К Тесею

Здесь пространство, носящее тело отца твоего да имя,
Средь земных полостей растянувши холодную тушу рыбью,
Размывает стеснение формы, неведомое в помине
для оплота движенья. Так волны, в височном граните выбив
грот смиренья, нептуновой дланью усталую память гладят,
Обращая в бельмо, в отшлифованный камушек старой боли...
Нет опоры зрачку в бесконечном вращенье эгейской глади,
Где волна припадает к закату щекою в разводах соли.

***

Созерцанье субстанции - путь к онеменью, потере формы -
Звуков, качества твердости, четкости, жадности, перспективы.
Ветер сушит слова, обмельчавшие крики пустив на корм,и
крики падают к рыбам, и рыбы, шугнувшись, вихляют мимо -
Так сустав Парфенона, осыпавшись пылью, кладет под ноги
коврик прошлого, овеществленьем закона людей пугая...
И пока я отлична рельефностью тела от синей тоги,
Обращаюсь к тебе, мой Тесей, не родная, не дорогая
Ариадна.

Надеюсь, ты жив (не в пример Минотавру). Вазу
украшая, твой профиль безвестность попрал, отпечатав в глине
корабельную острость. Смотрю на него, и от раза к разу
Всё труднее найти в лабиринте сознания шепот, имя
сохранивший твоё. И чем мельче его очертанья, крыши
букв на блеклом пергаменте, тем алый зверь теснее
прижимается к реберным прутьям. Где память слепей и тише,
Чем тоска - там и в крупе быка отражается стан Тесея.

***

Разум хром, как Гефест, и ему для свершенья большого чуда
Лишь сырья б человечьего, ибо и души, и кости ковки
Пред боязнью безвестности. В недрах извилиновой посуды
Оживают Тесеи, неся одинаковые головки
под плащом близорукости - зренье противно уму и чуду,
Ибо пальцы, ища совпадения с телом, находят воздух.
так Орфей, оглянувшись, столкнулся с идущим из ниоткуда
в никуда отражением - слепости отголоском.

***

Море гнет горизонт, будто мачту, провяленный хвост бросая
на константу пространства, лишая возможности взяться взглядом
за перила бездвижности. Память, восставши средь волн, босая
Обращает твой образ в смешение грусти, вина и яда.

Здесь царит бессловесность,а значит, яснее видны лишенья
на поверхности жизни. Так рыба всплывает блестящим пузом.
Только боль и потери - вот самое вечное украшенье...
Слава Зевсу, Тесей, слава Зевсу - ты не вернулся.

Только боль и потери, как призрачный горн, прославляя память
Не уйдут в никуда, черный парус над лодкой покоя вздернув.
Это вечность в тебе - ни сбежать, ни сбыть, ни оставить,
Только в небо смотреть и молчать,тишиной увлажняя горло.

***

Будь далек, Тесей, как горизонт, Ахиллесовой черепахой
убегай от касанья. "Легко обладать - говорил Овидий -
тем, кто рядом!". Так нежность и верность осанке, паху
сохраняется в том, кто не трогал их и не видел.

Убегай! Пусть твой образ стоит, обдаваемый водным паром
Как твердыня Олимпа, к которой не выбраться, не вернуться
по клубку...

Желтокожее солнце над морем парит Икаром,
Да срывается в воду,
бессмертным
афинским
блюдцем.

За стихотворение голосовали: romni1714: 5 ; maarv: 5 ; mihlin: 5 ; Alex-1151: 5 ; Людмила Витальева: 5 ; Игорь Гарде: 5 ; anitas: 5 ; evridika: 5 ; galay: 5 ; 79108147822: 5 ; lev160: 5 ; Санди Зырянова: 5 ; : 5 ; natalya_Kozireva: 5 ; margo.matv: 5 ;