Дорогие кости

Ты была до того прекрасна,
что теперь, отложив дела,
понимаю какое счастье
в том, что ты на земле была.

Ты ушла за своею мечтою
от былых и грядущих дней,
от любви, что своей пятою
наследила в груди моей.

И взирая вперёд, с испугом
вижу, – болен одной тобой,
отдан, мир зачеркнувшим, вьюгам,
иссечён ледяной крупой…

Но зачем о себе я буду
говорить, вспоминая ту,
что покинула злые будни
и постыдную суету?

Счищу с грешного сердца наледь,
да судьбе погляжу в глаза,
в них беснуется, пляшет память
ядовитая, как гюрза.

Пусть сильнее змеюка ранит,
искушая остаться в ней:
ибо, и находясь на грани,
ты совсем не боялась змей.

Уязвлённый желаньем дланью
очутиться в твоём огне,
всё отчётливей понимаю –
ты ушла, чтобы жить – во мне.

И теперь, говоря о прежнем,
не имея к нему ключей,
вижу, как сопричастна нежность
поволоке твоих очей.

Став ничем, пустотой, пространством,
жизнь прожив, но с размахом – в семь,
стала ты (мы должны остаться!)
для меня абсолютно всем.

Бьётся в небе хрусталь неслышно,
возвещая приход зимы...
Я умру, ты напрасно злишься:
станем чем-то единым мы.

И тебе объяснять не нужно,
как в грядущем – чрез миг, в конце ль,
глянь, целуются простодушно
наши души и пьют коктейль,

иль седлают коней заката,
подожди, не на век – житьё:
смерть придёт, ибо все когда-то
станут всадниками её.

Ты была, но при слове «будешь»,
как прозревший на миг слепой
вижу рать кровожадных чудищ
вместо ангелов над собой.

Где я? кто я? да что стряслось-то?
Валит с неба не снег, но – прах,
и лежат дорогие кости
на нечувствующих руках.

Что за бред мне явился? Вот чушь!
Кто вмешался, хотя, – постой! –
а ни ты ль образумить хочешь
от похода за пустотой?

С очертаниями проклятья
сон смахну, что пришёл извне,
и себе прошепчу опять я:
«ты ушла, чтобы жить – во мне».

За стихотворение голосовали: rinasokoj: 5 ;