Иосиф Бродский

ГЛАДИАТОРЫ

Простимся.
До встреч в могиле.
Близится наше время.
Ну, что ж?

Мы не победили.
Мы умрем на арене.
Тем лучше.
Не облысеем
от женщин, от перепоя.

...А небо над Колизеем
такое же голубое,
как над родиной нашей,
которую зря покинул
ради истин,
а также
ради богатства римлян.

Впрочем,
нам не обидно.
Разве это обида?
Просто такая,
   видно,
выпала нам
планида...

Близится наше время.
Люди уже расселись.
Мы умрем на арене.

Людям хочется зрелищ.

         ***

И вечный бой.
Покой нам только снится.
И пусть ничто
не потревожит сны.
Седая ночь,
и дремлющие птицы
качаются от синей тишины.

И вечный бой.
Атаки на рассвете.
И пули,
    разучившиеся петь,
кричали нам,
что есть еще Бессмертье...
... А мы хотели просто уцелеть.

Простите нас.
Мы до конца кипели,
и мир воспринимали,
как бруствер.
Сердца рвались,
метались и храпели,
как лошади,
попав под артобстрел.

...Скажите... там...
чтоб больше не будили.
Пускай ничто
не потревожит сны.
...Что из того,
что мы не победили,
что из того,
что не вернулись мы?..

     * * *
             Л.В. Лифшицу

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
     Я сижу у окна. За окном осина.
     Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
     Я сижу у окна. Я помыл посуду.
     Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишина глагола.
Что не знал Эвклид, что сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
     Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
     Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
     Я сижу у окна, обхватив колени,
     в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишина мотива,
но зато её хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладёт на плечи.
     Я сижу в темноте; как скорый,
     море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
     Я сижу в темноте. И она не хуже
     в комнате, чем темнота снаружи.

За стихотворение голосовали: Jenia Ponkratova: 5 ; galay: 5 ; Ktorr: 5 ; Эдмунд Дантес: 5 ; kuskin: 5 ; Алена-05: 5 ; Spolding: 5 ; Соул: 5 ; nairabagdasaryan: 5 ; ФиолетовыйАкцент: 5 ; Вячеслав: 5 ; Маргарита Грязнова: 5 ; Николь: 5 ; luna: 5 ; eimerkulova: 5 ; Andrej2300179: 5 ; : 5 ; Ingmar Dawigadow: 5 ; Фарватер: 5 ; адвокат: 5 ; metod63: 5 ; media nox: 5 ; RITA: 5 ; : 5 ; @Kisynia@: 5 ; galenit: 5 ; : 5 ; : 5 ; akilegna1: 5 ; Майя Рогова: 5 ; v2810475: 5 ; aleksandr0915: 5 ; Galiona: 5 ; Ирина Чеботникова: 5 ; Alex Shnaidr: 5 ; neu458: 5 ; Ирина Р.: 5 ; strelec64: 5 ; zterch: 5 ; Алекс Герас: 5 ; Тетя Мотя: 5 ; leon1: 5 ; Концевич Валентина.: 5 ; vovan8500: 5 ; Трофимова Анна: 5 ; Дмитрий Курчанов: 5 ;