Есенину

Вечер черные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
А во мне словно заново ожил
Новый Я, что вчера умирал…

Я как ты, много вижу и слышу,
Из того, что не знают другие.
Бесконечная лирика дышит
Сквозь глаза, безобразно нагие…

Средь друзей, я один знаю строки,
Знаю силу и боль их игры.
Я в себе закрываю пороки,
Я простой хулиган, как и ты…

Если б знали они, если б знали
Что я вижу в себе, слышу что.
Пусть, как ты не умел я скандалить,
Но зато был для них я шутом…

Я таким же останусь упрямым,
Нежным буду я вечно, но все ж,
Господа научили, и дамы,
Подавлять в себе тонкую дрожь…

Я не верил доселе в любовь
И от ней порожденное горе,
Но кусался до боли и в кровь,
Я уже не с одной Айседорой…

Я любить научился до боли,
И не знаю, за что мне в награду.
Это имя, звучащее в поле
Тихой августовской прохладой…

Я любить научился до крика,
До безумья, кошмаров ночных,
До беспамятства, страсти великой,
Что убила в нас с нею родных…

Я бы тоже забыл кабаки,
И стихи бы писать забросил,
Отгорела молодость в дым,
Отцвела в грязно-серую осень…

Лишь ее отпускать не хочу,
Мне бы с ней скоротать этот век.
Пусть она руки вьет палачу,
«Черный» пусть подождет человек…