Владимир Высоцкий

Я — "ЯК"-ИСТРЕБИТЕЛЬ

Я — "Як"-истребитель, мотор мой звенит,
Небо — моя обитель,
А тот, который во мне сидит,
Считает, что он — истребитель.
В этом бою мною «Юнкерс» сбит,
Я сделал с ним что хотел.
А тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.
Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал,
А тот, который во мне сидит,
Опять заставляет — в штопор.
Из бомбардировщика бомба несёт
Смерть аэродрому,
А кажется — стабилизатор поёт:
«Мир вашему дому!»
Вот сбоку заходит ко мне «Мессершмидт».
Уйду — я устал от ран.
Но тот, который во мне сидит,
Я вижу, — решил: на таран!
Что делает он? Вот сейчас будет взрыв!
Но мне не гореть на песке!
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике.
Я — главный, а сзади... Ну чтоб я сгорел! -
Где же он — мой ведомый?
Вот он задымился, кивнул и запел:
«Мир вашему дому!»
И тот, который в моём черепке,
Остался один — и влип.
Меня в заблужденье он ввёл и в пике
Прямо из мёртвой петли.
Он рвёт на себя, и нагрузки — вдвойне.
Эх! Тоже мне, лётчик-ас!
Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз.
Я больше не буду покорным! Клянусь!
Уж лучше лежать на земле.
Ну что ж он не слышит, как бесится пульс,
Бензин — моя кровь — на нуле?!
Терпенью машины бывает предел, -
И время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.
Убит! Наконец-то лечу налегке,
Последние силы жгу.
Но что это, что?! — я в глубоком пике
И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел,
Но пусть повезёт другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!»...

Я НЕ ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю,
Я не люблю любое время года,
Когда весёлых песен не пою,
Я не люблю холодного цинизма
(В восторженность — не верю) и ещё —
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо,
Я не люблю, когда — наполовину
Или когда прервали разговор,
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор,
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или когда — всё время против шерсти,
Или когда — железом по стеклу,
Я не люблю уверенности сытой —
Уж лучше пусть откажут тормоза, —
Досадно мне, что слово «честь» забыто
И что в чести наветы за глаза,
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье —
Вот только жаль распятого Христа, -
Я не люблю себя, когда я трушу,
Досадно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более — когда в неё плюют,
Я не люблю «Манежи» и «Арены»:
На них мильон меняют по рублю...
Пусть впереди большие перемены —
Я это никогда не полюблю!

НЕЖНАЯ ПРАВДА…

Нежная правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек.
Грубая ложь эту правду к себе заманила —
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И беспокойная правда...
И легковерная правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне...
Грубая ложь на себя одеяло стянула,
В правду впилась — и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
— Баба как баба, и что ее ради радеть!
Разницы нет никакой между правдой и ложью —
Если, конечно, и ту, и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз,
Деньги взяла, и часы, и еще — документы,
Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.
Только к утру обнаружила правда пропажу —
И подивилась, себя оглядев делово.
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую правду, а так — ничего.
Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
— Ложь это все, а на лжи — одеянье мое!..
Двое блаженных калек протокол составляли,
Где обзывали дурными словами ее.
Стервой ругали ее и похуже, чем стервой,
Мазали глиной, спустили дворового пса.
"Духу чтоб не было, на километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа!"
Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется правдой,
Ну, а сама — пропилась, проспалась догола.
Чистая правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах...
А грязная ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.
Некий чудак и поныне за правду воюет,
Правда, в речах его правды — на ломаный грош:
— Чистая правда со временем восторжествует!
Если проделает то же, что явная ложь.
...Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
Могут раздеть — это чистая правда, ребята.
Глядь — а штаны твои носит коварная ложь.
Глядь — на часы твои смотрит коварная ложь.
Глядь — а конем твоим правит коварная ложь.

За стихотворение голосовали: : 5 ; gelo72: 5 ; akella62: 5 ; strelec64: 5 ; Игорь Овен: 5 ; semenytch48: 5 ; Антон К.: 5 ; : 5 ; люся: 5 ; Galiona: 5 ; Трофимова Анна: 5 ; eimerkulova: 5 ; ttzzttzzttzz: 5 ; алиса: 5 ; Махова: 5 ; zima: 5 ; Майя Рогова: 5 ; @Kisynia@: 5 ; Юрий Кручинов: 5 ; Алекс Герас: 5 ; akilegna1: 5 ; aleksandr0915: 5 ; : 5 ; Алелуя: 5 ; RITA: 5 ; maska2006: 5 ; : 5 ;