ГЛАВА ПЕРВАЯ

НОЧНЫЕ МОЛИТВЫ

8 мая 1968 года. Париж охвачен борьбой. Студенты, а за ними рабочие, журналисты, таксисты, ученые – все лились непрекращающимся потоком на улицы города. Уже неделю родители не выпускают нас с младшей сестрой из дома. Каждую ночь встревоженная мать ложиться спать с рассветом, дожидаясь озлобленного и упрямого отца. Мы с Агнис тихонько перешептываемся в детской, замолкая каждый раз, когда слышим усталые шаги и шепот в гостиной. Вот осторожно мама открыла дверь, и окрестив воздух в комнате, беспокойно подошла к окну.
Раздался щелчок. Отец пришел. Сегодня раньше, чем обычно.

- Дорогая?
- Тише, милый, дети спят.

Мы, конечно же, не спим. Разве можно уснуть, если под окнами всю ночь трубят свободу? Если знаешь, что где-то там, среди этой бушующей толпы, есть частичка тебя?

- Дорогая, это все на сегодня. Большего найти не смог.
- Ничего, родной, завтра что-нибудь придумаем. Хочешь чаю?

Разговор продолжается на маленькой, лишенной всяких излишеств, кухне.

- Мсье Бовуа побоялся открыть лавку. Я простоял у него под дверью минут двадцать, прежде чем он направил меня к бакалейщику, это через две улицы. Знаешь, кого я там встретил? Дочь Рахамима, не помню ее имени…
- Авива.
- Да, точно. Этот ублюдок отказывался продать ей хлеба. Я купил последнюю булку и отдал ей половину. Им нужнее, и ведь ты знаешь – мы были дружны с их отцом. Тяжелое зрелище – еврейское семейство без отца.
- Милый, ты все правильно сделал. Мы что-нибудь придумаем.
- Любой семье тяжело без отца. В этом мы ничем не лучше евреев… Мы ни в чем не лучше.
- Конечно, милый.

Отец не говорит о том, что происходит на улице. Нет смысла. В эти дни смысл есть только в желании выжить.
Запах хлеба доносится до спальней. Агнис встала.

- Агнис, ты же знаешь, мама не спала. Пусть уснет, а мы потом сами встанем.
- Жак, но я хочу есть… Мы с обеда ничего не ели.
- Потерпи совсем чуть-чуть. Прошу тебя.

Она снова легла.

* * *

Мама вошла на кухню, когда Агнис доедала ломоть черствого, припасенного для какого-то особенного случая, хлеба.

- Мама, мы хотели…
- Конечно, Жак, конечно. А почему ты сам не ешь?
- Я уже. Спасибо, мама.

Врать нехорошо. Но иногда приходится. Поскорей бы стать взрослым. Взрослые никогда не врут.
Мама улыбается. Неужели она поняла, что я ее обманываю…

- Мама, ты ложись, а мы сейчас. Агнис, идем.

Осторожно собрав пальчиками крошки хлеба и закончив трапезу, она с довольным видом прошагала мимо меня. Вскоре дом затих. В нем, наконец, воцарился долгожданный покой.

За стихотворение голосовали: АННА ВОЛГИНА (КОРФФ): 5 ;