Путники ада моей души
Он брёл среди всего и ничего,
и там, где от войны черным-черно,
да негде путнику склонить чело...
По мертвецам он двигался вперёд,
по тверди гор, по водной глади вод,
по тем местам, где смертный не пройдёт
и видел многих гибельный закат,
что сами подносили наугад
слепой старухе свадебный наряд.
Слепил вид крови жертв старухи той;
невесте, оглушённой слепотой,
был женихом и грешник, и святой.
Он долго брёл с поникшей головой,
хоть обошёлся с чёрною вдовой,
как с беглецом попавшимся – конвой.
И вот, следя как твой проходит бред,
ты ясно осознал на склоне лет,
что взглядывал всю жизнь ему вослед.
Он брёл один – и был дорогой – дом;
в нём можно жить, но кто же знал о том,
что вы ступали в сумерках вдвоём?
Ты брёл за ним во водной глади, вдаль
взирая, и закутываясь в шаль
ветров, хоть согревался в ней едва ль.
Иных миров, своим принадлежа,
свидетели и жертвы миража,
вы ели мясо с одного ножа.
И тех убитых грозною порой
пред вами возникал незримый строй,
как знак того, что смерть – не за горой.
Так горе их, с усталостью в горсти,
вам выпал жребий в мир перенести,
где бьющихся сердец нельзя спасти
от длани смерти. Цель была ясна,
раз далеко манили ни весна,
ни ренессанс, но к лабиринтам сна
ушедших и за бренностью земли
нашедших мир в невиданной дали,
вас собственные призраки вели.
Не зная, где найти себе покой,
вы дважды наполнялись той рекой,
в которой все стоят одной ногой
давно уже, поскольку впереди
конец всему. Он близок, погляди!
Прислушайся – безмолвие в груди.
Обители теней черта легла
на эти лица, на два зеркала
реки их тьму, что голову – орла,
спешат умножить. Двигаясь вперёд
как время, напоролись вы на вход
в то царство, где над тенью тень плывёт.
Но встретив вас, раб вечности – Харон,
стремя ладью к началу всех времён,
угрюмо произнёс пришедшим: «вон».
Желание покинуть мрачный сад
теней не встретит никаких преград:
хоть въяве нет живым пути назад.
Так возникает, путники, тупик.
Гортань сама выдавливает крик,
но он не слышен: здесь всегда час пик.
Покинув мир, где тьму рождает свет,
на той ладье, где нужен – свой билет,
вам разрешенья разместиться нет.
Здесь хочется уснуть, но вот же – сны!
Вы, бодрствуя, туда занесены,
где невозможен взгляд со стороны,
поскольку он, направленный в себя,
и всеми направленьями слепя
родного пламени, раба в цепях
внезапно различает, ибо не
способен посмотреть на мир извне,
где я пишу о том, что есть во мне.
Вы оба там – в лучах моей зари,
рабы ума, надменные цари
чертогов тех, что у меня внутри.
Один из вас ведёт меня вперёд
и учит, как ступать по глади вод.
Другой пытается добавить от
себя своё сужденье и ко дну
меня влечёт, поскольку на кону
две жизни, но ценой – всего в одну.
200?
Copyright 2008-2016 | связаться с администрацией