О.Д.

Последние лет шесть, когда он жил
за городом, не там, где жил когда- то
я по другому ведомству служил
и навещал лишь в памятные даты,

имеющие смысл для нас двоих
(наверное ещё из прошлой жизни),
мы чтили этот ритуал от сих до сих,
рожденью посвящён он был иль тризне.

Причаливая в утлой лодке снов
у моего, или его причала,
лишённые реальности оков
за час мы проживали жизнь сначала.

Шутя, что всё уж выбрали давно,
мы, всуе, без серьёзной предпосылки
почти не пили, но всегда вино
стояло в закупоренной бутылке.

настрой беседы ироничен был,
и в этом плане он не изменялся:
он говорил мне, мол - каким ты был..
я возвращал – таким и ты остался.

Потом прощались. - Будь здоров, старик!
И то, что близостью душевною зовётся
обыденность стирала. Но безмолвный крик
казалось, из груди наружу рвётся .

Так памяти моей он пополнял альбом
невольным должником, гасящим недоимку,
и заполнял её пространство целиком,
одновременно превращаясь в невидимку.

За стихотворение голосовали: вселенная: 5 ;