

Ответит кто за эти судьбы?
Что сожжены огнем войны
Кто палачи тут, а кто судьи?
На чьих руках следы вины?

Но вышел он из окруженья,
Как было прежде, невредим
Без знаков, без вооруженья,
Добрался все-таки к своим

Судьба же ход сменила круто,
Процесс в стране необратим
Вождя усильем воли мудро,
Он не расстрелян молодым

Приказ возглавить оборону,
У стен Москвы стоит фашист
Пусть Киев сдал, тут по-другому,
Пред новой армией он чист

Солдаты город отстояли,
Лишь их заслуга в этом есть
Как генералы б не скрывали,
Не всеми ими правит честь

Апрель, в Ударной пополненье,
В Ударной новый командарм
Решив замедлить в ней гниенье,
Смертям придали внешний шарм

Ведь он Москвы освободитель,
Пришел, чтоб вновь войска спасти
Бойцам не нужен здесь учитель,
У них нет сил, им не снести

И фронт, что в ставке возродили,
Уже не мог судьбу решить
Убитых тут не хоронили,
Здесь больше не хотели жить

От сухаря до хлебной крошки,
Снижался фронтовой лимит
Без соли, от столовой ложки,
Никто ни разу не был сыт

Патронов нет, нет даже хлорки,
Здесь нечем раны завязать
И смерть, содеяв тут уборку,
Не в силах за собой убрать

Деревья голые, до нервов,
На них давно уж нет коры
В бреду голодном кто-то первый,
Признал в ней суррогат еды

Бойцы лежат, а рядом дети,
И женский плач наполнил бор
Здесь не проедешь на карете,
Здесь грязь по пояс, гнуса ор

Прошла сквозь лес узкоколейка,
Коммуникаций важных нить
И авиация – злодейка,
Ее стремится устранить

Кольцом уж в двести километров,
Закрыл их враг среди болот
Войска с народом общим ветром,
Слились едино в этот год

Июнь, мешок закрыт отныне,
В окопах трупы, в лужах гной
От вод в траншеях ноги стынут,
И нет надежды никакой

Ввязались в мрачный поединок,
В глазах солдат погас огонь
С коня убитого суглинок,
Боец счищает, чуя вонь

Здесь и фрагменты людоедства,
И боль скупого естества
Здесь кто-то даже встретил детство,
Сумев, не сдвинуться с ума

Здесь с неба сыпались листовки,
Как пропуск в новый сытый мир
Никто не требовал сноровки,
Лишь доползти, лишь съесть их сыр

Пятнадцать вражеских дивизий,
Стянул фашист на этот фронт
Голландский корпус и бельгийский,
На их могилах нет ротонд

За Ленинград в блокаде бились,
За город втиснулись в кольцо
С судьбою рабской не смирились,
Победа стала им венцом

Четыре дня в конце июня,
Пробит вновь узкий коридор
Лишь триста метров, дух волнуя,
Ползли полки, оставив бор

Прострел на всю длину хороший,
Процент дошедших невелик
Враг вскоре у села Замошье,
Провел очередной блицкриг

Гора из тел в траншее рваной,
Росла сильней из боя в бой
С кусками мяса в траках ржавых
Шли танки, жертвуя собой

Всего же с сумрачного боя,
Шестнадцать тысяч человек
Смогли пройти одной тропою,
А сто пятьдесят? их больше нет

А командарм в расстройстве полном,
В болотах погубивший честь
Взял лишь своих, в отряде сводном,
На севере решил пролезть

Итог всему известен ныне,
Ведь план другой в нем долго зрел
Он с медсестрой ушел по глине,
Туда, где вражеский прицел

Своею подлостью простою,
Сменил Ударную на плен,
Где Линдеман своей рукою,
Извлек предательства в нем ген

В Мясном бору теперь, то тихо,
То кто-то слышит голоса
Не успокоится здесь лихо,
Пока бойцов хранят леса

Пока истлевшие их кости,
Земля боев в себе хранит
Должны, сжимая чувство злости,
Их имена вписать в гранит

Покой предать нетленным душам,
Отдав все почести сполна
Пока солдат погибший «служит»,
У нас не кончится война…


Вечная память, и пусть земля Вам будет пухом

GerasimoFF oktober 2012

За стихотворение голосовали: белоснежка: 5 ; toporkov2013: 5 ; Tesla: 5 ; eimerkulova: 5 ; Михаил Сливкин: 5 ; mixalna: 5 ; Smirnov1502: 5 ;