Четвёртый монолог

Как в перевёрнутом бинокле,
Мне жизнь минувшая видна:
И дни, что слякотью намокли,
И дни, что вымерзли до дна;
И годы юности счастливой,
И годы зрелости скупой,
Когда в любви неприхотливой
Меня пугал её прибой!
Летяга-жизнь бывала разной,
Но я всегда её любил,
Как будто в нежности прекрасной
Нюансы истины копил!
И даже вкрадчивое горе
Мне говорило об одном:
Что человек на плоскогорье
Теряет свой духовный дом!
Нужны и горы, и долины,
И поднебесье, и юдоль,
И приземлённый пафос глины,
И возвышающая боль!

Как в оцифрованном спектакле,
В сознанье прошлое живёт:
И дни, что совестью набрякли,
И дни, где главным был живот;
И годы юности наивной,
И годы зрелости крутой,
Когда в надежде импульсивной
Меня пугал её застой!
Бродяга-жизнь бывала всякой,
Но я всегда любил её,
И временами жаркой дракой
Спасал для сердца Бытиё!
И даже вкрадчивые думы
Мне говорили об одном:
Не могут люди быть угрюмы,
Когда в них жив родимый дом!
Пока его высоким светом
Сияет истина в очах,
Мы спасены простым обетом:
Хранить завещанный очаг!

За стихотворение голосовали: Сашка Волков: 5 ; Нета: 5 ; : 5 ; mashkov.poet: 5 ;