Город пестрой кобылы

Затерялся плебей в разноцветном, мишурном разврате,
в суетливом вертиго таких же, но пестрых химер,
на центральный проспект как на подиум к новому счастью,
он выходит в лохмотьях морали и в рубище вер.
Он покинул ярмо и на вечно оставил галеры,
всем томящимся, алчным страстям чтоб устроить здесь пир,
в своем лагере гунов он первым был псом лицемером,
а теперь он свободный Приап, сумасброд и Сатир.
Ты мне нравишься больше в том городе пестрого блуда,
Нимизида могучих инстинктов ,латентный тиран,
ныне здесь твой оправдан удел в сопричастии к чуду,
только здесь ты как ключ к зажиганию ,а не как стоп -кран.
Полони безнадежно эфир, покори все вершины,
извратись до абсурда, до Зверевых и Леди Гаг,
без твоей металлической хватки и сил лошадинных,
не вздымали над пеплом еще не один сранный флаг.
Заметался тревожно скуля серый призрак морали,
повышается график желающих выбежать вон,
а другие напротив мечтают чтоб их оседлали,
и побрив как баранов пустили в привычный загон,
Но разбиты границы демократизацией стада,
и не скрыться теперь от презренья своих же колег,
что отбросив ярмо пожинают свободу разврата,
в душных спальнях бетонок и ватерузлах ипотек,
Не спасут тех безумцев заклятья народных акынов,
не ищите фетиль эта бомба давно взорволась,
и уже не работает схема что все как один мы,
время всем вопреки утверждает свою ипостась.
И тот каменный сфинкс что знавал только серость и голод,
потому лишь пустился в безудержный чрева рзгул,
что был один и ну ,а значит сравнительно молод,
а теперь не зови не вернется твой конь есаул.
Он уже занемог от обьятий волшебной Сельфиды,
его демон проснулся и он стал собою сейчас,
он конечно разрушит все глупости ваших синклитов,
но лишь он сотворит на обломках свой новый каркасс.
И хотя мне противно его плотоядное ржанье,
и в дыхании порывистом часто мне слышится зверь,
но он ближе мне тем что не любит он узкие сани,
не философ еще, но не мрачный уже изувер.
Он идет иронично смеясь если только здоровый,
он веселый сатир что чуть раньше мог стать подлецом,
его город зовется давно уже пестрой коровой,
но теперь его правильней пестрым назвать жеребцом.
И смееется он вслед своим бедным отсталым собратьям,
в суетливом вертиго таких же ,но пестрых химер,
затерявшихся вддруг в разноцветном мишурном разврате,
волоча по проспекту лохмотья моралей и вер.

За стихотворение голосовали: Михаил Сливкин: 5 ; белоснежка: 5 ;