Гобелен Крыма
Дворец Воронцовых в барочных лепнинах,
карнет окольцован голубушка Нина,
он только вздыхает и тушит слезами,
бумажное сердце заженное вами.
Алеи из буксов,блестящие лавры,
как будтобы бусы растегнуты мавром,
что бледной рукою воспел вашу негу,
в Михайловской ссылке,
осыпанной снегом.
Мона ми здесь когдато цвел даже Укроп,
а теперь,он желтеет в газонах европ,
Вам никак ни дается соната Листа,
а Корнет,что то там измерял у моста.
Севастополь,это Сева и сотня Полин,
Ив Кусто здесь причаливал свой субмарин,
он искал здесь какихто поющих Миног,
Но они недопев ему дали меж ног.
Ребенок в матроске,с сачком для букашек,
он всех нас поймает голубушка наша,
вы в тени фиакра как грустная Леда,
у фрэйлин подагра,вы тоже без пледа.
Устали и Крэзы их тянет к прибою,
по солнечным склонам,в Гурзуфских Левкоях,
они как Чеширы сползают по склонам,
пока дебоширы голдят в их салонах.
Мадмуазель на Ай Петри сегодня туман,
А Укроп за Петрушкою лезет в карман,
и его обдувает шенгенский Мистраль,
Селяви,в наших клетках двойная спираль.
Никто не любил Альбатроса с крылами,
копаясь без устали в призрачном хламе,
здесь сам Мережковский,с своей Зинаидой,
скитались,а с ними,бродила Изида.
Царит полумрак по корчмам у татара,
устами мечетей вздыхая о старом,
силки Мандалин их страшны словно Фебы,
уводят в нигрэдо,акордами неба.
И сладко и больно как в гуще щербета,
гадать бесполезно,вам выпадут беды,
бегитеж в догонку за вашим Корнетом,
пока он еще,не шагнул с парапета.
И может быть вам улыбнется пальмира,
куплетом какого то нового мира,
рефреном какого то нового Крыма,
который звучит выше всякого дыма.
А у вас жил когда то Антон Чехонте,
ну и как?,он ответил бы лишь Аншанте,
и еще ,что погода здесь нынче чудна.
попросив у гарсона немного вина.
Старушка в чепце размешала колоду,
судеб некрапленных в табачном дыму,
кому то достанется выстрел Жан Клода,
кому то томиться в казенном дому,
О милая Нина..ну чтож вы грустите,
еще за не рожденных вами детей,
вас завтра газетчик разбудит в Таити,
сходите ка лучше на вальс лебедей.
Проводите с маменькой крымские ночи,
Карнет вам готовит нежнейщий букет,
ну ктож как не вы здесь ядро средоточий,
вас жаждует даже монах и аскет.
Голубушка чтож вы опять о татарах,
Оставьте нигрэдо их сладостных флейт,
вас завтра усадят в вагон санитаров,
где меньше слышны кононады с полей.
На старых карнизах колышатся листья,
и блекнет как сад цвет сезонных ривьер,
и все обнажается в тигеле жизни,
и золото истин и бледность химер.
Грустнеют глаза Флорентийской мадонны,
с виньетки забытой каким то юнцом,
и море с ней кажется буд то бездонным,
шумя где-то там за ажурным крыльцом.
Магистры опять оботрут секретеры,
от августской пыли его летаргий,
а в Крыме останутся лишь филистеры,
и чей то кулек залежалой Семги.
Молитесь же Богу Нинэль Алексанна,
в его парадизе вы были уже,
и пили из Бахчисарайских фонтанов,
с седыми Богами шампань де роже.
Молитесь же Богу ведь кто его знает,
зачем вам дано было столько красот,
зачем вам дана была жизнь неземная,
в тенистых алеях ,средь горных высот.
За стихотворение голосовали: barakobama: 1 ; beznu@mail.ru: 5 ;
Copyright 2008-2016 | связаться с администрацией