Муртыгит, таежная история

«Муртыгит»
(Таежная история)

Год семьдесят восемь – я на БАМе.
Лейтенант безусый молодой.
Роту в подчинение мне дали,
Первогодок, призванных страной.

Август, солнце, - пот ручьем заворот.
Ночью холодно, под одеялом спать.
Утром «0», а в полдень жарит «40»
Служба – службой нам не привыкать.

Батальон, что табор на пригорке.
Справа речка вдоль путей бежит.
Это место средь тайги зовется
Малый БАМ – поселок Муртыгит.

Искупаться в этой речке – клево.
Весь экстрим от пяток до мозгов,
Под водой скользишь по льду коровой
Над водой печешься головой.

Мы в кольце ручья, что ниже к соснам
Нарекли кровавым тот ручей.
Цвет воды – гранатового сока,
Спелая брусника – цвет такой.

Побродив в тайге, я, сделал вывод:
Далеко в тридцатые года
За колючкой вышек, зеки жили
Было время – были лагеря.

И не комсомольцы, магистраль ложили,
А враги народа покоряли глушь.
На костях осужденных крепили
Топь болот, где пролегает путь.

Издалека видно лебедь-стеллу
Постамент гранита бел как мел.
Буквы на граните золотеют
Таня Иванова – (все при ней).

По годкам 15-ть Тане было.
Видимо невестою ушла.
И обычай завели водилы,
Проезжают, на клаксон давя.

Рассказала мне бабуля Мара,
Правду жизни зоны «Муртыгит»
На каникулы до папы комиссара,
Дочь из Питера, приехала гостить.

В тишине тайги набраться силы.
Смыть в реке тревоги, будней пыль,
Да и сердце по отцу щемило:
Я то с мамой, а ведь он один.

Рад отец, кровиночка родная
Прилетела пташкою звеня.
Уезжал, была совсем малая,
А приехала невестой до меня.

И читать учил ее, напевы сосен.
Слышать сердцем шепот от ручья.
Но по месту основной работы,
Он не брал с собою никогда.

И однажды Таня не вернулась
Из тайги, куда ушла одна.
Поиски в неделю растянулись
И остановилось время для отца.

А нашел ее щенок дворовый.
Сел у кучи хвороста и выл.
Кляп во рту от платья голубого,
Взрослый ужас на глазах застыл.

Ни за что ребенка растерзала,
Свора похотливых кобелей.
Им хотелось, а ее не стало.
Да лишь стела говорит о ней.

Десять тысяч душ в отряде было.
Комиссар построил весь отряд.
И условие поставил справедливо,
Три дня думать на четвертый сдать.

Сдать убийц и вышвырнуть из строя,
Тех кто, дочку жизни порешил.
Если не сдадите, каждый пятый
Будет им расстрелян, так решил.

День четвертый выгнулась шеренга
Вдоль ручья молчание храня.
Десять тысяч номерных фуфаек
Думал каждый пятый; «Не меня».

Но в сознанку не пошли убийцы.
Под прицелом с вышек шел отсчет.
Комиссару пистолет меняли
Ствол сгорел и клинило курок.

И ложились отдыхать от будней
С круглою отметиной во лбу.
Ровно две, две тыщи заключенных
Кровью, расписавшись по ручью.

Комиссар за самоуправство,
Прибрало к рукам НКВД.
Где и как попробуй, догадайся
Грешный путь закончил на земле.

Вот с тех пор и стал ручей кровавым.
Цвет не изменил – прошли года.
Да и кровь окраску не меняет,
Кровь людская – это не вода.

Правда жизни – не сюжет из фильма.
Как судить, он прав или не прав.
За душу – две тысячи невинных
Лично он у жизни отобрал.

Как отец – не спорно, верно сделал,
Если же смотреть как комиссар,
Слишком дорогую плату
За дочурку Таню – силой взял.



19.11.06 «Овод»

За стихотворение голосовали: ната123: 5 ;