Николай Рубцов и поэзия

Я умру в крещенские морозы
Я умру, когда трещат березы

Николай Рубцов

Надеюсь, что допущу стилистические или орфографические ошибки. Будет повод возбудить нарциссизм сладострастных поклонников формафетишизма и рифмоложества. Каково общество, такова и письменность: уж больно у нас горазды порицать или догматизировать форму, не глядя в содержание, бодрить взаимопохвалами узкий круг широкоамбициозных лиц, равно как и обожествлять должность в отрыве от личности.
19 января 1971 года, как и предвидел, накануне свадьбы с любимой женщиной, трагически погиб талантливый русский поэт Николай Рубцов. От рук … любимой женщины. Личность его, как никакая другая, отражает отношение между поэтом и обществом, а также роль и значение поэта для общества.
Не стоит, думаю, останавливаться на биографических данных. Они в Интернете: кто хочет – прочитает.
Единственно, что стоит отметить – человек был не от мира Сего. А поэт и должен быть таковым. И Сей мир сполна платил ему «взаимностью». Бессеребренник, маргинал, изгой, босяк, неудачник … А как по-другому. Поэт и должен стоять особняком, в стороне, или выше. Иначе он не увидит правды и не выскажет её нам, заигравшимся в глупые шоу, извращающие Великий Сценарий.
И хлебнув сполна земных страданий, отравленный непониманием, неприятием, заглянув в самую бездну отчаянья, в самую её задницу, надышавшись её зловонным смердячим духом, Поэт выдаст то, что дано почувствовать только ему – стон, яростный крик, вой, вопль. Это отчаянный крик солдата, которого бросили на убой под безжалостный огонь противника, стон родителей, теряющих ребёнка и бессильных это изменить, вопль несправедливо осуждённого, плач, явный или скрываемый, неизлечимо больного.
Схема жизни Поэта несложна, неумолима и убийственна. В конце – преждевременная смерть. Но если в ХХ веке, в 20-х; 30-х; 40-х это было явное убийство, то после и ныне мы видим, как с этим отлично справляется банальное непонимание и неприятие. Вспомним Сыса или Гадульку … И Мулявин почему-то в катастрофе?
Но именно чаша страданий, способна наделить Поэта нектаром, что даёт обладание способностью видеть невидимое в очевидном, слышать музыку в безмолвном и ощущать прикасание нематериального.
Рубцов обладал этим, потому и сумел опоэтизировать казалось бы лишённую поэтического потенциала глубинку Вологодчины.
И, как мне кажется, нелепая его смерть, вовсе нелепой не выглядит. Надо было нейтрализовать не выпившего лишнего, потерявшего контроль над собой мужика – какая женщина не удостаивалась такой «почести» (впрочем, и нашему брату всякого приходится вытерпевать) – надо было уничтожить, угробить, заставить замолчать этот ум, выбить эту душу, помещенные от природы в лысоватую неприметную голову, неатлетическое тело с немастерскими руками и неряшливо одетое. «Неправильно, несправедливо, не тому …» - наверное, предположительно, так кричал в истерике зверь, овладевший в тот момент руками и волей той, кого Рубцов любил. Любил не только со страстью мужчины, но и с нежностью сына, рано потерявшего мать и отвергнутого отцом.
Бог его позвал, зверь выполнил дело в мире Сём.
Царствия ему Небесного!

И останется всё,
Как было,
На Земле, не для всех родной...
Будет так же
Светить Светило
На заплёванный шар земной!