Глоток Свободы

Смеркалось, утомленно, медленно и вяло,
ночь укрывала День небесным покрывалом.
Не просто День, сражения День кровавый,
и зябло сердце от расправ устало.

Глаза кошмара, воплощение Ада,
Багряного заката плод.
Склонивши голову устало,
Кровавый день уныло ждет.

И только крики, рваный треск металла,
прощенья мольбы в близи и вдалеке.
Упрямо в исступление пытались,
оставить брешь во временной реке.

О страшный День, и осажденный Город,
в растерянности, в страхе, покоренный!
Все ждет суда: народ подавленный,
предметы бытия и даже города врата.

Два Воина, храбрый и достойный,
с победой предвкушении на лице.
С доспехов вытерши чужое горе,
въезжали в город замкнутый в кольце.

Да осажденный город- сцена плача.
Разорван занавес, актеры смущены.
Здесь ненависть в глазах, и скорбь и холод мрака,
объяты ужасом войны.

В сплетениях тел и в искажении форм,
осколком красоты, вдали мелькнула дева.
Два воина заметили Ее, и от желания зардели.

О божество, творение не земное!
В ней линии начала и конца,
перед собой в искусстве соревнуясь,
создали воплощение венца.

Немо перо: пытаясь описать,
Красу Ее словами, онемело.
Чернила разлились, не воссоздать
Дань красоты, на лист бумаге белой.

Ее глаза, что в них такого?
В чем сила? Как ее понять?
Свобода! Юная Свобода,
Лишь у нее такая стать.

Свобода от всего земного,
телесного, от страха, суеты.
От мыслей о неволи, боли,
Свобода от любви и от мечты.

Увидев храбрый Воин,
взгляд другого Воина.
Все понял, и с досадой говорит:
«бери Ее, она Твоя, довольно,
я чувствую как страсть твоя горит.

Бери Ее скорей, пока не передумал
Желанья начинают побеждать,
ту дружбу, что скрепили кровью,
и веру, что сумели не предать.

Она Твоя Рабыня уступаю,
врата открыты от земного Рая!»
О друг наивен ты и слеп,
Не Рай открыт- желаний склеп.

Как можешь ты Рабой Ее назвать,
когда с собой не в силах совладать.
Стенною до небес Она ограждена,
и в безразличии сильна.

Что можешь у Нее отнять, одежды?
Глупец, Ее ты обнажив рукою,
Свои желанья оголишь, и не найдешь себе покою,
пока ты страсть не утолишь.
Жизнь заберешь? Она с ней попрощалась.
Не можешь ты отнять, того чего в ней нет.
И даже Ее тела силуэт,
смеется над твоим людским желаньем.

Ты, тот кто матерям смотрел в глаза,
детей их умершляя.
Не в силах взгляд Ее смирить,
глаза свои покорно опуская.
Безумец и глупец, ты храбр она храбрее.
Сражая без меча, поставит на колени юным взглядом,
любого силача.

Но Бранный люд не любит ждать,
пока ты будешь рассуждать.
Почуяв замешательство достойных,
шакалы боя, и стервятников толпа.
Завыла, завизжала не пристойно.
Вкушала в мыслях наслаждение разбоя.


Толпа, порок среди пороков.
Не знает человечество беды страшней,
Чем оказаться перед ней.

Она слепа, безлика, безразлична.
Как зарождение чумы,
отнимет Божий дар быть человеком,
Ввергая в царство тьмы.


Нет жалости- толпа слепая.
Все на пути своем сметая,
животным движима желаньем,
глазами рыскает псов стая.

Набросившись на Деву, рвя одежды,
толпа вопила не оставив Ей надежды.

Увидел Воин беспредел толпы,
меч обнажив, бесчинство прекратил.
Приблизившись к девице,
в изумлении он застыл.
Глаза Его смотрели- проклиная.

Растерзанное тело,
и трава, пытается прикрыть нагие раны.
Все тот же властный, только отрешенный взгляд,
поломанной Свободы.
Прикусывая губы, боль превознося,
Она произнесла.
Благодарю….
Бла го да рю Вас, за глоток Свободы.
И с миром отошла.

Два Война, храбрый и достойный,
сошли с коней, колени преклонив.
Скрестив мечи, прикрыв следы разбоя,
с почетом отдали Ее земле.

Похоронив, мечи и головы склонили.
Минуту памяти продлив,
На плоском камне высекая,
прощания прекратив.
Года идут а,
Надпись говорит:
«Прощай Глоток Свободы и прости,
Что защитить тебя мы не успели.»

А взгляд Ее, тот самый Юный Взгляд,
Остался над холмом свободы.
Как верный пес, свернувшийся клубком,
лежит до коли он на месте том.

Aleksandr The Great-
The Conqueror of the Hearts

За стихотворение голосовали: Мистерия: 5 ;