Экспромты земной любви

Любовь земная

Там, где свет – поток создают пылинки,
да со скрипом, на стуле, не знавшем спинки,
ты даёшь согласие быть со мною,
несмотря на то, что весь мир спиною
повернуться рад к твоему до гроба
так, что смотрит сейчас он за жизнью в оба.

А на жизнь смотреть – ничего не видеть:
у него в душе то москва, то припять,
то такой раздрай, что не жди примера;
в президентском люксе нутра премьера
ощущений, данных кивком, по личным
каким-то причинам кричит, – Импичмент!

К чёрту, мол, власть! Или – нет: во взмахе
нежной руки, да, при мне – монархе,
море её, с океаном, с рифом.
Я прибегаю напрасно к рифмам,
чуя в согласье с тобой рутину,
то бишь – болото, кикимор, тину.

К чёрту всё это. Смешно четою
быть, если кажется мир – чертою,
за ничем каковой развожу костёр свой,
несмотря на то, что довольно пёстрой
окружён компанией: мотыльками
дни проносятся, с плеч низвергая камни.

Встань сплясать над нашею светлой Летой.
И увижу я – демон, с багровой лентой
в тёмных змейках волос, пробудился, пылок,
с чёрной завистью смертный ему в затылок
дышит часто, но так же – с опаской, зная
что не навечно любовь земная.

01.09.21

Дачная любовь

Я точно помню белую сирень
и смуглую сирену. Помню точно
что на своём посту весенний день
стоял ежеминутно, сверхурочно,
как бы забыв о том, что на покой
давно пора – за чувственными снами;
я помню небо прямо над рекой,
и сам себя в реке под небесами.

Но что-то я бы мог и позабыть,
и позабыл (с тобой каждый раз мой…);
я точно помню волны, чувства, стыдь;
я точно знаю – жизнь была прекрасной:
в ней море удивительных вещей
на берег смертных вечность выносила;
плясал костёр, и в полный лес клещей
вела на то рассчитанная сила;

на противоположном берегу
теснились дачи, пели старцы рая…
одну тебя я вспомнить не могу,
возможно что-то важное теряя;
одной тебе сто лет не воссоздам
я памятью принадлежащий образ –
не провести перстами по устам,
не услыхать моей сирены голос.

Но есть ли кто-то ближе мне, чем – ты?
Гляжу, темнит извечно точность эта…
Сирень, твои размытые черты,
их вечно отражающая Лета,
проклятием становятся, иглой –
иглой засевшей в центре управленья…
вот снова я ступаю за былой
реальностью. Плевал на данный день я.

И снова дачи, старцы, дерева,
кусты, собаки, солнце – всё смешалось:
нет больше дел, но есть ещё слова,
словами стало всё – улыбка шалость
крапива ковш колодезной воды
цветы прогулка на велосипеде
о проходивших некогда следы
об убегавших рьяно о медведе

о комарье о женщине моей
и не моей о ней о ней они тут…
от старцев рая спрятаться сумей
на чердаке. Войдут. И тут же выйдут.
Дождись. Сквозь все препоны проберусь
на сей чердак – и станет он ковчегом.
Я уходил, была в малине Русь, –
вернусь – ан весь Китай лежит под снегом.

28.07.21

За стихотворение голосовали: Людмила Витальева: 5 ; vikrim: 5 ;