Имя «жена», увы, другой он дарит

Подол ее фиалкового платья, красиво плыл за ней по мостовой.
Накидка заменила ей объятья, а собеседника случайный постовой.
Москва блистала звездами на небе, прохладный ветер веял тишину.
«В душе по-прежнему я вольный лебедь, я без него, конечно, проживу»
вдали виднелись пары, силуэты, отрывком, доносился женский смех.
Протяжно впитывали губы сигареты, бурча «это мой самый страшный грех»
Ей шел, примерно год двадцать девятый, на вид казалось юной и степной.
«Когда-то я жила с одним солдатом, наивной до смерти была, и молодой.
Ах, сударь, память - сердце только старит, обиды ставят штампы на лице,
Имя «жена», увы, другой он дарит, а мое имя, все же, носит на кольце…»
Они минут пятнадцать шли – молчали, она приподнимала угол губ,
«..Как жаль, что вы его совсем не знали, а впрочем, не питали этих мук.
Его глаза, как спелые гранаты, блистали, впитывали, грели красотой.
…знать, видит Бог, мы оба виноваты, он отравился, моих глаз, голубизной.
Когда любовь у сердца на пороге, отречься от нее - делить на ноль,
Еще не видел ты этой дороги, еще не знаешь – скоро будет боль.
Он для меня пустыня океана, его любовь дороже всех камней.
Увы, не терпит подлого обмана, трусливых избалованных людей».