Мы (недописанная поэма)

Года три назад начал писать эту вещицу, но что-то так и не смог пока довести до логического конца :)

МЫ (поэма в неоклассическом или псевдоклассическом стиле)

Действующие лица:

Тинэйджер - представитель молодого поколения небольшого провинциального городка.
Прохин Дей Харитонович - градоначальник и почётный гражданин
Жук - самый успешный предприниматель города
Лошадкин Пахом - олицетворяет собой местный пролетариат
Лобов Тарас - бездельник и горький пьяница
София - библиотекарь, причисляет себя к интеллигенции
Дубов Платон Капитоныч - командир воинской части, расквартированной в городе
Автор – голос, так сказать, из-за кулис

Автор

Ликует время со страниц газет,
Блестит крылом новейшей иномарки,
А прозябанье масс – то лишь помарка –
Трудов великих без помарок нет.
И ведь кому-то, безусловно, шанс
Даёт среда торговцев нашей смертью
Найти резервуар волшебной нефти
И, щиплющий Фортуны око, газ.
Но что-то потеряли без следа
Родные города и полустанки –
Ведь детский взор мир видит наизнанку
И в этом взоре стало больше льда.
Грядущему останется лишь дрянь,
Пока воруем у него без меры.
Оно уже сейчас, теряя веру,
Тревожными речами режет ткань –

Тинэйджер

Грызя гранит науки, зуб сломал.
К чему мне рыть колодцы в книжной тверди
Когда сегодня в этой круговерти
Важней всего иметь клыков оскал.
Нас учат жить и тычут пальцем в то,
Что мокнет под дождями на асфальте.
А вместо муз, играющих на альте,
В глазах нужда в поношенном пальто...
От бесполезных истин пухнут лбы.
На улицу! Гуляй, пока ты юный!
Придёт пора - мы сами свои струны
Натянем как-то на колки судьбы.

Автор

Ну, где ж они, седые адмиралы,
Познавшие превратности путей,
Умеющие (тысяча чертей!)
Вращать как надо колесо штурвала?

Прохин Дей Харитонович

Эх, молодость! Беспечная пора!
Не быть бы мне при чине и при власти
Когда б и я, рванув тетрадь на части,
Ушёл к друзьям с соседнего двора.
Отец мне с юных лет твердил о том,
Что любит тех капризная удача,
Кто на неё день изо дня батрача
На завтра строит план, как строят дом.
И я зубрил параграфы, плюя
На то, что за окном гоняют мячик
И по строке ведя свой тонкий пальчик
Уже вникал, где тракт, где колея.
С медалью кончив школу, в институт
Зачислен был без всяких затруднений
И там к вершинам шёл, не зная лени.
Как видишь, не напрасен был тот труд.
И я конечно с детства понимал,
Что средь дремучих истин чащ словесных
Искать практичным людям бесполезно
Прямой дороги, рельсов или шпал.
Но таковы, брат, правила игры.
Я пропускал песок страниц сквозь сито
И находя очередной в нём слиток
Клал в сумку за спиною до поры.
Рассудком здравым заменив мораль,
Которой так полны на полках книги,
Впредь не стыжусь с подноса брать ковриги -
Любой на моём кресле их бы брал.

Автор

Но слышим голос – будто бы кларнет
Запел, внимая па изящных пальцев.
Пока ещё не нужно удивляться,
Что и в глубинке жив интеллигент.

София

Ох, что я слышу! Как же это так!
Служа культуре за столь скромную зарплату
Я всё же верю в силу слова свято.

Прохин Дей Харитонович

Ну что ж, так и трудитесь за пятак.

София

Что станет с миром если молодёжь
Утратит тягу к светлым идеалам,
Наполнив грёзы дьявольским металлом?

Прохин Дей Харитонович

Без идеалов мир и так хорош.
Все эти сказки для того лишь и нужны,
Чтоб бытности придать волшебный смысл -
Ведь без него кому-то скучен чисел
Банальный бег в край тьмы и тишины.
Поверьте, жизнь вокруг совсем не та,
Что нам рисуют эти фантазёры -
Философы, писатели, актёры.
Вы - жертва их иллюзии... Ах, да!
Служить в библиотеке что, пардон,
Быть сторожем на кладбище средь склепов,
В которых жизни нет - лишь хлам скелетов
Былых людей, хватавших воздух ртом.
Где пела кровь - теперь белеет кость.
Все классики давно уж на погосте
И в их гробах уж заржавели гвозди.

София

Позвольте, но у нас вы частый гость!

Прохин Дей Харитонович

Конечно! Я - культурный человек!
Не устрашат меня мудрёные кроссворды
Ведь в клеточки я вписываю гордо
Почти что весь ассортимент библиотек.
Скажу Вам честно, многие на диво
Искусны в выражении идей,
Но слишком знаю хорошо людей
И потому предпочитаю детективы.

София

Живём, я вижу, мы на разных берегах,
Хоть делим кислород и эту сушу.
Питая плоть, но забывая душу
Какое место мы займём в веках?
Не то ли отличает нас всегда
Во чреве лет от братьев наших меньших,
Что заполнять пустующие бреши
Умеем чувством совести, стыда,
Любви - не только гневом, похотью и страхом.
Мы добровольно голову на плаху
Способны положить в момент когда
Запросят жертвы кормчие судьбы,
На выбор отдавая смерть иль муку
Душевных угрызений... Право, скука
Жить словно зверь инстинктами борьбы.
К тому же волк, в отличие от нас,
Подобного себе не растерзает
И пусть его порода волчья злая,
Готов к убийству лишь в голодный час.
Но все слова мои для Вас пожалуй - дым.
Я понимаю, власть берёт лишь хищник
И потому для размышлений пищу
Даю сейчас не Вам, а молодым.

Тинэйджер

От Вас обоих слышу только бред!
Одна скулит на мир вдовой поэта,
Другой, внимая папиным советам,
Отдал на корм грядущему цвет лет.
А если завтра, скажем, грузовик
Меня собьёт на улице тенистой?
Будь я тогда хоть трижды медалистом
Для трупа этот факт уж не велик!
А вместе с телом канет в бездну то,
Чем головы нам забивают в школе.
Я не хочу гнить лодкой на приколе!
Шестнадцать лет пока мне, а не сто!
Хочу гореть и радоваться дню
Сегодняшнему! Что там будет завтра
Никто не знает, даже мудрый автор
Великой книги толщиной с броню!

Автор

Пока практичность и идеализм
Друг друга костерят в пыли ристалищ
Романтик прощелыге не товарищ,
Как легкокрылой птице хитрый лис.
На сцену вышел новый персонаж,
Но ропот тих «О, времена! О, нравы!» -
К подобным типажам привыкли право
В эпоху всевозможных распродаж.

Жук

О, слышу я, кипит тут жаркий спор!
Не часто, знаете ли, преломляют пики
По поводу, не связанному с диким
Желанием снести к себе на двор
Всё, что годится нынче для продажи.
Мне кажется во многом парень прав.
Я тоже рос как стебель сорных трав,
Но рос путём естественным, так скажем.
Жил как хотел, не утруждал себя
Попытками увидеть перспективу.
Летела жизнь в туман локомотивом,
На весь окрест неистово трубя.
Шло в руки всё, на что ложился глаз.
Не ожидая от Фортуны чуда,
Я двери сам распахивал повсюду

Прохин Дей Харитонович

И потому в темнице был не раз!

Жук

Да... Надзиратель часто был ко мне
Судом за тягу к вольностям приставлен
И по ночам, когда перина спален
Манила вас найти покой во сне
Я на тюремных нарах размышлял
О том, что тратил как-то понапрасну
Нюх волчий… Там мне стало ясно,
Что мог бы я взойти на пьедестал
Не эти б мои мелкие проказы,
Приведшие в острожный полумрак.
И я решил: Отныне будет так –
Уж если брать, то всё и непременно сразу!
Как только отворили мне врата
И ветер распахнул рубахи ворот
Я страстно захотел, чтоб этот город
Моим огнём наполнил провода.
И город, став адептом культа силы,
Отдал мне всё и лёг у моих ног –
Так доказать себе и вам я смог,
Что всякий Рим падёт перед Аттилой.

Тинэйджер

Рецепт свободы прост, но в схеме той
Не вижу я ключей к воротом Рая!
К себе руками жадно жар сгребая
Прикован будешь цепью золотой
К пустым тревогам, хлопотам, сомненьям,
Основанных на страхе, что вот-вот
С тобой контракт Фортуна разорвёт
И станут щебнем драгоценные каменья.
Не лучше ль путь такой найти себе,
Чтобы не быть рабом непостоянства,
И видеть цель не в умножении богатства,
А в умноженье светлых дней в судьбе?
Зачем мы набиваем сундуки,
Как трупами гробы в канун холеры?
Не для того ль чтоб всюду лицемеры
Над нашей головой несли венки?
Чтобы вписать себя в графу напротив
Того, кто на слуху у серых масс
(Что завистью подавятся не раз).
Чтоб слыть надменным барином в народе.
Нет, скучен мне такой удел –
Кощеем злым над златом чахнуть,
Когда оно, вдобавок, дурно пахнет.
Другой бы доли в жизни я хотел.


Прохин Дей Харитонович

Да, Жук, вы просто плут и вор!

Жук

Зачем кричать? Мы не одни! Потише!

Прохин Дей Харитонович

Не затыкайте рот! Пусть все услышат!

Жук

Продолжим в ресторане разговор.
К тому же надобно мне с вами обсудить
Размеры вашей доли в новом деле,
Что мы вчера обстряпать не успели,
Поэтому умерьте свою прыть!
Хотя, быть может, я не справедлив –
Не гоже ведь заступнику народа
Молчать, услышав речь такого рода,
И подвергать сомнению свой миф.

Автор

Есть время для возвышенных бесед
Пока другие жнут твой хлеб насущный –
Быть баловнем судьбы довольно скучно –
Порою хочешь смыслов на десерт.
А вот для тех, кому не даст соха
В изящной позе круто выгнуть спину,
Достаточно лишь водки с аспирином,
Чтоб не болели мозг и потроха.
Их надобности в сущности просты –
Усталость не способствует эстетству.
Но все мы обитаем по соседству,
Со списком нужд у всех свои листы.

Лошадкин Пахом

А я б не прочь пожить хотя бы миг
В роскошествах, не зная тяжкой доли,
И на ладонях не считать мозоли,
Пусть к ним с годами вроде бы привык.
Кто горб растил под тяжестью нужды,
Тому слова мои придутся в пору.
Мы в богаче любом увидеть склонны вора,
Покуда сами тем же не грешны.

София

Труд – благороден! Это ли ни он
Вращает шестерни цивилизаций?
От костяных ножей до орбитальных станций
Он нас провёл сквозь темноту времён.
Когда б не землепашец и кузнец,
Приёмами ремёсел путь к науке
Открывшие – мы б так и крали в муке
У мрака крохи для ходьбы сердец.

Лошадкин Пахом

Какие речи! Только вижу я,
Что ваши руки тяжестей не знали.
Но было б вам, скажу, не до морали,
Тянув канаты жил день ото дня.

София

Позвольте, но не всякому кайло
Усердия мерилом стало строгим!
Конструкторы, врачи и педагоги
В труде воспели светлое чело.
Они едят свой хлеб не просто так –
Хотя не надрываются на стройках.
Меж тем, нельзя себе представить сколько
Дал новых всходов их стараний злак.
Трудиться – это значит созидать,
Являть себя на свет как Человека.
И будь ты композитор или пекарь –
Под датой ставишь дел своих печать.

Тинэйджер

Труд благороден? Мой отец всю жизнь
Горбатился в три смены на заводе,
И летом землю рыл на огороде,
На черенок лопаты опершись.
А мама санитаркой день и ночь
Дежурила в обшарпанной больнице,
Чтоб заработать лишнюю крупицу,
Имея сына на руках и дочь.
Стараньям их была цена – лишь грош.
Зато сосед по парте - Жора Маров
Каникулы проводит на Канарах,
Ведь папа у него в круг мэра вхож.

Лобов Тарас

Да ну их всех! Послушай, паренёк,
Все учат жить со школы до могилы,
Но слушать их вовек не хватит силы –
Беги от них на волю со всех ног!
Смотри, какая тёплая весна.
Как хорошо шататься по аллеям,
Купив портвейна в лавке бакалейной,
Позволит если скромная казна.
Жизнь коротка. Зачем же тратить, друг,
Её на те сомнительные смыслы,
Что в головах людей давно прокисли,
Но не дают покоя паре рук?

София

Как человек и как интеллигент,
Я не могу спокойно слушать это –
Оставьте для дружков свои советы.

Лобов Тарас

Интеллигенция? Пардон! Один момент!
Не ваш ли по субботам тесный круг
В читальном зале тешится стишками?
Неужто щёлкая подолгу языками
Хоть чем-то изменили мир вокруг?
Вся эта ваша пантомима слов –
Лишь бестелесный выродок сознанья.
Он требует чутья – не пониманья
И потому лишь сноб – его улов.

София

Да что вы понимаете в стихах!
Вам подавай рифмованные вздохи
Иль бубен, чтоб хмельные скоморохи
Жгли звоном зал, что плясками пропах.
Привыкли ждать вы от поэта слов,
С претензией на формы предсказаний –
По следу ищите лишь пушкинские сани,
Забыв, что след уже давно не нов.
Но автор впредь шаблонам не халдей –
Его пегас изысканной породы –
Для тех, кому полёт за грани - мода

Лобов Тарас

А я считал, что пишут для людей.

Тинэйджер

Кому сейчас вообще нужны стихи
Когда и в телефоне сообщенья
Порой читаешь просто с отвращеньем,
Устав от мелких букв и чепухи?
Их пишут, будто для себя самих,
Но подчинить пытаясь некой тайне,
Что распахнула в муках лоб бескрайний,
Всех, кто способен возвеличить стих.
Мудрёность фраз, аллюзий чехарда
В дремучих душах не родят пожара,
Однако слышал я как под гитару,
«Бычок» не выпуская изо рта,
Какой-то паренёк среди дворов
Слова простые направлял не смело,
Но точно в сердце каждого. Звенела
Струна средь какофонии миров.
И даже тот, кто был неискушен
В механике словесных оборотов
В куплетах уловил живое что-то –
Ту душу, что всё время на рожон.

София

Но, неужели, милый мой, стихи
На той же полке, где хлеба и вина?
Искусство – не подобье магазина…

Лобов Тарас

Не надо, не несите чепухи!
Ваш гастроном стал модным бутиком –
Здесь фэйсконтроль и клубная структура,
Но Муза, знаете ли – редкостная дура,
И на фуршет порой приходит босиком.
Чтоб танцевать на сервированных столах
Для всех и вся (пускай фальшивит лютня)...

София

Нет, я не спорю с Вами абсолютно,
Но каждый со Своею на паях.

Автор

Ах, вижу я - наш новый персонаж.
По выправке определю – военный.
Он, видя спор, что захлебнулся пеной,
Идёт унять людей, вошедших в раж.
Сияет солнце в выбритой макушке
Кокардой – а не отблеском луча.
И музы по обычаю молчат,
Когда вступают строгим басом пушки.

Дубов Платон Капитоныч

Да всех давно вас надо под ружьё!
Муштра – лекарство от витанья в высях,
В которых вы себе слепили смысл.
Мы мысли безразмерные ушьём!
Вам, видите ли, грязно на земле –
Так мы по паре кирзовых вам справим,
И грязь меся налево и направо
Чеканным шагом станет дефиле.
Кругом врагом поругана страна
Покуда вы живёте в сладкой неге.
Вы распряглись – общественной телеги
Вам, тонкошеим, упряжь не нужна.
На этот случай есть хозяйский кнут –
Веками применяемое средство,
Которое без лишнего кокетства
Привьёт привычку не снимать хомут.

Лошадкин Пахом

Согласен с Вами – паразитов тьма.
Сидят на шее, грех иудин кроя
Своею непонятною игрою
В мыслителей…Всё горе от ума!
По ним истосковалась Колыма.
Где самодержцы с твёрдою рукою?
При старом бы режиме за такое
Ждал «жёлтый дом», а может и тюрьма.
Всё время в стороне от большинства,
Презрев родство с обычным человеком,
Что кормит им подобных век от века,
Взбираются на некий пьедестал.
А на земле меж грубых жерновов
Становится мукой зерно людское.
И будто зная, что это такое
Те вместо крови льют потоки слов.

София

Позвольте, в ком вы видите врага?
В тех, кто себе позволил быть собою,
Нарушив этим ваш порядок строя,
Где знак единства – грохот сапога?
Мы лишь за то, чтоб каждый выбрать мог
Свою стезю без чьей-либо указки,
А если уж надеть придётся каску –
Пусть это будет совести итог.

За стихотворение голосовали: Саша Осень: 5 ;