В жерновах увядает и время… (Из Цикла "Опыты")

В жерновах увядает и время…
(Реки, воронки и омуты памяти…)

Когда я пошёл в первый класс… и, Катюшка… тоже в первый… но в другой, соседней, школе на 13 линии* «Васьки»* (а Васильевский остров в Питере, где мы учились – был, да и остался, пожалуй, малюсеньким «городком» внутри большого города, где всё рядышком – буквально, в десятках, иногда, в сотнях шагов…) я написал на асфальте перед её домом – «Я тебя люблю, Катя!»… Сокровенно, трогательно, решительно…
Краска незамысловатого и импульсивного действа была водно-дисперсионной… (правда, об этом я узнал только много и много лет спустя)
Тогда… я ещё не был физиком (впрочем, химиком, учителем, функционером, банкиром и…) И через ВОСЕМЬ дождей (а я очень следил за происходящим!) моё послание было смыто незатейливым циклом привычно-осенней питерской непогоды…
А… Васька – всегда был (да и остался до сих пор) знаковым местом для всего города… Местом, где не смотря ни на что (потрясения, революции, наводнения, цунами, в конце концов, или опасность разрушения Ленинградской Атомной…) с рвением хранят и защищают собственный уникальный менталитет и обычаи…
Поэтому и я не останавливался в своих «Опытах»…
И..
Чуть позже… в восьмом классе… я написал – «Ты самая лучшая!»
Уже «пентафталем» (ПФ-20* в народе) на стене Дома культуры, которая выходила к твоим окнам!!!
И, тебя… звали… Леной…
А дожди?? - Они долго не могли смыть мои мысли… да и чувства!
В 18-ть лет меня, как и многих «некосящих»* исполнения гражданского долга, согласно конституции (СССР, тогда) унесло в армию… в неизвестном направлении… по практически всем, кроме меня, известному коду – «Команда номер такой-то, литера «А»…
Можно сказать, в никуда…
Тогда я даже не мог подозревать, что первое письмо, которое дойдёт до Тебя (а я их послал тебе к тому времени уже с целую сотню…) напишу из-под Термеза, готовясь пересечь границу Афгана, чтобы там…
Ну, неважно… что было там…
Готов только помнить, что я остался жив… и получил «престижную(???) висюльку на грудь» за …
Ну…
так много было неправды…
во всём этом…
А Ты??
Ты не дождалась меня… –
Непроверенное сообщение о гибели моего взвода «за речкой» сыграло роковую роль…
и я, знаешь… не жалел об этом –
сложилось… ну и ладно…
Тебя звали Евгения (Женечка)… и мне так нравилось произносить твоё имя…
К 26-ти я снова начал писать письма!!
Твой дом… с камином… и «правительственным» папой был таким большим, привлекательным…
И уютным…
Но письма… Ты сумела прочесть только малую горстку из многих…
Мой «бандитский» «MOBIRA-450»* никогда не дозванивался до твоей Дачи… там просто не было сотовых вышек, которые могли охватить Тебя… (Поверь, что даже стоимость одной минуты разговора в 78 центов (тогда)… совсем не пугала меня и уж точно не смогла бы остановить… волну моего стремления…)
Но…
Твой Отец был непреклонен… Огонь в его камине съедал все мои послания…
А тебя звали Иришей… И мне так нравился скандинавский звук в твоём имени… (возможно – зов собственных предков… зов крови?)
В 28-емь… я пел песни тебе на ушко… Хотя мой музыкальный слух… был больше почвой для насмешек и афоризмов… Имя Света (а чуть позже и Алёна… я повторялся…) в моих почти нелепых стихах звучало волшебно…
Так, что оказывалось, что песни и явь – это одно и то же… ну… или почти… одно и то же!!!!
В Тысяча девятьсот таком-то году… я сделал тебе предложение – Твоё имя Лариса (чайка по-гречески) мне совсем-совсем не нравилось, но я готов был привыкнуть к нему! Потому что Ты была настоящей Богиней…
По прошествии лет ты покинула меня… Наш брак разнёсся ветром… по неведомым долам…
Потом…
после развода, спустя время потраченное на грусть и одиночество, я изучал написания и волшебные звуки прекрасных женских имён… иногда становясь затворником, чтобы позже… жить каждым дыханием…
Странно всё это…
Но то, что минуло и потрясло, с лёгкостью оживало в моих строчках…
Всего остального как будто и не было…
Никогда…
И оказалось, что живёт только слово и память… Ничего более…
Молекулы кислорода разносятся в нас, только тогда, когда мы желаем…
Во всё остальное время мы погибаем…
Вне чувств…
Вне любви…
Вне слов…
Вне этого чёртового кислорода…
Сложно всё…
Так сложно…
Мы только думаем, что нам всё известно… но в результате никто не знает...
Нас… и о нас…
Наши мысли,
Наше пространство…
Наши чаяния и надежды…
Наше упорство…
Наше сожаление о невозможности…
Наше покаяние… в никуда…

***

пост-Осенний сезон –
невеликие мысли остудят…
на Портале бесчувственных слов я останусь нагим,
и предамся судьбе –
наблюдающим, право, не нужен??
у остывших сердец эпитафии цвета седин…

всё, что сказано впредь –
в никуда, как в тумане, исчезнет…
очень сложно понять, отчего отрекаемся мы…
невозможной порой
окунаемся
искренне…
в бездну –
чтоб пером описать,
возрожденье
(быть может)
весны…

вот и всё что прошло –
в жерновах увядает и время…
остаётся мотив, той любви, что дарила тепло…
в знаках сказанных слов ты прочтёшь о невемых* потерях –
чтоб восполнить в себе,
то что было
не нам
суждено…

смыто бурей надежд
очень важное,
нежное…
впрочем…
ты не помнишь и слов,
что когда-то тебе посвятил –
на асфальте истёрт
несуразный мальчишеский почерк…
ты осталась одна…
как и я,
на всём Свете…
один…


Прим. автора:
Линии – изначально каналы – прорытые протоки вместо улиц (ещё по указанию самого Петра!).
К сожалению не прижились в Питере по примеру Венеции и Голландии… и вскоре были засыпаны… Названия остались прежними и непонятны многим… Два названия для одной улицы! – одна сторона улицы называется (к примеру) 13 линией… а другая 14-ой… На Ваське – 28 линий, а ещё Косая линия и Съезжинская линия))). Я начал свой жизненный путь с 12-ой)))
Васька – Васильевский остров Санкт-Петербурга, район и, собственно, колыбель города…
ПФ-20 – пентафталевая краска… реально-стойкая и вонючая)))
Косить – отлынивать, игнорировать, забивать, посылать органы нах*
Нах (nach – немецк.) – предлог, согласующийся с dativ, обозначающий направление действия, поддерживает и согласуется с вопросом Куда… (Куда, блин? - In Dublin)))
«Бандитский» «MOBIRA-450» - один из первых телефонов сотовой связи, в Питере появился в 1988, производства кампании НОКИА… стоил около 1800 долларов… Был громоздким… В народе прозван «кирпич» из-за соответствующего размера… выступал свидетельством принадлежности к «определённым» кругам… (Храню для музея!!)
Невемый (Даль) – неведомый, неизвестный…

За стихотворение голосовали: Лидаза: 5 ; akilegna1: 5 ; RITA: 5 ; Ирина Чеботникова: 5 ; : 5 ; Октябрина: 5 ; Сергей Колмыков: 5 ; Марьюшка: 5 ; Анжелика Градо: 5 ; Alex-1151: 5 ; : 5 ; maska2006: 5 ; idiosinkroziya: 5 ;