Памяти С.З.

Что-нибудь вроде неба над головами серой,
заштрихованной ливнем, списками черных серий,
жизни ещё возможно. Что-нибудь вроде птицы,
после того, как все давно перейдя границы,
мы не раздвинули их, но руке на горле
предначертав разгул, абсолютно стёрли.

Вот же они, без счёта, перед тобою, мною,
стали ко всем затылком и ко всему спиною:
плачешь, рыдаешь, тщишься - выжить, вздохнуть свободно,
но из-под крана слезы ржавой, увы, негодной
совсем никуда водички, выпить, впитать пытаясь,
в прежнем скорбишь кругу кровопролитных таинств.

Больше в мешок не спрячешь тело кота, собаки.
Тот разместиться в нём, кто испытав в бараке
разом, над всей любовью в сердце – победу пытки,
то за какие нужно вовремя дергать нитки
там или здесь узнает, но никому секрета
не разболтает, ибо смерти всегда примета,

что до того старо, что иногда и ново –
не молчаливый склеп, а невозможность слова,
звука, плевка, надрыва, крика, проклятья, вздоха...
Скоро и ты умрешь – ни оттого, что плохо
стало в твоих краях жить, горевать, ютиться.
Просто пришла пора узнать – какова же птица?

А такова, дружок. Цветы и зимой разводят,
что забываешь снег и безграничный холод…
Смерть не придёт сто лет, словно прабабка в гости,
чтоб замереть в дверях или трястись от злости, –
нет, дорогой дружок, в чем убедишься вскоре ж:
смерть – это дверь, в которую сам выходишь.

Коль умирать, то – значит, всегда во что-то.
Смерть – это некий вход, или верней, ворота,
что отыскав рукой и распахнув во мраке,
вдруг узнаешь черты милой твоей Итаки,
что-нибудь вроде неба с кусочком сыра,
да рафинада звёзд – яркой приметы мира,
в черной, густой заварке пространства, или
места, в котором некогда все мы были.

За стихотворение голосовали: inka2014: 5 ; АнЧаР: 5 ; mmoshenkov: 5 ; Серж Трепачевский: 4 ;