Гори, рассерженно, лучина...

Гори, рассерженно, лучина
в плену страдающих невинно
поленьев колотых дубов,
вгрызаясь в плоть усопших в лето
кусков древесных и отпетых
хоралом солнца и ветров,

вдруг, ставших пищей банной пЕчи,
дарящей жар сквозь сталь навстречу
воде субботним февралём,
чтоб та, бурля в порыве гневном,
шипела паром на каменьях.
И ты, войдя в дверной проём

пахучей липовой парильни,
устав от мерзости обильной
в брехне беснующихся псов,
очистишь кожу жаркой негой
и, охладив, нагую, снегом,
оденешь в глаженный покров

белья исподнего из ситца.
И чаю с пряником напиться
зайдёшь неспешно к тёще, в дом.
"Про то, про сё" и о погоде
поговоришь охотно, вроде,
и засопишь здоровым сном.

За стихотворение голосовали: : 5 ; Молнар Шандор: 1 ; mashkov.poet: 5 ; mmoshenkov: 5 ; konova.lora: 5 ; paslen: 5 ; Sveta1956: 5 ; АБРИКОС: 5 ; evridika: 5 ; dvart: 5 ; : 5 ; anitas: 5 ; Frau_Nett: 5 ; Стивенсон : 5 ; 79108147822: 5 ; johnny-max-cage: 5 ;