Бессмертный шут

В лесу густом. В дали от глаз,
В овраге. Жизнь свою кляня,
Лежал бродяга, улиц князь,
Тирады в небо говоря.

"Я прожил жизнь один совсем,
Не нажил даже медяка.
Отрепье и костыль - моншер
И Старая моя лютня.

Счастливо ль жил? Ей Бог не знаю
Но все же грусти и печали,
Я полон. Посему заря,
Лишь хладный труп застанет... да.

ДА! Я ропщу! Хоть знаю - грех
Клясть жизнь свою, но что поделать!
Я шут и был шутом вовек.
А на блаженных не серчают!

И ты не гневайся мой лорд.
Совет тебе - посмейся вволю!
Я знаю... дерзок я как черт,
Но у шутов такая доля...

Ты помнишь? Добрый мой соратник,
Как ты меня от дыбы спас?
Или когда хлебнул, охальник,
Винца церковного за раз,

Я две бутылки выпил враз
И поп страшнее сатаны,
Меня анафеме и пытке,
Хотел предать. Но лоскуты...

Моей одежды разноцветной
Вдруг рассказали все попу,
И сжалился над духом бренным
Везет подчас шуту...

Но не всегда везло... ты знаешь.
Дорогой дальней... помнишь шел?
Когда солдаты повстречались...
В крови ведь до сих пор камзол!

Где был тогда ты? Друг мой верный!
Какие разбирал грехи?
Вот видишь... хоть и тщетно,
Но все же ропщут дураки.

А помнишь ли ты ту цыганку?
Что танцевала на Мон-Март?
Я даже выменял коняжку,
Чтоб ей флорин презентовать.

Да! Я тогда влюбился страшно!
И что скрывать... люблю сейчас.
Хоть и порой любовь опасна,
Но ведь шуту же не понять.

Моя прекрасная кобылка...
Да не серчай ты на меня!
Я знаю, что назвать ублюдка
Уже не смог я... а вот зря.

Уехал бы тогда я с ними,
Скитальца участь весть в толпе.
Сейчас бы нянчил я, и ныне
Шута бы видел кое кто в отце.

Но что жалеть... ведь я бродяга.
Дорог извечных я слуга...
Но все же так хочется услышать "Папа!"
В ответ воскликнув - сын мой! Это я!

Но я ушел. И Бог бы с ними.
Но что эже это? Волки?! Тут?!
Будь вашее презренно племя!
Я вас не звал! Зачем вы тут?!

Хоть знаю я - конец мой близок
Но вы позвольте мне сказать.
Я вижу свет в глазах ваш пылок!
Сперва умру! Уж после жрать!"

И волк попятился, на лапы
Оскал свой снежный положил.
И стал он ждать - развязки драмы.
Как шут из жизни уходил.

Но вдруг в сиянии луны,
Порхнуло белезной крыло.
То голубь был. На ветку ивы
Уселся. И сказал одно -

"приветствую тебя мой друг!
Ты долго ждал когда явлюсь,
К тебе я. Прости что появился вдруг
И он - посланец Сатаны."

"Повежливей со мной не мог бы?"
Пасть разивая молвил волк.
"Ты поздоровывался хотя бы!"
Промолвил белый голубок.

И завели они свой спор надменный.
Две силы, вековечный спор.
А шут лежал, словами упоенный.
Выкидывал из головы он сор.

Тихонько, под шумок поднялся,
В полоборота и пошел.
Куда его глаза глядят.
Кому охота? Свидетелем быть давних сор.

"Мне расхотелось умирать...
К подобным тварям после смерти?
Да ну вас всех! Играть! Играть!
До самой адской круговерти!

Мой бог дорог давно забыт.
А эти борются за власть.
Какой мне клад вот здесь зарыт?
Пойду ка... посмеюсь я всласть!"

С тех пор смеясь, шутя и плача,
Бредет один своей тропой.
Столетьями верхом он скача,
Дорогою идет прямой.

На площади в полночной черни,
Его увидеть можешь ты.
Играет он. И на вечерне.
Стоит с рукой... а в ней гроши.

За стихотворение голосовали: 4y4@: 5 ; белоснежка: 5 ; Людмила Витальева: 4 ;