Эпос о царе и сыне. Часть 1

Вступление

Глазик медленно закрылся,
Дым пожара растворился
В темной мгле ночных дорог.
"Время разрезать пирог", --
Размышляли царь с царицей.
Их же сын попал в темницу
За предательство страны.
Тут влетели комары
И испортили их план.
Поднял с пола царь банан.
"Что такое?", -- думал он, --
"Неужели почтальон
Так бездумно к нам вломился,
Всё обгадил, тихо смылся?"
"Нет", -- промолвила царица, --
"То посланье из темницы,
той, где заточен наш сын".
Царь испуганно спросил:
"Отчего в сей поздний час
Ищет он оттуда нас?".
После позднего обеда
Подготовил царь карету.
Ровно в шесть настиг тюрьмы --
Той, где силы страшной тьмы
В заточении держали
Сына, Зигмунда, в печали.
Стражи в это время спали
После позднего обеда.
Понял царь: сомнений нету:
Сын страдает в этот час
Малярией. "Вот те раз!" --
Промелькнуло и исчезло.
В царском доме стало тесно.
Всё смешалось в голове
Сигизмунда. Как во сне,
Он вступил в палату сына.
На полу, средь горы сыра,
Средь разорванных газет
Он увидел арбалет
И банана кожуру.
"Я, наверно, крепко сплю," --
Промелькнуло и пропало.
Что-то сверху вниз упало.
Темное, в грязи, воняя.
Царь подумал: "Может, няню
Надо сыну пригласить".
Вспомнил он, что не гостить
Он приехал, а по делу.
Тут узрел он чье-то тело
На полу там, у стены.
Тело спало и сквозь сны
Бормотало с тихим свистом:
"Не стреляйте в пианиста.
Он играет, как умеет...".
К телу царь пойти не смеет.
Сделал шаг, назад и вдруг
Завертелось всё вокруг!
Рядом с царскою ногою
Было скользко. Кожурою
От банана всё покрыто.
Царь упал прямо в корыто.
Грохот, дребезг, плач и крик
Разнеслись в палате в миг.
Повредил в паденьи ногу
Царь себе. Боль понемногу
Овладела телом всем.
Царь от боли закряхтел.
Тело, что у стенки было,
Дернулось, быстро вскочило,
Подняло что-то с полов --
Блеск кинжала. "Будь готов", --
Прохрипело тихо тело.
В воздух с блеском полетели
Семь заточенных клинков,
Не был царь к сему готов.


Продолжение следует