Ночные размышления
На салфетках, на стенах, на гранях прозрачных стаканов
Я пишу по ночам, не могу не писать по ночам.
Не писал бы – давно бы, давно бы, наверное, канул.
Я и так непростительно долго молчал и дичал.
Вот теперь наконец есть и силы, и время, и место,
И непрочный, как снег, но такой долгожданный покой…
Да, покой… Так бывают спокойны за час до ареста,
За мгновенье до крайней черты по пути на убой.
Ночь вздымается ровно, как море, одетое в глину,
За окном – где блестит, и манит, и терзает, и ждёт
Новый мир, я в который ныряю, подобно дельфину,
Чтобы выпрыгнуть вновь – и задеть плавником небосвод.
Плавником ли, хвостом ли, ладонью, похожей на камень,
Или краем прожжённого утренним светом плаща –
Но коснуться небес, где, сияющ, обвит облаками,
Солнца лик проступает опять, как вчера обещал.
Я затем, видно, здесь, в темноте, зла сетями опутан,
Кандалами гремлю и слова собираю в строку,
Чтоб однажды проснуться, воскреснуть – и вырваться чудом
В Рай, где вечно поют и не помнят земную тоску.
На осколках, обломках, обрывках, ошмётках былого
Оставляю зарубки наощупь, усталость гоня,
Чтобы кто-нибудь – тот, кто за мной, – зацепившись за слово,
Мог бы вырваться тоже – из ночи в свет вечного дня.
За стихотворение голосовали: svat: 5 ; Burovik: 5 ; рапира: 5 ; vikrim: 5 ; Людмила Витальева: 5 ; АнЧаР: 5 ;
Copyright 2008-2016 | связаться с администрацией
Петля, развязавшись, совьется в спиральную нить –
И новыми судьбами лягут волокна тугие.
Летучие мыши весенней моей ностальгии,
В душе просыпаясь, крылами начнут шевелить.
Вновь дрогнет Надежда, еще не готова к полету,
И сонно зевнет, серым сверточком дремля, Мечта…
Но чуткая Память уже ловит свежие ноты,
Но Юность жива – лишь застыла во сне отчего-то,
И Вера вот-вот обживет нежилые места.
Еще им морозно, и больно, и тесно под крышей…
Грустишь ли, крыло, по вечерним ветрам под тобой?
Но скоро – весна, и они ее первыми слышат –
Уснувшие на зиму счастья летучие мыши
В волшебной пещерке, что сердцем зовется порой
Между судеб-камней невозвратное время-струя
Шелестело событьями – пеной в остывшей руке…
В тихой роще бревенчатый домик стоял у ручья,
И малыш Домовенок застенчиво жил в уголке.
Он шутил и шалил у хозяйки подчас за спиной,
В лошадиные гривы ночами вплетал волшебство.
А когда становился серьезным малыш озорной,
То следил, чтоб не сталось плохого в дому ничего:
Чтоб квашня не сбежала, а в печке пропекся бы хлеб,
Чтоб лапти плелись, и не плакало в люльке дитя,
Чтобы счастье крылом осеняло и в холод, и в снег,
А тяжелые бревна невзгод укатились, шутя.
Нет ни рощи, ни дома – суров изменившийся мир,
Здесь помехою навь, здесь напрасно за грань не зови…
В пустоте одинаковых блочно-панельных квартир
Люди счастья желают, как прежде, и просят любви.
И когда ты устанешь от жизни – бесцельной войны,
И на плечи навалится все, что не сделал, не смог,
А в душе зашуршат злые тени безвинной вины, –
Малыша Домовенка однажды пусти в уголок
От рассветного воздуха снова становится красной
Подостывшая кровь, а слова - как всегда - не о том...
Я тебя обнимаю, мое петербургское счастье,
По судьбе проскользнувшее ласковым теплым котом.
Убегающей жизни на год увеличится скорость,
И вещает иное звезда - постоянны лишь мы.
Я веснушки твои поцелую еще и еще раз
Через пасмурный войлок упорно идущей зимы.
Напишу-ка я повесть о нас, но с финалом открытым:
Точки ставим не мы, а суровый поэт-Бытиё...
Я увижу тебя, мой любимый и сказочный Питер,
Где мурлычет во сне долгожданное счастье мое
Долгожданные капли срываются в бездны дворов,
Размывая жару, обнажая блестящий асфальт.
Разноцветные зонтики. Речки, бегущие в ров.
Дрожь деревьев, когда громовой обрывается залп.
Так смывается засуха – память былых неудач,
Пыль жестоких обид, грязь досады, что руки слабы.
Через небо летит обронённый оранжевый мяч –
Это Дети Грозы веселятся на поле Судьбы.
Так смывается лето – успевшее всех иссушить,
И серебряной нитью заштопает время дыру,
Что на месте души выгорает от боли… Где нить? –
Улетела с порывом, крыло обретя на ветру,
И помчалась на запад: вплетаться в неведомый бриз.
Нам остался лишь дождь и детей убегающих крик.
Долгожданные капли впитались в усталую жизнь
Утешеньем коротким и слабым, как утренний блик
Господа поэты! Вы, конечно, догадались, чьи стихи я поместил. Ночные размышления похожи. Почитаем еще раз и насладимся прекрасным
и это не дежурный речитатив,
а пережитое, прожитое и взгляд автора как бы со стороны
был такой персонаж по пулярности